Я заметила, что моя собеседница старалась смотреть исключительно в глаза, предпочитая мои глазам Арнольда, и это уже было неплохо.
Я вспомнила её маленького сына, которого увидела лишь краем глаза: ребёнок не выглядел на школьный возраст, и всё же собеседница утверждала, что он уже ходит в школу.
–Скажите, Тереза, зачем к Вам приходила Ванда Фокскасл?– решила начать поворачивать русло реки в необходимом мне направлении я.
–Как я уже сказала, миссис Фокскасл была учительницей Берека… Его классным руководителем. Насколько мне известно, она всю прошедшую неделю обходила дома своих учеников… Понимаете, с целью познакомиться с семьями и обстановками… Вчера вечером наступила наша очередь.
–В котором часу она ушла от вас?
–Она ушла ровно в девять часов. Я запомнила, потому что обычно в девять я готовлю Берека ко сну.
–Девять часов – это относительно позднее время. Почему миссис Фокскасл задержалась у вас?
–Не знаю… Кажется, она не задержалась особенно… – Тереза поджала губы, словно задумалась.– Мы ели малиновый пирог с лимонным… Чаем… – Ей определённо точно тяжело давалось осознание того, что человек, с которым она ещё несколько часов назад разговаривала с глазу на глаз и запивала малиновый пирог лимонным чаем, был пристрелен фактически за порогом её квартиры.– Возможно, мы немного заговорились, но она провела у нас всего час.
–Не знаете, миссис Фокскасл предпочитала так поздно обходить все семьи?
–Я знаю, что она предпочитала ходить по домам своих учеников после обеда, но из-за загрузки на работе я не могла подстроиться под столь раннее время и потому она любезно предложила мне посетить нас первого октября в удобное для меня время. Мы договорились встретиться в восемь вечера.
–Вела ли она себя странно?
–Нет.
–Никаких странных жестов или подозрительных намёков?
–Никаких,– мило выпятив нижнюю губу в задумчивости, уверенно отвечала мисс Холт.
–В какую сторону она направилась, когда вышла от вас?
–В сторону берега.
–Вы наблюдали за ней?
–Нет.
–Тогда откуда Вы знаете, что она направилась в сторону берега?
–Когда я отходила от двери, в витражное окно я заметила, что она повернула налево, а это сторона берега. Я подумала, что она пошла на прибрежную парковку, потому что на этой улице с шести часов вечера до восьми часов утра парковаться разрешено только жителям таунхаусов.
–У Вас были враги?
–Что?.. Что, у меня?..– подобного вопроса она от меня точно не ожидала и сейчас явно пришла в замешательство получив его.– Враги у меня?..
–Да. Недоброжелатели. Они у Вас есть?– я вцепилась в свою собеседницу заточенным взглядом.
–Нет никого, кто желал бы мне навредить… – она произнесла эти слова искренне веруя в их правдивость, либо желая в её веровать, но вскоре она начала быстро моргать, что выдавало её сомнение.
–Вы уверены?
–Да. У меня нет врагов… А почему Вы…
–Вы всегда здесь жили?– я театрально окинула взглядом уютно обставленную гостиную, скользнув им по обоям с цветочным принтом. Если эта молодая женщина самостоятельно обставляла эту комнату, она, со своим явным чувством вкуса, не могла выбрать под свою мебель эти обои. Значит, это, скорее всего, арендуемая квартира.
–В августе перебралась сюда из Куает Вирлпул.
–Куает Вирлпул?– я снова вернула свой взгляд на собеседницу, позволив ей вцепиться в спасательный круг, которым ей, отчего-то, представлялись мои глаза.– Это совсем рядом. Всего двадцать пять километров на север. Почему решили переехать в Роар?
–У моего сына высокий показатель айкью… – она прикусила свою нижнюю губу.– Очень высокий. А в Роаре не просто ближайшая школа для одарённых детей, но лучшая во всём Мэне. Так что переезд нам был необходим.
–Значит, Вы не местная.
–Относительно… – она снова в чём-то начала сомневаться.– Я родилась и выросла здесь, в Роаре, но когда мне было пятнадцать мы с родителями переехали в Куает Вирлпул, затем я несколько лет училась в Бостоне, планируя позже перебраться в Нью-Йорк, но забеременела. Я хотела приехать сюда сразу после окончания колледжа, планировала родить сына здесь, так как у меня в этом городе живут старшие сестра и брат, и в то время здесь всё ещё жила моя лучшая подруга, Рина, но… Трагические события, произошедшие в тот год с моей подругой, заставили меня сменить изначально выбранный курс, в результате чего я выбрала Куает Вирлпул, чтобы быть поближе к родителям. В конце концов, я собиралась стать матерью-одиночкой, так что поддержка родных мне была необходима, как кислород.
Она с лёгкостью говорила о тех вещах, о которых иным женщинам зачастую бывает сложно размышлять вслух откровенно. Тереза Холт не боялась признаться в своей слабости – она видела в ней силу. Значит, она боец.
–Простите, я понимаю, что это не имеет никакого отношения к нашему делу, но… – мой тон практически выдавал во мне тонкого психолога, который жил глубоко внутри меня, но услугами которого я крайне редко пользовалась.– Что случилось с вашей подругой?
–Рину пристрелили. В этом городе. В марте этого года было ровно пять лет со дня её смерти. Полиция так и не нашла убийцу.
От услышанного я почувствовала, как каждая мышца моего тела напряглась и вытянулась в струну.
–Вы говорите о деле Рины Шейн?– кажется, я не верила своим ушам.– Она была Вашей лучшей подругой?
–Да. Была… – в красивых синих глазах Терезы заплескались всё ещё хорошо сдерживаемые слёзы.– Простите… У вас ещё будут ко мне вопросы? Не хочу оставлять Берека надолго одного.
Слёзы так и не сорвались с её глаз. Эта молодая мать-одиночка определённо точно входила в лигу сильных персонажей.
–Нет, больше вопросов сегодня не будет,– отведя взгляд от бледного лица своей собеседницы, я увидела, как Арнольд закрывает свой блокнот и вставляет в его карман шариковую ручку.– Приносим извинения за беспокойство.
–Всё в порядке,– уже поднимаясь с кресла, Тереза пожала мою руку, но её рукопожатие оказалось слабее моего, даже несмотря на то, что перед этим я успела определить её как сильную личность.– Если я смогу ещё чем-нибудь помочь вам, обязательно сообщите мне – буду рада оказать следствию любую посильную помощь,– продолжала говорить она, провожая нас в прихожую.
Уже надевая свою обувь при помощи высокой обувной лопатки, я как бы отстранённо коснулась бежевого плаща, висящего на вешалке, на стене напротив меня.
–Красивая вещь,– заметила я.– Стильная. Приобрела бы себе что-нибудь похожее.
–Я купила его на распродаже в “Тюльрули” пару недель назад. Недорогая, но очень качественная и красивая вещь. Может быть там ещё остались такие модели,– отстранённо ответила Тереза, при этом слегка пожав плечами.
