Вожак нежити хмыкнул, или, возможно, это был единственный скупой приступ смеха.
— Что тебе нужно, Дай Шан из дома Шан в Телфлэмме? — сказал он.
— Начнем с имени доблестного лидера, если вы сочтете нужным почтить меня им. — ответил шу.
— Сокольничий подойдет. Что еще вы хотите?
— Грифоны.
Нежить заколебалась.
— Я не знаю, что вы имеете в виду. — сказал он.
— Тогда, пожалуйста, позвольте мне просветить вас. — сказал Дай Шан. Он рассказал нежити о пойманных зверях, Йельбруне, и объявленном ею соревновании.
Когда он закончил, Сокольничий сказал:
— Это звучит так, как будто вы — или призрак, который был здесь до вас — должен был сражаться на стороне единорога.
— Только если бы я думал, что мои агенты и я могли бы внести значительный вклад в победу хатран, — ответил Дай Шан, — но что, если я сомневаюсь, что такая победа вообще возможна? Что, если я думаю, что у вас, восставших наров и дуртан, больше шансов победить? Тогда было бы разумно присоединиться к вам. Это, конечно, если вы готовы расстаться с грифонами, чтобы компенсировать мне помощь, которую я окажу вам.
Сокольничий потрогал бесплотную челюсть среднего черепа и сказал:
— Если бы я был этой Йельбруной, я вполне мог бы послать агента — или его «доверенное лицо» — сделать такое предложение в надежде, что какая—нибудь доверчивая душа согласится и расскажет важную информацию. Особенно, если не было реального риска для самого агента.
Про себя Дай Шан признавал проницательность Сокольничего. Это действительно была одна из уловок в игре, в которой он пытался быть на стороне всех — или, по крайней мере, хатран, нежити и Марио Беза — одновременно.
— Благородный воин, — сказал он, — вы поступили мудро, раз проявили осторожность, и я действительно не ожидал меньшего. Но я верю, что знаю, как развеять ваши опасения. Не говори мне ничего. Еще нет. Вместо этого просто позвольте мне помочь вам. Я объяснил, что есть еще четыре группы, которые стремятся уничтожить вас. Позвольте мне уничтожить одну из них, чтобы продемонстрировать свою добросовестность.
— У меня есть определенная власть, но я не верховный главнокомандующий всех себе подобных, — ответила нежить. — Я не могу сказать да или нет такому предприятию.
— Тогда я предлагаю разработать средство связи, которое позволит продолжить такие обсуждения. — сказал шу.
* * * * *
Цера вскрикнула, когда сладкое нарастающее давление внутри нее вырвалось наружу, и Аот хмыкнул, закончив вместе с ней. Через несколько мгновений он скатился с нее, и какое—то время они лежали, прижавшись друг к другу потными телами, совершенно расслабленные и глядящие вверх на стропила длинного дома Борилака Мурокина.
— Это было восхитительно. — сказала она через некоторое время.
— Рад, что тебе понравилось. — ответил он, усмехнувшись.
— Интересно, каково было бы сделать это в Стране Фей.
— Мы были немного заняты, и, может быть, это даже к лучшему. Если бы это было слишком хорошо…
— Тогда занятия любовью в нашем мире могут нас больше не удовлетворять? Я не верю, что это когда—либо могло произойти.
— Я тоже.
— Но я думаю, это должно было задержать нас там на какое—то время, — она надулась. — Хотя я приехала на север только для того, чтобы быть с тобой.
Он смотрел на неё, не понимая – дразнит она его или нет. Судя по её взгляду, она и сама не понимала этого.
— Ты же знаешь, что я не хочу расставаться, — сказал он. — Но я не думаю, что кому—то из нас стоит идти куда—то одному…
— И, очевидно, — ответила она, — Вандар должен быть одним из тех, кто вернётся в Иммилмар, чтобы привести Клык Грифонов на север. Но он и Джесри могли бы отправиться с ветром на восток, а мы с Зилом отправимся к фейри.
Аот вздохнул, прежде чем сказать:
— Я бы хотел сделать именно так, но…
— Ты не думаешь, что тебе следует отделяться от Джесри. — ответила Цера.
— Это так очевидно?
— Мне.
— Ну, я надеюсь, что не ей. Я не хочу, чтобы она думала, что я ей не доверяю. Это не так. Не настолько все плохо. Но я беспокоюсь. Она говорит, что рада, что изменилась, и я понимаю, что это может быть правдой. Но так ли это? Временами она так упорно боролась, чтобы преодолеть свои проблемы. Что это, как не повод сдаться им?
— Я понимаю твоё беспокойство, и, конечно же, ты должен позаботиться о ней. Она твоя приемная дочь или достаточно близка тебе, и я не хочу, чтобы ты думал, что забота о ней создает проблему между тобой и мной. Это просто…
— Что?
Цера сама не была уверена, что на самом деле хотела сказать, но продолжила, как могла.
— Во время той последней битвы в Лутчеке мы убили драконов. Возможно, сама того не осознавая, я пошла на это, думая, что если мы сможем справиться с этим, то никакой меньший враг не сможет нам навредить. Я, конечно, не ожидала, что это путешествие будет особенно опасным. Но мы чуть не потеряли Джета в священной роще. Я могла потерять тебя, когда фомор держал тебя загипнотизированным.
— Но теперь у нас все в порядке. — сказал Аот.
— Но все это слишком опасно.
Аот нахмурился.
— Дорогая, я не знаю, что ты хочешь. Чтобы я сказал, что мы непобедимы? Ты не ребенок и сама все понимаешь. Любой солдат может погибнуть в любом бою против любого врага. Все, что нужно, это одна ошибка или немного невезения. Но ты, Джес, Джет и я хороши в том, что делаем. Шансы большую часть времени с нами, а когда их нет, мы жульничаем.
— Я знаю, и я не боюсь…
— В этом я уверен.
— Меня просто поражает, что ты всегда будешь воином и будешь сражаться в битвах. Вот кто ты. Но неужели должно быть так? После того, что ты совершил в Чессенте, Шала Каранок с радостью предоставит тебе там постоянное место. Ты мог бы быть дворянином; Джесри, Гаэдинн и Кхорин могли быть рыцарями; а Братство могло стать частью регулярной армии.
— И тебе не придется выбирать между тем, чтобы быть главой своей Церкви в Чессенте и остаться со мной.
— Я люблю тебя, Аот. На самом деле люблю. Но я не могу скитаться с тобой по миру, если Амаунатор скажет мне, что мое место в Лутчеке.
— И я люблю тебя. На самом деле люблю. Но я не стану вассалом какого—либо лорда. Даже такого хорошего, как Шала.
— Почему бы и нет?
— Наверное, потому, что в молодости я служил слишком многим плохим лордам. Их амбиции опустошили мою родину, и они использовали меня, совершенно не заботясь о моем благополучии. И, в конце концов, это заставило меня решить, что я больше никогда не буду думать о ком—то как о хорошем человеке или как о своем господине. Я никогда и не думал. Наемники предлагают свои услуги королям и им подобным, но контракты всегда временны и они существуют на наших условиях.
