А светловолосая ведьма, казалось, была на грани того, чтобы сжечь ее и ее сестру дуртан дотла. Хотя, оглядываясь назад, Ниварра понимала, что есть основания сомневаться в том, действительно ли эта сука обладала достаточной силой. Возможно, Ниварра слишком быстро отказался от этой борьбы. Но она предпочла бы вонзить себе в сердце кол из ясеня, чем признаться в этом.
Певкалондра сплюнул угольно—черную жижу.
— Если бы я думала, что битва будет зависеть от грязных наров и их питомцев, — сказала она, — я бы вообще не согласилась участвовать в ней.
Ниварра усмехнулась и почувствовала, как удлиняются ее клыки.
— На твоем месте я бы говорила тише, — сказала она. — Снаружи есть нары. И их гораздо больше, чем ромвирцев.
— Я не боюсь ни их, ни ведьм—варваров. — сказала упырь.
Ниварра крепче сжала свое новое оружие – топор фейри. Но прежде чем дело дошло до драки, Урамар рывком вскочил, и его неравномерно расположенные глаза расширились от проявления растущей враждебности.
— Довольно!
Певкалондра нахмурилась настолько, насколько ее сморщенное, шелушащееся лицо было способно выражать эмоции.
— Меня это не волнует, даже если ваши нары и дуртан превосходят меня численностью в тысячу раз, — сказала она. – Я требую уважения.
Урамар заколебался, прежде чем ответить, как будто кто—то шептал ему на ухо правильный ответ.
— Тебя уважают, — сказал он. – Если тебе показалось иначе, то это просто потому, что в нас, нежити, есть некая… свирепость. А когда что—то идет не так, это может даже заставить нас срываться друг на друга.
— Что ж, очень жаль, что твоя помощница не чувствовала себя немного более свирепой наверху, — сказала упырь. — Тогда, возможно, дела пошли бы лучше.
— Я была в эпицентре боя, — сказал Ниварра. — Где была ты? Думаю, управляла своими конструкциями с безопасного расстояния.
— Потому что это эффективный способ убить врага, — ответил Певкалондра. — В отличие от приказа бежать.
— Пожалуйста, — сказал Урамар сквозь стиснутые зубы. — Больше никаких ссор. Леди Певкалондра, я понимаю твоё разочарование. Я тоже думал, что мы победим. Мы должны были победить. Но удача была не на нашей стороне, и я доволен, что Ниварра приняла правильное решение. Я обещаю вам, что когда придет время, мы отомстим за это поражение.
Певкалондра снова сплюнула.
— Но сейчас нам пришлось бежать.
— Да, — сказал кощунство. — Итак, давайте приступим к делу и разместим тех, кто остался, таким образом, чтобы враг заплатил цену за желание охотиться на нас.
* * * * *
Аот повернулся к Цере как раз вовремя, чтобы увидеть, как из—под грязных льняных повязок, обернутых вокруг ее лба, потекла кровь. Выругавшись, она прижала руку к повязке.
— Тебе нужна помощь? – спросил он.
Она фыркнула.
— Каким бы целителем я была, если бы не знала, как стянуть порез? — сказала она, склонив голову. Она изучала его, и выражение ее лица смягчилось. — Ничего, все хорошо.
Но ты похоже чуть не потерял глаза, подумал он, и, может быть отчасти потому, что он сам когда—то был слепым, эта мысль ужаснула его. Она была права, однако, не было смысла суетиться из—за этого, особенно когда большинство из их союзников были в худшем состоянии.
— Достаточно справедливо, — сказал он. — Твоя магия возвращается?
— Возвращается, — сказала она. — Я начну помогать тем, кто пострадал больше всего, как только смогу.
— Хорошо. И мне нужно делать свою работу. — сказал он, обнимая ее. Их доспехи звякнули друг о друга.
Аот пересек склеп. Трупы — наиболее заметный из них — гигантский, воняющий гарью труп глабрезу — валялись на полу. Берсерки сидели, сбившись в кучу, и дрожали, ожидая, когда слабость, последовавшая за их яростью, сойдет. Тем временем эльфы—олени охраняли арки, ведущие к туннелям. Джесри позаботилась об этом. Очевидно, глуповатые фейри подчинялись её приказам.
Аот задавался вопросом — что, по их мнению, они увидели в ней, и что такого сделали дуртан, из—за чего они побежали? Он сказал себе, что они просто слишком остро реагируют на огонь, текущий внутри нее. Своими изуродованными заклинаниями глазами он тоже мог это видеть, но это не означало ничего, кроме очевидного, хотя оно и было странным.
Когда она увидела, что он идет, Джесри кивнула ему.
— Твоя магия возвращается? – спросила она.
— Актуальный вопрос, — сказал он, улыбаясь. — Да, а что насчет твоей?
— Тоже, — сказала она, отвечая на его вопрос быстрой улыбкой. — Я так понимаю, она нам понадобится.
— Надеюсь, да. — сказал Вандар.
Аот повернулся к человеку, подошедшему сзади. Хотя он выглядел таким же истощенным и трясущимся, как и любой из его братьев по клыку — он опирался на красное копье, как старик, опирающийся на трость — глаза Вандара сверкнули, а губы скривились в усмешке.
— Что это значит? — спросил Аот.
— Я думал, что вас обоих убил глабрезу, — сказал рашеми. — Но теперь я вижу, что ты просто отказался от попыток убить его.
Аот почувствовал укол гнева и сделал глубокий вдох, чтобы подавить его.
— Борьба с демоном была важна, — ответил он. — Но происходили и другие вещи, которые были не менее важными, а Джесри и я — и Цера — должны были разобраться с ними. Мы не хотели оставлять вас, берсерков, наедине с глабрезу, но это было необходимо.
Вандар хмыкнул.
— Как скажешь, — сказал он. — Я… я имею в виду, мои братья и я — сумели убить это существо без тебя. Теперь я хочу знать, почему мы медлим. Нам нужно догнать врага, чтобы сокрушить его раз и навсегда.
— Конечно, — сказал Аот, — я согласен с тобой. И я намерен броситься в погоню, как только мы сможем. Но мы уже говорили об этом. Ты же не хочешь втягивать своих братьев в новые сражения, пока они не будут готовы.
— Нет, — сказал Вандар. — Но что, если дуртан убегут?
— У нас есть способ это проверить, помнишь? — сказал Аот. — Я сделаю это сейчас.
Он связался с Джетом и глазами фамильяра увидел ночное небо. Селунэ поднималась на востоке и оставляла за собой дымку мерцающих слез. Свежие белые снежинки неслись на холодном, завывающем ветру.
— Из туннелей до сих пор никто не выходил, — сказал Джет. — Ты должен был взять меня с собой. Ты мог бы использовать меня, когда лоскутный человек разрывал тебя на части.
— Возможно, ты прав, но уже слишком поздно. Оставайся на страже.
— Хорошо. Но я собираюсь убить и дикую свинью. Я видел её некоторое время назад, и я голоден.
Аот вернул взгляд на Вандара.
— Джет говорит, что на поверхности нет признаков нежити. — сказал он. — Значит, они все еще здесь, с нами, — он улыбнулся. — Расслабься. Вождь Клыка Грифонов должен поверить своему тотемному животному.
