Глава 9
1477, 2 сентября, Москва
Иоанн слез со своего коня и подошел к сараю, в котором складировали готовые стволы для новых аркебуз. Их нового поколения.
К этому моменту он уже сумел обеспечить свою армию старыми аркебузами и даже решил проблемы с созданием аварийных запасов. Так что теперь он мог заниматься перевооружением, производя более совершенные варианты этого оружия.
Старые аркебузы были именно что аркебузами. То есть, длинноствольным оружием умеренного калибра, что отправляло пулю не очень далеко и не так сильно, как хотелось бы. Но, применив хороший металл и прогрессивную технологию, Иоанну сумел добиться низкой массы изделия и приемлемого качества. Существенно обойдя в этом вопросе европейских и восточных производителей.
Теперь же он решил, что настал черед так называемых фузей, то есть, аркебуз с длинными как у мушкета стволами, но не при таком «ломовом» калибре.
Производительность их выделки резко упала. Ведь ствол теперь требовалось отковать заметно длиннее. А чтобы он не провисал и не сильно вибрировал — пришлось делать его граненым.
Канал ствола, как и прежде, проходили плоским сверлом, калибруя и выравнивая. А потом еще и полировали. Благо, что он был сквозным и заглушался казенником с винтовым соединением. Материалом для него все также служило самое мягкое и пластичное железо из доступного. Запуск пудлинговальных печей позволил получать такое сырье в довольно значительных количествах, качественно выжигая и примеси, и углерод из «свинского железа», то есть, чугуна. Причем выжигая предельно — практически до состояния железа. А потом еще и переплавляя полученный результат в тиглях для пущей однородности. Из-за чего процесс навивки ствола и его поковки шел намного проще, легче и быстрее, а брака получалось меньше. Даже несмотря на увеличившуюся длину ствола.
После выполнения кузнечной и механической обработки канал ствола забивался порошком хорошего древесного угля, закупоривался глиняными пробками, и прогревался несколько часов в горне. Что приводило к насыщению поверхностного слоя канала ствола углеродом. В общем-то само по себе не очень полезное дело. Но теперь ствол можно было закалить, получив гладкий и твердый канал ствола — считай скорлупу в окружении толстой вязкой оболочки.
Так или иначе, но на новые аркебузы шло заметно больше трудозатрат. В среднем — вдвое, а то и втрое. Однако результат получался просто превосходным. Длинный ствол с калибром в полдюйма позволял теперь относительно прицельно отправлять пули на сто пятьдесят и даже более метров. Само собой — не по одиночным целям, а по скоплению противника, особенно конного. Да и то — лишь применив пули, отливаемые с малым зазором, что требовало регулярной чистки оружия и внимательного за ним ухода. Однако — это был прорыв, серьезно повышающий эффективность обстрела.
И вот такие вот «длинные» аркебузы, снабженные все тем же фитильным замком, начали выпускать мастерские Иоанна всего месяц назад. Само собой, по мере выпуска, не накапливая в складах, а отправляя сразу в войска для перевооружения в первую очередь полковых рот стрелков. То есть, полевой армии.
Другим их новшеством был штык.
Обычный для Нового времени штык Т-образного сечения. Пружинное крепление не удалось наладить быстро. Поэтому Иоанн ограничился тем, что штык надевался трубкой на ствол, поворачивался, упираясь в массивную мушку, и фиксировался в этом положении обычным «барашком».
Осмотрев выборочно два десятка новых стволов и опробовав взятое на удачу готовое оружие, король остался доволен. Да, это не винтовка. Но по сравнению со старыми аркебузами, даже его выпуска — заметный прорыв. После чего в приподнятом настроении отправился на Воробьевы горы. Туда, где велись работы по возведению домны.
Ему требовалось все больше и больше железа, которые не могли обеспечить тигельные плавки. Поэтому успешные опыты с пудлингованием позволили королю заняться домнами. А в них что главное? Правильно. Тяга. Интенсивность дутья в домнах играла фундаментальное значение. Как и его подогрев хотя бы до 100–150 градусов. Но строить огромную дуру с гигантской трубой он не очень хотел. Не потому что не было кирпича — нет. Просто боялся, что она завалиться под собственным весом. Да и как ее обслуживать? В домны же загружают шихту сверху.
Поэтому он решил воспользоваться естественным рельефом, который был на Воробьевых горах. Там ведь крутые холмы с резким понижением склонов, практически обрывами, идущими к Москве-реке. Вот король там проект свой и разместил. Прокопал канавку от берегового среза до холма. И построил домну с высотой несколько десятков метров[1], прислонив ее под небольшим наклоном к массиву холма.
На Москве-реке поставил водяные колеса нижнего боя. От них запитал примитивные поршневые компрессоры.
В качестве цилиндра выступала крепкая деревянная колода, отделанная изнутри тонким слоем листовой меди и схваченная несколькими железными обручами снаружи. В нее входил деревянный поршень, также обитый листовой медью. И приводилось это все в движение примитивным кривошипно-шатунным механизмом, также выполненным из дерева с отдельными металлическими элементами. Получился натуральный «колхоз», но НАМНОГО лучше клиновидных мехов. Во всяком случае одно водяное колесо могло тягать только один такой цилиндр, который обеспечивал довольно суровое дутье во много раз лучшее, чем с клиновидными мехами. Подогрев же обеспечивался за счет прохождения воздуха по каменным каналам, идущим вокруг основного тела домны. То есть, никакой дополнительной печки и никаких дополнительных расходов тепла.
При всей прелести этой задумки и ее продуманности пока еще эта дура не заработала. Увы. Никак не успевали, срывая срок за сроком.
Там ведь не только домну требовалось построить и дать ей хорошенько высохнуть. Но и смежную инфраструктуру организовать. Снизу, у реки, нужно было придумать, как забирать и разливать чугун. Да и пудлинговые печи Иоанн решил поставить там же — «не отходя от кассы», как говорится. Не наверху, а снизу, обеспечивая тягу за счет длинных труб, которые тянулись наверх по склону этакими колбасками.
Кроме того, для домны требовалось завезти сырья. Много сырья. Это ведь не тигельная плавка. Домна жрет уголь, руду и известь в поистине промышленных масштабах. Быстро и отчаянно. Поэтому наверху продолжали строится просторные полуземлянки, в которые методично свозили руду со всей Руси. Что было непросто и не быстро.
Посмотрел Иоанн.
Послушал очередные объяснения, почему не получится сделать все в срок. Послушал, как приглашенные немцы ругались на качество руды. Повздыхал вместе с ними. И поехал на верх — на вершину Воробьевых гор, дабы оценить фактические запасы руды и угля, что там удалось накопить. А когда выехал на вершину Воробьевых гор, то замер, мрачно уставившись на плод своих трудов. На Москву. Она дымила и парила. Не хватало для полного счастья только башни Саурона в центре этой «красоты». Экология и красота просто игнорировались. Все шло на откуп получения как можно более быстрого результата.
