—В том, что здесь произошло и еще произойдет, ты не виновата,— перебил меня Платина, как только я упомянула Золото.
—Что-то еще произойдет,— зажмурилась я, осознав, что пережила только половину срока, отмеренного организаторами Турнира.
—Больше ничего из того, отчего я не смог бы тебя спасти.
—Почему ты так хочешь, чтобы я выжила?— Подняла глаза вверх я, чтобы посмотреть в глаза собеседника, но они были обращены в потолок.
—Помнишь, я говорил, что ты — редкий экземпляр, и я купил тебя для того, чтобы сохранить?
—То есть ты, просто хочешь стать обладателем редкой коллекции, в которой будет первая девушка пятикровка?
—Какая же это коллекция, если в ней всего один экземпляр?— Наконец перевел на меня взгляд Платина, заставив меня отвернуться.
—Знаешь, я еще в Руднике пришла к выводу, будто ты хотел бы, чтобы я выжила, но тебе будет абсолютно наплевать, если я вдруг умру.
Платина замер, и я аккуратно подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Когда я встретилась с его широко распахнутыми глазами, обычно не выражающими ничего, кроме холодной отстраненности, я застыла. Сейчас они ярко выражали удивление и печальную разочарованность, будто его подсознание кричало на меня: «Что?! Как ты могла сделать из меня подобного изверга?!».
Быстро совладав с эмоциями, Платина снова перевел взгляд на потолок, и я почувствовала что-то наподобие стыда. В действительности этот человек сделал больше всех для спасения моей мелкой душонки и приложил для этого максимум усилий, а я в своем сознании нарисовала его бессердечным существом.
—Интересно,— наконец тяжело выдохнул он.
—Наверное, это из-за твоей холодности,— начала оправдываться я.— Да, ты спасал меня и ни раз, но и ты же не щадил меня на тренировках, избивая меня до посинения, пока я не научилась толково отвечать на твои удары, что, однако, прокачало меня в рукопашном бою до сотого уровня… Ты просто холодный.
—Кто бы говорил,— хмыкнул Платина, указывая мне на мою дрожь, и я поняла, что задела его чувства, даже если он это и пытается умело скрыть.
—Прости, я не знала, что ты не такой,— уперлась сжатым кулаком в его бок я и ошарашенно выдохнула.— Ничего себе! От тебя исходит невероятное тепло.
—От тебя, ровным счетом, исходит пропорциональный холод.
—Как такое вообще возможно?!— Чувствуя, как мой заледеневший кулак обволакивается вязкой пеленой тепла, продолжала удивляться я.
—Я могу регулировать температуру своего тела, нагревая или охлаждая свою кровь при помощи силы мысли.
—Круто!— Выдохнула я, неохотно отстранив от собеседника свой кулак, сопротивляющийся подчиняться моей воле.
—С такой температурой ты рискуешь лишиться конечностей,— как-то слишком серьезно констатировал Платина, заставив меня испугаться.— Ладно, мне нужно слушать окружающую нас ночь, так что засыпай.
После этих слов он лег на бок лицом ко мне и с легкостью перекатил меня спиной к себе, после чего я неожиданно оказалась в теплом обхвате обогревателя. Рука Металла лежала под моей подушкой, но даже через подушку я чувствовала исходящее от нее тепло. Широко распахнув глаза, я попыталась понять, как так получилось, что меня обняли, причем странным образом — мы оба лежали в позе эмбриона, словно повторяя изгибы тел друг друга, и Платина держал своей горячей правой рукой обе мои склеившиеся ладошки, которые своей температурой напоминали ледышки. Вот теперь мне стало по-настоящему неловко. От горячего дыхания, врывающегося в мои волосы откуда-то сверху, я не могла заснуть около получаса, страшась сделать хотя бы малейшее движение, но как только я согрелась настолько, что начала чувствовать пальцы собственных ног, я распрямилась, и Платина автоматически повторил мои движения. Следующие пятнадцать минут я снова восстанавливала подскочивший пульс, наверняка зная, что обнимающий меня Металл его определенно слышит, после чего начала медленно погружаться в спокойный сон, словно засыпая в своем доме, в Кантоне-А, на полу у теплой печки.
Глава 55
Я проснулась на чем-то вздымающемся, твердом и одновременно мягком, и бархатно-теплом. Первая ассоциация — я качаюсь на весеннем луче солнца, который аккуратно поднимает меня вверх, после чего также нежно опускает обратно. Снова и снова, и снова… Открыв глаза, я увидела перед собой что-то непонятное, оливкового цвета. Это непонятное было весьма приятным на ощупь, поэтому я прижалась к нему сильнее, сжав его ногами и руками одновременно, как обычно сжимала по утрам своё одеяло. Но это было не одеяло… Что-то, напоминающее… Резко распахнув глаза, я подняла голову вверх и сразу же встретилась с взглядом Платины.
—О… Ой,— резко выпустив его из своих объятий, я отстранилась обратно на свою подушку и, тяжело выдохнув, закрыла глаза.— Прости.
—Ты всю ночь меня мяла, так что я успел раз триста простить тебя еще до твоего пробуждения. Уже пять часов утра. Пора позаботиться о завтраке,— спокойно произнес Металл, после чего вылез из-под одеяла и ретировался. Убедившись в том, что он ушел, я переползла на его часть мешка, от которой всё еще исходило тепло невероятной силы, решив полежать здесь до его возвращения, но мой план не сработал. Я не заметила, как снова заснула, а когда проснулась, благополучно обнимала горячую руку Платины, словно специально отстраненную им в сторону, чтобы не давать мне повода к более близким объятиям и, впоследствии, моему нелепому смущению. Он лежал на моем месте с закрытыми глазами, но я откуда-то знала, что он не спит. Аккуратно выпустив его руку из своей железной хватки, я перевернулась на спину и закрыла глаза предплечьем, чтобы притвориться спящей, но сон больше не приходил. Примерно через десять минут Платина зашевелился, и я решила, что это удобный момент, чтобы вылезти из мешка и сходить в кусты. Напялив на себя ботинки, я быстрым шагом вышла наружу и полной грудью вдохнула колкую утреннюю прохладу. Утро было беспросветно серым, без единого намека на возможность теплого дня, что заставило меня поежиться еще сильнее.
Зайдя за куст, я быстро начала расстегивать свою кофту и комбинезон. С самого начала я ненавидела этот идеальный комбинезон за то, что его приходилось почти полностью снимать, из-за чего отливать мне приходилось почти полностью оголенной. Утренняя прохлада так сильно щипала моё бледное тело, что я умудрилась отлить в два раза быстрее обычного и в три раза быстрее одеться.
Когда я вернулась к пещере, Платина уже был снаружи. Он сидел возле смородины в одной футболке, при этом облокотившись о каменистую стену спиной, словно совершенно не замечая низкой температуры. Сев рядом с ним, я взяла подобие изогнутого шампура, висящего над дотлевающими угольками костра, и начала рассматривать нанизанный на него кусок.
—Это рыба?— Удивилась я, откусив немного.— Обожаю рыбу даже больше, чем мясо. Как ты её словил?— Прищурилась я, посмотрев в сторону широкой, но мелкой речушки, текущей в двухстах метрах вниз от пещеры.— У меня ведь леска пришла в негодное состояние…
