—Ари, вот для чего нужны спонсоры… для чего нужны друзья. И мы друзья. И поверь мне, когда я говорю, что на моей рубашке были вещи и похуже слез.
—Блевота?— говорю я.
Он кивает, и я смеюсь сквозь слезы.
—Спасибо,— говорю я снова, и на этот раз благодарю его за смех именно тогда, когда он мне нужен.
—Пойдем,— говорит он, обнимая меня за плечи в дружеском жесте.— Давай отвезем тебя домой, а потом мы решим, что нам с этим делать.
—Хорошо,— говорю я, и мы начинаем идти по коридору.
—Но есть одна вещь, в которой ты можешь быть уверенна. Ублюдку, который сделал это с тобой, не сойдет это с рук, поверь.
Глава 33
Я вижу громоздкую фигуру отца, ожидающего у подножия ступеней моего здания, когда Люк останавливает машину.
—Мой папа,— говорю я ему.
—А.
—Я весь день игнорировала его звонки. Знаю, что ты хочешь обсудить наш план действий, но я должна поговорить с ним.
—Тебе стоит. И, Ари, на этот раз действительно поговори с ним.
Я смотрю на него, понимая, что он хочет сказать.
—Обязательно. И еще раз спасибо. Я позвоню тебе позже.
Я вылезаю из его машины и подхожу к отцу.
Отец смотрит на отъезжающую машину Люка, а затем на меня.
—Кто это был?— спрашивает он, в его голосе звучит подозрение.
Я вздыхаю.
—Люк. Мой спонсор.
—Хорошая машина,— комментирует он.
—Да, ну, зависимость не имеет различий. Хочешь зайти внутрь?
Я прохожу мимо него, и он молча следует за мной до моей квартиры.
—Хочешь что-нибудь выпить?— спрашиваю я, когда он присаживается на мой диван.
—Кофе.
Я иду на свою маленькую кухню и делаю кофе для нас обоих. Затем я несу их в гостиную.
—Спасибо,— говорит он, когда я протягиваю ему кофе.
Я сажусь в кресло, подогнув под себя ноги, и беру в руки свою чашку.
—Итак…— начинает он.
—Могу я сначала кое-что сказать, прежде чем ты начнешь?
—Конечно.
—Я знаю, что ты злишься и что тебе, вероятно, хочется накричать на меня прямо сейчас, но может, не будем?
Его брови сошлись вместе.
—Я не собираюсь кричать, Ари. Я пришел сюда не для того, чтобы сориться. Я просто пришел проверить, все ли с тобой в порядке. И узнать, что случилось.
—Ты видел видео.
—Видел.
—Хорошо. Итак, прежде чем заговорю, я спрашиваю, хочешь ли ты узнать настоящую правду или правду, которую ты уже определил в своей голове?— В стиле Ареса.
—Настоящую правду.
—Хорошо,— повторяю я. Дую на горячую жидкость и делаю глоток, прежде чем снова заговорить: — Итак, вот она… меня накачали наркотиками.
Его лицо становится пепельным, но я не прекращаю говорить.
—Думаю, это сделал парень по имени Лео Парсонс; он журналист из АСН. Мы познакомились ранее, и я столкнулась с ним на аукционе. Мы болтали. Он предложил принести мне диетическую колу из бара. Кроме того, кто наливал мне напиток, он был единственным, кто имел к нему доступ.
—Через некоторое время после того, как выпила половину, я начала чувствовать себя странно, у меня закружилась голова. Потом мне стало трудно ходить, и моя речь стала невнятной. Я знала, что не пила алкоголь, но не понимала, что со мной происходит. Мне удалось добраться до дома на такси, и я вырубилась, но не сразу, сначала меня вырвало.— Я указываю на влажное пятно на моем ковре, которое образовалось после недавней чистки.— Я не выпила ни капли алкоголя.— Я пристально смотрю в лицо отца, желая, чтобы он поверил мне больше, чем кто-либо другой.
—Я только что вернулась из больницы. Люк любезно отвез меня к своему врачу. Он проверил мою кровь, и у меня обнаружен низкий уровень рогипнола — наркотика для изнасилования на свидании.
Его лицо из серого превращается в белое.
—Тебя…
—Нет,— быстро успокаиваю я его.
Он передвигается на краешек дивана, ставит свой кофе на стол.
—Ты уверена?— его слова осторожны.— Потому что я слышал истории об этом наркотике, о том, как люди теряют сознание и не понимают, что с ними происходит.
—Папа…— Я ставлю свой напиток и сажусь рядом с ним на диван. Я кладу свою руку на его руку и смотрю ему в лицо. Я удивлена, увидев страх в его глазах. Я знаю, что он любит меня. Я его ребенок. Он должен любить. Но до этого момента не понимала, насколько сильно.— Я уверена. Я ушла с аукциона, как только поняла, что, что-то не так. К тому времени, как вернулась в свою квартиру, я уже почти все понимала. Я не отключалась, пока не добралась до дома.
—Господи Иисусе.— Он наклоняется вперед, кладет голову на руки.— Это моя вина. Я попросил тебя пойти на тот аукцион.
—Это не твоя вина.
Он смотрит на меня.
—Тебя бы не было рядом с тем придурком, если бы я не уехал.
—У тебя была игра.
—У меня постоянно проходят игры.
—Папа…— У меня пересохло во рту.
—Я знаю, что подводил тебя. Снова и снова. Знаю, что это было неправильно, но в то время я не мог справиться с твоей мамой… с тем, какой она была… поэтому я избегал бывать дома. Я не думал о том, как это влияет на тебя. Я был эгоистом. И… когда она умерла… я должен был быть там. Чувство вины съедало меня так сильно; я не мог смотреть на тебя без чувства стыда.
—Я всегда думала это потому, что я напоминаю тебе о ней.
—Нет. Господи, нет.— Он кладет свою руку на мою, сжимая ее.— Ты действительно похожа на нее. Ты красива, как и твоя мама. Но это был мой собственный позор… Я подвел тебя, Ари. И теперь я снова тебя подвел.
—Ты не подвел меня.— Я сжимаю его руку.— Правда: да, ты подвел меня тогда, когда я нуждался в тебе, и я провела много лет, злясь на тебя.
—Из-за этого ты пила? Из-за твоей мамы?
Слезы давят на мои глаза.
—Отчасти…
Он закрывает глаза и тяжело вздыхает.
—Я собираюсь разобраться с этим дерьмом, ради тебя.— Он открывает глаза и смахивает упавшую слезу с моей щеки.— Я собираюсь убить сукина сына, который сделал это с тобой.
—Нет.— Я качаю головой.— Я собираюсь сделать это правильно. Я собираюсь сообщить об этом в полицию.
—Могу я… пойти с тобой в участок?— неуверенно спрашивает он.
Я грустно улыбаюсь ему.
—Я бы очень этого хотела.
—А Арес… ты уже поговорила с ним? Он ушел из отеля, не предупредив никого о своем уходе. Я предположил, что он видел видео.
