«Не хватало ещё здесь потеряться,– подумал он.– Для полного счастья…»
К большому разочарованию Йотта, все эти манипуляции не дали желаемого эффекта, и через какое-то, впрочем, совершенно неопределенное время, профессор, наконец, сдался…
–Простите меня, друг мой… – сокрушенно произнёс он.– Простите великодушно… Вы были правы – не нужно было сюда соваться…
В другой ситуации Йотт был бы несказанно рад услышать от профессора Моргимерта признание своей правоты – порой их жаркие споры длились по несколько дней, и каждый, обычно, оставался при своём мнении. Но этот раз стал исключением. И всё же Йотт решил, насколько его хватит, сохранять спокойствие и достоинство.
–Ну, что поделать,– неожиданно усмехнулся он.
–Я буду ещё пытаться,– неуверенно произнёс профессор.– Но чуть позже… Пока всё это бесполезно…
Какое-то время оба молчали. Первым не выдержал профессор Моргимерт.
–А не кажется ли вам, уважаемый, что жизнь, в принципе,– прекрасная штука! Так жаль, оказывается, расставаться с ней…
–А не рано ли вы заговорили о смерти, друг мой?– с тревогой спросил Йотт.
«Ну всё, пиши пропало… – подумал он.– Если уж он начал такие разговоры, то, видать, дело – дрянь».
–Прав был почтенный магистр Фрай,– продолжал свою мысль профессор,– надо было жить на полную катушку, а не дышать книжной пылью…
–Ага!– не выдержал Йотт.– А ведь мы с вами спорили на эту тему, друг мой, и вы с пеной у рта защищали важность познания ради самого познания!
Профессор растерялся.
–Ну… я ведь сейчас говорю лично о себе,– возразил он.– А для человечества… Для человечества в целом – познание, безусловно…
–…бессмысленно… – закончил за него Йотт.– Стремление познать то, что познать не дано, не может приносить счастья…
–Не соглашусь с вами! Категорически!– несмотря на обстановку, завёлся верный себе профессор Моргимерт.– Иначе мы бы до сих пор ходили в шкурах и являлись бы кормом для хищников…
–Не путайте!– отрезал Йотт.– Я против того, чтобы стараться постичь непостижимое, тратить на это жизнь. Здесь я всегда был согласен с Домианом…
–Так это всё взаимосвязано!– возразил профессор.– Без стремления познать суть, не будет и прогресса. Одно невозможно без другого!
–Если людям хорошо, тепло и уютно, то и не нужно лезть дальше,– возразил Йотт.– Потому что, дойдя до определенной точки, мы покатимся назад. И познание вместо того, чтобы помогать, начнёт вредить…
–И как вы себе это представляете, друг мой!– всё больше распалялся профессор.– В какой-то момент просто взять и сказать: «Всё, достаточно! Нам хватит!» Так вы это видите?
–Я сейчас не говорю о возможности практической реализации,– возразил Йотт,– я лишь хочу предостеречь…
–А если нет практической реализации, то и говорить не о чем!– отрезал профессор.
Тьма вокруг них была такой же непроглядной. Закончив спор, они попытались было пройтись, но быстро поняли бессмысленность этой затеи – ровным счётом ничего не менялось…
–Давайте присядем, что ли… – предложил Йотт.– Не вижу никакого смысла в том, чтобы растрачивать энергию. Вам она, надеюсь, ещё пригодится, когда вы соберётесь с духом…
–Спасибо, друг мой,– хмыкнул профессор Моргимерт.– Спасибо, что ещё верите в меня…
«Ну, а что же мне остаётся?»– подумал Йотт.
–В продолжение нашего спора… – вздохнул Йотт, когда они с профессором, стараясь держаться поближе друг к другу, уселись на то, на чём до этого стояли… – Я говорю лишь о принципиальной невозможности для нас познать самое главное. А значит, и всё остальное лишено смысла…
–Позволю себе не согласиться с вами!– возразил профессор.– Стремление к знаниям похвально. Как уже говорил, это движитель прогресса человечества…
–А куда ведёт этот ваш прогресс?– спросил Йотт.– Вместо того, чтобы постараться разобраться в своих душах, люди ковыряют землю, где очень скоро обретут последнее пристанище…
–Прогресс ведёт вперёд,– стоял на своём профессор.
–Ну да,– ответил Йотт,– к войнам, в которых можно разом убить побольше людей, к болезням, которые появляются невесть откуда, к тому, что мы травим место, где живем… Мы сами – как та болезнь! Как вирус какой-нибудь… Это нам кажется, что наше существование – есть добро, абсолютное и непререкаемое. Так думает каждая завалящая бактерия, каждый вирус…
–Но, позвольте, вы же несёте несусветную чушь!– взвился профессор.– Они не могут мыслить, поэтому…
–Я образно… – тихо ответил Йотт.– Не придирайтесь к словам… К тому же, если бы мы были вирусом, то существо, в котором мы бы обитали, тоже не считало бы нас способными мыслить, а может быть, и не считало живыми… Всё относительно, понимаете? Посмотрите в телескоп и в микроскоп, как в той старой теории… И может быть всё то, что мы считаем прекрасным: деревья, цветы и так далее – на самом деле признак болезни, следы нашего ненавистного присутствия, или его скорого появления…
Профессор хмыкнул.
–Дослушаю вашу околесицу лишь из уважения,– вздохнул он.– Но заранее заявляю: яс этим категорически не согласен!
–Если бы мы и впрямь были вирусом,– продолжил Йотт,– то нашему носителю следовало бы обратить внимание на то, как этот вирус себя ведёт… Если он сидит тихо и не мешает – ну и пусть. Но дать этому вирусу распоряжаться своим телом… Это как «носительство» и «острый период». Если этот вирус вместо того, чтобы сидеть тихо, пытается лезть во всё, «побеждать природу», распространяться и уничтожать, то с этим нужно что-то делать. Может, даже извести его каким-нибудь «фагом», который хотя бы нейтрален… Может, поэтому очень часто бывает так, что очень развитые цивилизации сталкиваются с дикарями, которые, набравшись кое-какого опыта, отбрасывают этот ваш прогресс назад, и сами растворяются без следа…
–Вы, уважаемый, ещё и злобных дикарей хотите оправдывать?– не удержался профессор.
–Не в этом суть,– отмахнулся Йотт, который решил не уходить с намеченного курса.– Я к тому, что вирусу не дано понять, где он находится.
Представьте себе какого-нибудь «супермикроба», наделённого тем, что он сам будет считать Разумом, безотносительно к тому, что на самом деле представляет собой это понятие… Он обитает, к примеру, в теле человека, и настолько мал, что ещё и не открыт, а может, и открыт никогда не будет… Так вот: способен ли он будет понять, осознать, где он обитает?
Он может исследовать какие-то объекты, даже «понять», какое влияние они на него оказывают. Но он никогда не познает Истины, не выйдет за рамки… А если выйдет, то своим взглядом просто не сможет объять необъятное… Он слишком мал, поэтому всегда будет видеть не материю, как таковую, а лишь пространство, что разделяет ядро и крутящиеся вокруг него электроны…
–Всем известно, что атом – это наименьшая частица вещества,– назидательно произнёс профессор.– Так что не пойму, о чём вы говорите…
