Чазар встал и задумался на несколько ударов сердца. Затем он сказал:
- Хорошо. Что ты предлагаешь?
- Где капитан Фезим?
- В своих покоях здесь, в Коллегии Войны. Цера Иуртос с ним.
- Превосходно! Не делайте ничего, что может спугнуть его, пока я и другие драконы не окажемся в городе. Мы окружим крепость и сделаем его побег невозможным.
- Я мог бы убить или захватить его прямо сейчас, во сне.
- Лучше подождать и напасть на него всеми силами. Я и мои спутники будем там до того, как он проснется. Единственное, что я хочу, чтобы ты сейчас сделал, это разобрался с людьми, которые, как я слышу, рыдают поблизости.
- Я уверен, что ни один из них не говорит на драконьем языке.
- Они могут рассказать о странном происшествии, произошедшем в спальне Героя Войны, а потом эта история каким-то образом может дойти до Аота Фезима или его друзей. Не будем рисковать.
- Полагаю, ты прав.
- Тогда увидимся до рассвета.
Мерцание угасло, погрузив комнату в почти полную темноту.
Но окно пропускало немного света. Очевидно, достаточно, чтобы разглядеть движение Чазара, развернувшегося к девушкам и поднявшего свой меч. Девушки закричали, но ничего больше уже не успели.
* * * * *
Иногда Джесри понимала, что ей снится. Знание, казалось, скользило в ее голове и исчезало, как груз, передвигающийся по трюму качающегося корабля.
Гаэдинн пытался превратить своё отвращение в желание. Реакция Джесри на это была непостоянной - в определенные моменты его внимание было если не приятным, то, по крайней мере, терпимым. Она могла оценить, как медленно и нежно он действует, и это заставило ее хотеть его.
Но в другие моменты отвращение переполняло ее. Ее кишки сворачивались, а желчь обжигала горло. Она попыталась сосредоточиться на его лице - на этот раз нежном и открытом, а не застывшем в дерзости и насмешке, но воспоминания тут же нахлынули на нее. Огромные и отвратительные стихийные маги удерживали ее силой. Чазар нетерпеливо впивался в её губы.
Затем внезапно она поняла, что человек, который обнимал ее, действительно был Чазаром. Он откинул голову назад и искоса посмотрел на нее, а затем открыл рот, полный клыков. Длинный раздвоенный язык высунулся, чтобы облизать её губы. Его поверхность была шероховатой и обжигающе горячей.
Это вызывало у нее невыносимое отвращение, и она попыталась оттолкнуть его. Но он был слишком силен и либо безразличен к ее нежеланию, либо был слишком занят собственным удовлетворением, чтобы заметить её потуги. Она произнесла слово силы.
Между ними вспыхнуло пламя, разорвав его хватку и отбросив назад, но оно было неспособно причинить вред красному дракону. Именно поэтому она выбрала именно эту магию.
Но потом он начал кричать и метаться по полу, а на нем вспыхнула одежда и волосы. Он снова стал Гаэдинном.
Она была причиной его агонии, но это было не единственное, что она чувствовала. Часть ее радовалась просто тому, что пламя прыгало и потрескивало. Может быть, поэтому она, как ни старалась, не могла вспомнить слов контрзаклинания. Лицо Гаэдинна почернело и огонь поглотил его...
Со вздохом Джесри резко проснулась, и ее глаза распахнулись. Чазар стоял над ее кроватью. Даже во мраке она узнала его высокое, мускулистое телосложение и длинную голову с заостренными подбородком и ушами.
Она судорожно вздохнула и выдохнула.
- Ваше Величество, - сказала она. – Я не знала, что вы здесь.
- Это потому, что я отослал твоих служанок.
Джесри предположила, что это означало, что он уже не мог ждать ослабления её страха близости. С бешено колотящимся сердцем она сказала себе, что может оттолкнуть его, как делала раньше.
- Если Ваше Величество простит меня на минутку, — сказала она, — я бы могла одеться подобающе.
- В этом нет необходимости, - сказал он, и, когда кошмар рассеялся, она уловила странные нотки в его голосе. Может быть, это не похоть привела его в ее апартаменты, или, по крайней мере, не только похоть.
- Ну тогда, - наполовину ожидая, что он остановит ее, но не желая продолжать лежать на спине, она попыталась сесть. И когда он позволил ей сделать это, она встала и подошла, чтобы взять халат, чтобы натянуть его поверх ночной рубашки. Она встала напротив своего посоха. – Что-то срочное? Что-то стряслось?
- Ты скажи мне. Я узнал, что Аот Фезим предал меня. Именно из-за его двуличия Чессента не смогла пойти на Тимантер.
- Ваше Величество, при всем уважении, это абсурд. Аот — наемник. Он зарабатывает себе на жизнь…
- Нет! — рявкнул Чазар. - Я знаю, что он виновен. Я предлагаю тебе направить свою энергию на то, чтобы убедить меня, что ты не причастна.
Если не было никакой надежды убеждать Красного Дракона в невиновности Аота, то это действительно могло быть мудрее. В конце концов, Джесри не сможет помочь своим товарищам, если она будет мертва или окажется в темнице.
- Я искренне не верю, — сказала она, — что Аот когда-либо сделает что-то нелояльное по отношению к нанимателю. Но даже если и так, я больше не часть Братства и не была с ними. Я был здесь с вами.
- Да, здесь, в Лутчеке. Где кто-то помог вашему другу Скуллдарку сбежать, а сильный ветер уничтожил припасы. Где ты смотрела мне в глаза и убеждала меня обдумать своё положение в игре.
Пытаясь скрыть это, Джесри сглотнула.
- Ваше Величество, мы уже говорили о побеге и о том, что случилось с припасами, и я не понимаю, почему с моей стороны было неправильно говорить о войне и управлении государством как об игре. Это распространенная фигура речи у людей.
Чазар нахмурился.
- Я знаю это! И я не хочу, чтобы ты была причастна. Я хочу, чтобы ты была моей супругой и моей удачей, как я и предполагал.
- Тогда позвольте быть ими, — сказал Джесри. – Доверьтесь мне.
- Это не так просто. Ты должна проявить себя и сделать это до прибытия Аласклербанбастоса. Иначе…
- Аласклербанбастоса? - Она слышала, что Великий Костяной Змей сбежал, но, как и ее друзья, предположила, что драколич просто где-то затаился. Очевидно нет. - Теперь я понимаю! Ваше Величество, эта мерзкая нежить - ваш враг! Вы не можете верить всему, что он говорит!
- И все же я знаю. Мне кажется, что я погряз во лжи со дня моего возвращения, и теперь я, наконец, свободен, что является плохим знаком для лжецов. Они узнают, что бывает с теми, кто пытается обмануть Бога.
- Ваше Величество, что бы вы ни подозревали, вы, конечно же, проведете хотя бы суд.
- Когда же вы, насекомые, поймете, что я Бог? Я могу судить и наказывать, как мне заблагорассудится, без бесконечной канитель судов и законов. Другими словами, ваши друзья уже мертвы. Единственный оставшийся вопрос – присоединишься ли к ним ты?
