Чазар начал ходить по комнате, вглядываясь в одно лицо за другим. Без сомнения, он искал признаки нелояльности. Опасаясь возможных последствий съеживания, люди встречали его взгляд как можно прямее.
Джесри нахмурилась.
- Ваше Величество. - Позвала она.
Чазар повернулся к ней. Его зубы снова стали похожи на человеческие. На его пальцах виднелась лишь намек на чешую, а ногти были чуть длиннее обычного размера. Джесри предположила, что это уже что-то.
- Да? - Спросил он тоном, более мягким, чем за весь сегодняшний день.
- Разрешаете ли вы мне покинуть Лутчек? - спросила она. - Я могу уйти из города к закату. Само собой, я не унесу с собой ни одного подарка, который вы мне подарили, дабы не тратить дополнительного времени на сборы.
Чазар моргнул.
- Что?
- Я полагаю, что действия Шалы Каранок оправдали меня. Тем не менее, я разочаровал вас, и вы мне больше не доверяете. Так что для меня было бы неправильно и эгоистично оставаться при дворе. Вам нужны надежные и верные советники, особенно накануне войны.
Некоторое время он молча смотрел на нее. Ее сердце упало, когда она решила, что инстинкты ее подвели. Ей не следовало подталкивать и заставлять его делать выбор сейчас.
Но затем он подошел к ней. Вблизи она почувствовал запах крови, покрывшей его, а также дыма и огня.
- Нет, - сказал он, - нет, нет, нет. Я не разрешаю тебе. Мои искренние извинения. Очевидно, Шала была нашим предателем все это время, а не ты, - он ухмыльнулся. - К счастью, из-за её нападения все вопросы о её лояльности мигом отпали.
- Нет! – Закричала Халонья.
Чазар вздохнул и повернулся в ее сторону.
- Моя дорогая, упрямая дочь...
- Подумай об этом! - Халонья говорила на ходу. Пока она шла, её пышное одеяние развевалось, а амулеты и цепи звенели от столкновений друг с другом. – У ведьмы в комнате был мокрый плащ. Это что-то должно значить!
- Почему? - Спросил Чазар.
Джесри могла бы объяснить это сама, но вот Халонья. Судя по её глупому лицу, не могла сделать этого. Все, что она смогла выдавить из себя, это:
- Потому что!
Оцепеневшая от нежелания, Джесри все же решилась и опустилась на колени перед Халоньей. Она склонила голову, как скромная просительница, ожидающая разрешения поцеловать украшенный драгоценностями изгибающийся носок туфельки жрицы.
- Высшая леди, - сказала она, - прошу прощения. За то, что я сделала, что настроила вас против себя, и за каждое недоброе слово, сказанное с тех пор, как мы встретились. Я знаю, что вы мудры и благоразумны, и что ваша личность священна. Я знаю, что наш Бог хочет, чтобы мы были друзьями. И все же мне было трудно избавиться от недоброжелательности. Возможно, я просто ревную вас к нему.
Халонья уставилась на нее. Джесри ни за что бы не смогла поверить, что это сработает.
Чазар улыбнулся Халонье.
- Миледи? – Спросил он.
Хотя жрица все еще дрожала от разочарования, она была достаточно предусмотрительна, чтобы дать живому Богу то, чего он так явно хотел. Она с шипением вздохнула и чуть приглушенным голосом сказала:
- Конечно, я прощаю вас, Джесри. Сестра. Все, чего я когда-либо хотела, это убедиться, что вы верны нашему хозяину.
Чазар выпустил черный камень, и тот начал плавать и кружить вокруг него, как и вокруг Шалы. Затем, либо забыв, либо не заботясь о том, что Джесри было трудно прикоснуться к нему, он схватил ее окровавленной рукой и поднял на ноги.
Он обнял ее одной рукой, а другой - Халонью, после чего притянул обоих к себе.
- Наконец! - сказал он - Наконец.
Желудок Джесри сжался. Ей казалось, что она либо оттолкнет его, либо её стошнит, но она держалась.
Тем временем Халонья взглянула на нее, и по её взгляду было понятно – их вражда не закончена.
Джесри понимала, что её заговор можно было бы раскрыть еще дюжиной способов, и это наверняка случится, если весь этот спектакль продлится чуть дольше.
Гаэдинн, - подумала она, - Аот, Кхорин – где же вы?
* * * * *
Баласар наблюдал, как Неллисс устанавливала деревянную треногу. На деревянных ножках были вырезаны руны, и в том месте, где они встречались, крепилась кожаная чаша.
Медленно, с некоторой преувеличенной церемониальной осторожностью, посол имаскари вставил свой хрустальный шар в гнездо. Затем он обошел треногу, переставляя руки в новое положение, на каждом шагу распевая одну и ту же строчку заклинания.
Рядом Джемлех своей тростью нарисовал в воздухе серебристый поблескивающий изгиб. Он нарисовал овал, и когда тот был готов, от краев мерцание устремилось к центру, сделав овал похожим на зеркало.
Бири открыла свой бурдюк и пролила струю воды на пол пещеры. Шепча, она провела своей палочкой из застывшего облачного вещества снизу вверх, из-за чего казалось, что она заставляет жидкость подниматься. В конце концов, она превратилась в туман. В клубках пара проявлялись и исчезали неясные образы.
Когда их приготовления были завершены, каждый волшебник начали бормотать собственные заклинания, пока Баласар не почувствовал, что вот-вот взорвется от нетерпения. Наконец Джемлех повернулся и сказал:
- Прости, драконорожденный. Прорицание по-прежнему не работает. Я почти уверен, что Гестаниус наложила чары, которые блокируют магию.
Неллисс вынул шар из чаши.
- Я согласна.
- Я тоже. - Сказала Бири. Ее миниатюрное облако раздвинулось и исчезло.
Баласар нахмурился.
- Хорошо. Мы их не видим, но это не значит, что мы не можем до них дотянуться. Мы более или менее знаем, где они были, когда случился обвал.
- К сожалению, - начал Джемлех, - лишь «более или менее» недостаточно, когда мы говорим о перемещении в пространстве. Учитывая охранные чары Гестаниус, магия либо вообще не сработает, либо она может телепортировать тебя прямо в толщу камня.
- Тогда нам придется проложить туннель, - сказал Баласар. - Я полагаю, у вас есть заклинания, которые помогут разобрать обвал.
- В некоторой степени, - сказал Джемлех. - Опять же, было бы полезно, если бы мы точно знали, в каком направлении копать. Нам также необходимо действовать достаточно осторожно, чтобы не спровоцировать новый обвал. Но мы это сделаем, если вы прикажете. В конечном итоге это ваша экспедиция. Императрица приказала мне и моим людям помогать сэру Медрашу, сэру Кхорину и вам.
Баласар хмыкнул.
- Медраш - лидер. Вот почему мы должны вернуть его.
- Мы можем поговорить наедине? - Спросила Бири.
- Если хочешь. - Ответил Баласар.
