– Великолепно! – Петер не скрывал своей радости.
– Мне с трудом верится, что через три дня я уже буду замужем.
– Между прочим, – вспомнил отец, – наверно, мне придется подыскать нового директора по европейскому маркетингу?
– Все произошло так быстро, что мы этого еще не обсуждали, но как-то Эндрю проговорился, что не хотел бы, чтобы его жена работала.
Немало удивив ее, Петер заметил:
– Это самое лучшее, что ты рассказала о нем. Я всегда мечтал побольше времени проводить с твоей мамой. – И, отбросив все опасения, спросил: – Итак, когда я с ним познакомлюсь?
Она улыбнулась.
– Чем скорее, тем лучше. Поехали со мной сегодня.
Он помотал головой.
– Я договорился насчет партии в кегли и уже поздно отменять ее.
– А завтра вечером?
– Отлично.
Уже на пороге она сказала:
– Я позвоню тебе, чтобы договориться о месте и времени. Если я тебе понадоблюсь, то у Эндрю пентхаус в Ламбек-билдинг на Парк-лейн. К сожалению, телефон я пока не знаю.
Она чмокнула его в щеку и уже на выходе спохватилась:
– Я так сосредоточилась на собственных новостях, что чуть не позабыла спросить про Эллен. Она связалась с тобой?
– Нет.
Бэл тяжело вздохнула.
– Она звонила мне, когда я вылетала в Рим, и обещала позвонить тебе.
– Ты сказала ей про акции?
– Нет, спешила.
– Ну ничего. В любом случае, пока она в Париже, она не сможет сделать какую-нибудь глупость… Она не упомянула, где остановилась?
– Отель «Колберт». Кажется, это рядом с Елисейскими Полями.
– Я сам позвоню ей, чтобы быть абсолютно уверенным… Да, и еще, Бэл, не волнуйся насчет Родерика. Ты нашла свою настоящую любовь, и это самое главное. Будь счастлива.
* * *
Довольная, что отец так хорошо воспринял новости, Бэл вела машину по дорогам вечернего Лондона в сторону Парк-лейн. Когда она подъехала к гаражу в Ламбек-билдинг и остановилась около шлагбаума, из стеклянной будки вышел симпатичный молодой человек в голубой униформе, Банкрофт, наверное.
Прежде чем она успела передать ему слова Эндрю, он вежливо поинтересовался:
– Мисс Грант? Мистер Шторм просил меня дать ему знать, как только вы подъедете. Пожалуйста, проезжайте.
Шлагбаум тут же поднялся.
Кивнув в знак благодарности, она проехала в гараж к боксу под номером три и не удержалась от улыбки, припарковывая свой старенький «кавальер» между лимузином и «ягуаром».
Потом направилась к лифтам. Двери ближайшего распахнулись, и на пороге появился Эндрю. От одного его вида ее сердце учащенно забилось, посылая радостные импульсы по всему телу. Чтобы скрыть свое состояние, она воскликнула:
– Банкрофт оказался таким красавцем!
Эндрю взял ее за руку и ввел в лифт. Когда двери закрылись, он прижал ее к стене и задал вопрос:
– Ты пытаешься заставить меня ревновать?
Подняв на него глаза, она, затаив дыхание, ответила вопросом на вопрос:
– А что, у меня получается?
– Рекомендую не экспериментировать. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Это был долгий, глубокий поцелуй, который прервался, только когда лифт остановился и открылись двери.
Еще ошеломленная поцелуем, Бэл тем не менее заметила, что ее ведут по коридору с мраморным полом. Потом они оказались в просторном холле, элегантном и вместе с тем уютном: камин, в это время года заполненный цветами, и несколько забитых до отказа книжных шкафов. Огромные, до пола, окна вели на террасу, откуда открывался вид на Гайд-парк.
– Кухня и столовая налево, там же черный ход и помещение для слуг. Спальни здесь.
Он провел ее сквозь двойные двери в широкий коридор с окошками наверху и сверкающим паркетным полом. Как ни странно, пол не был покрыт ковром, а был устлан простенькими вязаными ковриками.
Она заметила свои чемоданы около антикварного столика, представлявшего собой великолепное сочетание красного дерева и овального зеркала в позолоченной раме.
– Моя экономка в отпуске, так что тебе придется распаковываться самой… Комнаты для гостей в той стороне, – он открыл несколько дверей, – выбирай сама. А это хозяйская спальня.
Пройдя в светлую комнату, стены которой были окрашены в цвет слоновой кости, Бэл некоторое время смотрела в окно, выходившее на террасу, потом повернулась к Эндрю.
– Я предпочитаю эту.
– Ты хочешь выгнать меня в другую комнату?
Глядя на него из-под длинных шелковистых ресниц, она мягко произнесла:
– Я бы предпочла, чтобы ты остался.
– Ты просишь?
– Прошу.
– Люблю женщин, которые точно знают, чего хотят.
Заключив ее в объятия, он приподнял ее лицо на уровень своего собственного и, крепко поцеловав, поинтересовался:
– Голодна?
Опустив лицо, она пробормотала:
– В каком смысле?
Он ответил традиционно:
– Могу предложить все что угодно. Еду или…
Она подняла голову и смело встретила взгляд его серых глаз.
– Тебе не кажется, что для ужина еще рановато?
Ее слова вызвали поток нежности, на которую она ответила с неожиданной для самой себя страстью. Они начали раздевать друг друга – им не терпелось избавиться от лишних преград.
Он снял с нее юбку, блузку, белье с немыслимой легкостью, в то время как она успела справиться только с его рубашкой и галстуком.
Немного отстранившись от него, она проговорила:
– У меня плохо получается.
Помогая ей, он покусывал мочку ее уха.
– Прошлой ночью ты была так подавлена, что не собиралась пробовать еще раз.
– Ничего подобного, – возразила она, вспоминая свой отклик на его ласки.
– Ты была разочарована?
– Конечно, нет. Это было великолепно.
– Второй раз будет еще лучше.
И он постарался выполнить обещание.
На сей раз не было томительно-медленного обольщения, быстро возрастающее желание стремительно влекло их за собой, пока не растворилось в бурном всплеске эмоций. А потом, отдыхая в его нежных объятиях, Бэл избавилась от последних сомнений в правильности своего выбора.
Через некоторое время он прервал умиротворенное молчание вопросом:
