–Если в Любеке узнают СКОЛЬКО денег прошло мимо них – они предпримут любые меры противодействия.
–И что ты предлагаешь? Отказаться от этой курицы, что несет золотые яички? Если мы сумеем провести корабли к Новгороду и обратно, то призом для нас может стать миллион флоринов или даже больше. Войны начинали ради меньшего.
–Ты же понимаешь, что это не может длиться вечно? Ну раз мы сплаваем. Ну два. И что дальше? Или товар там закончится, или покупатели здесь.
–Свечи будут нужны всегда,– пожав плечами, возразил Людовико по прозвищу Моро
[47]. Это прозвище дал ему отец, отмечая рассудительный характер.– Зеркала – да, дорогой товар. Но его все одно станут покупать. Как и фарфор, мед и меха.
–Ты меня не слышишь?
–Даже если сможем туда сходить всего один раз – это будет уже очень выгодно. Намного выгоднее, чем старинная торговля с Левантом, которой промышляет Венеция.
–Допустим. И что ты предлагаешь?
–Фердинанд в этом году не сможет отправить нового посольства к Иоанну. Тут и противление Ганзы, которая болезненно станет реагировать на флаги Неаполя. К тому же его увлекут дела, связанные с реализацией товара. Это не все так быстро и просто. Понятное дело, что Святой Престол купит свечи или воск в любом количестве. Но вот с остальным товаром придется повозиться. Поэтому посольство можем отправить мы. И, памятуя о том, на какую сумму Иоанн может нам предложить товара, заранее к этому подготовимся. Чтобы сразу завести ему все потребное.
–А что ему потребно?
–Селитра и сера прежде всего,– осторожно произнес Антонио, бывший глава посольства Милана в Москве, который также присутствовал на этом совете.– Можно сразу порохом, но лучше по отдельности. Кроме того, медь, олово и свинец. Купоросное масло…
–И ты думаешь, что сможешь найти эти товаров на полтора-два миллиона флоринов?– Перебил его герцог.
–Никак нет, ваша светлость.– Поклонился Антонио.– Но эти товары Иоанну очень нужны. И их поставка немало поднимет его расположение.
–Что еще?
–Еще его интересуют книги и люди.
–Люди? Он все также просит отправить к нему мастеров-кузнецов?
–Да, но теперь не только и не столько их.– Произнес Антонио и заглянул в листок, что принес с собой.– Он хочет нанять некоего Леонардо сына Петра из Винчи, славного как художник. Аристотеля Фьораванти, известного как архитектор. И прочее, прочее, прочее. Ему нужно специалисты самого разного профиля. Особенно он просил подыскать ему мастеров для книгопечатания.
–Это уже куда как интереснее,– заметил Галлеацо, известный во всей Италии энтузиаст и сторонник развития книгопечатания. А какие книги его интересуют?
–В основном труда римской эпохи. Но он упоминал и работы Данте, и иных. Не духовного, но художественного или практического содержания. Кстати, среди прочего, он просил подыскать ему нескольких толковых человек, чтобы изучить старые летописи и составить из них свод, написав историю Руси от самого сотворения. Этих летописей он собрал очень много. Я сам их видел. И хранит их аккуратно.
–Иоанн любит музыку?
–А кто ее не любит?– Улыбнулся Антонио Галеаццо, который обладал страстью к музыке и песням, из-за чего при его дворе были очень обильно представлены деятели этих профессий. И чувствовали они себя там весьма вольготно.– За Иоанном даже водится сочинительство. Поговаривают, что музыку для похода своих воинов и наступления на поле боя придумал он сам. У него ведь не просто в барабаны бьют, идя вперед. Отнюдь. Да и сигналы звуковые он же выдумывает.
Людовико благодарно кивнул Антонио, так чтобы брат не видел. Тот очень своевременно включился и сумел сказать нужные слова, благодаря которым Галеаццо почувствовал определенное родство с Иоанном. Сам Моро поначалу промахнулся. Совсем упустил из виду тот факт, что брат его ни войной, ни экономикой не увлекается и достижения на этом поприще герцогу не кажутся впечатляющими. Особенно его раздражает война. Ведь совсем недалеко находился Карл Смелый, Бургундский, которого Галеаццо совершенно не переваривал, считая неотесанным болваном…
* * *
Тем временем до Карла Смелого добралась «опергруппа» Иоанна, идущая в сопровождении представителей Неаполитанского двора. Те вполне охотно согласились их сопроводить и попытаться представить Великому князю Запада.
–Вы участвовали в кампаниях Иоанна?– Спросил Карл на латыни предводителя этой «опергруппы».
–Да, ваша светлость. Я сопровождал моего короля со времен Муромского сиденья, когда он руководил отражением нападения татар. Лично помогал ему орудия заряжать.
–И прошлым годом были с ним при Ржеве?
–Да, ваша светлость. И по прошлому году при Ржеве, и при Рязани, и на Оке, и во время битвы на переправе. А по позапрошлому году при Алексине и под Москвой. Два же года назад на Шелони и под Новгородом.
–Отменно,– кивнул Карл, впечатленный тем, сколько король Руси лично проводит сражений.– Расскажи, как он побил швисов?
–Швисов-то? То дело не хитрое. Сначала из орудий по ним пострелял. Ядрами для затравки, у них ведь вон какая большая толпа идет. Не промахнешься. А потом, как подошли близко – картечью ударил. Ну и аркебузирами своими добре пострелял. Так что, когда швисы сошлись с нашими пикинерами, у них первые ряды все полегли. И пик совсем не было. Только алебарды да глефы и прочее. А ими супротив пик сложно. Тем более, что Государь мой в первый ряд поставил рондашеров – воинов с рапирой и круглым щитом. Они под прикрытием пик ринулись вперед – колоть супостатов. Доспехов то там дальше особо и не было добрых. Только в первых рядах, а те, как я уже сказывал, напрочь выкосило.
–Ясно,– кивнул Карл, задумчиво.– И что, добрые у твоего Государя артиллеристы?
–Добрые. Но мало их. Оттого на все войско всего шесть орудий.
–Как же он тогда сумел и ядрами, и картечью стрелять? Они же долго перезаряжаются.
–Ваша светлость,– встрял в разговор представитель Неаполитанского двора,– у короля Руси особые оружия. Они могут делать выстрел каждые пятнадцать-двадцать ударов сердца. При этом перегреваются. Но перед этим раз пять-семь успевают выстрелить. Поэтому в битве при Ржеве они отправили в швисов по четыре ядра, а потом еще два раз угостили картечью.
–Ого!– Присвистнул он.– Это невероятно! Как такое может быть?
–Я клянусь своей честью!– Приложив кулак к сердцу произнес офицер Неаполитанского королевства.– У Иоанна и аркебузиры часто стреляют. Да и пикинеры не обычные.
–И чем же?
–Щиты у них есть. Как он сам сказывает – по подобию пикинеров Александра Македонского. У каждого есть круглый щит с плечевым ремнем. Он подвешивается так, что в стойке дает прикрытие нижней части лица и шеи – самых уязвимых мест пикинеров. Доспех же на них – чешуя, по скифскому образцу.
