—Ты и так видишь, что это я,— ответил он. Его голос был скорее похож на хрип, чем на грохот или шипение змеи, будто даже просто говорить ему было ужасно тяжело.
—Люди говорят, вы были великим волшебником.
Несмотря на свою слабость, его глаза вспыхнули ярче, и Джесри поняла, что сделала шаг назад.
—Я есть бог!— заявил дракон.
—Прошу прощения за оговорку,— сказала девушка, стараясь говорить уверенно.— Но я веду вот к чему. Если я освобожу и исцелю вас, вы сможете вернуть меня и моего товарища назад, в мир смертных?
—С радостью,— ответил Чазар,— если ты сдержишь свою часть сделки.
—Думаю, что справлюсь. Вы уже видели мое родство с огнем, и он как раз является вашей жизненной энергией. Я собираюсь влить ее в вашу кровь и жилы.
Чазар помедлил, словно девушка удивила его.
—Вообще-то это может сработать, если предположить, что ты сможешь направить такое количество энергии, не теряя контроля. Если собираешься попробовать, то лучше бы тебе уже начать.
—Пока не вернулись шадар-кай?
—Пока Ссилригот — дракон скверны — не вернулся лично. Нам несказанно повезло, что он не может жить здесь, чтобы не вытянуть жизнь у своих рабов. Но я уверен, что он почувствовал суматоху и уже в пути.
* * * * *
Постоянно поворачиваясь, попеременно целясь в абишаи на земле и тех, что летали над головой, Аот выкрикнул слова силы и начал последние свои атакующие заклинания. Наемник уже убил немало врагов и хотел прикончить еще больше. Но он подозревал, что когда он закончит создавать вспышки огня и волны костедробящей вибрации, противников все равно останется достаточно чтобы наброситься на него и разорвать на части. Ему ни за что не удастся закрыть те проклятые врата в подвале.
В любом случае, похоже, он умрет, сражаясь за Чессенту. За страну, которую он ненавидит так же сильно, как она ненавидит людей, вроде него.
Раздался за спиной раздался звук копыт. Аот обернулся через плечо.
Цера мчалась в его направлении в позолоченных нагруднике и шлеме. Наемник понял, что, должно быть, она тоже ждала, пока убийца сделает свой ход, и когда Аот пронесся через весь храм, жрица постаралась проследить за ним. Девушка не смогла бы уследить за Джетом, но, возможно, какой-то магический трюк помог ей в этом. Или, может быть, ее привели вспышки света и раскаты грома. Если задуматься, это был не такой уж незаметный бой.
Золотистого цвета кобыла жрицы затормозила слишком рано. Животное попыталось развернуться и убежать, и Цера старалась с ней справиться.
—Убирайся отсюда!— прохрипел Аот. Затем он услышал хлопок кожистых крыльев и обернулся.
Зеленый абишаи прыгнул на него. Задержав дыхание и прищурившись от жгучей дымки, окружавшей существо, наемник уклонился от хлесткого удара хвостом и вогнал свое копье в корпус врага, вытащил оружие назад и выпрыгнул из облака.
Когда Аот снова оглянулся назад, Цера поднималась с земли. Она не выглядела раненной, но у нее даже не было оружия. Ее булава все еще висела на седле кобылы, которая скакала прочь со всех ног.
—Беги!— закричал Аот.— Ты не сможешь сражаться с этими тварями!
—А тебе и не нужен боец!— ответила Цера.— Тебе нужен экзорцист!
Она начала петь.
Видимо узнав силу ее слов, дьявол бросились к ней. До конца истощив свою магию, Аот создал стену огня и вращающихся лезвий между жрицей и ее противниками. Все, лишь бы сдержать их.
По крайней мере, в те редкие моменты, когда один или несколько абишаи не пытались сжечь, взорвать или заколоть его. Все оставшееся время наемник вгонял свое копье в кажущуюся бесконечной череду рычащих и царапающихся тварей. Оружие казалось на удивление тяжелым и неподъемным, причем не только из-за усталости. Внутри него не осталось и капли магии.
Затем за его спиной вспыхнул свет и залил улицы, осветив их ярко, словно днем. Некоторые из дьяволов вспыхнули как сухие листья в костре. Остальные твари запнулись, а когда снова двинулись вперед, с трудом могли идти, будто сражаясь с течением реки. Казалось, они нащупывают путь перед собой, будто ослепнув.
Это помогло. Аот убил еще троих. Но затем он заметил синего абишаи, проскользнувшего мимо него. Теперь существо парило над Церой. Искры заплясали на чешуйчатой коже, пока оно готовилось метнуть заряд молнии.
Аот произнес слова силы и запустил луч холода из протянутой руки. Это была самая мощная атака дальнего боя, какая у него оставалась, но этого было недостаточно. Дьявол дернулся и покачнулся в воздухе, но все же выжил.
Его тело засветилось изнутри…
И затем Джет налетел на него и глубоко вонзил свои когти в его спину. Заклинание разрядилось с потрескивающей вспышкой, заставив Аота вздрогнуть, но когда грифон сбросил с когтей безжизненное тело и полетел дальше, было ясно, что Джет пережил разряд.
Новые грифоны вынырнули из ночного неба на свет Церы. Наемники верхом на них выпускали стрелы одну за одной, и абишаи начали падать. Аот сражался так отчаянно и, казалось, так долго, что было что-то волшебное в том, как быстро закончилось сражение.
Было бы не так быстро, если бы новые абишаи продолжали вырываться из дома, но наемник заметил, что в какой-то момент они закончились. Что-то — то ли смерть хранителя змеев, то ли экзорцизм Церы, то ли просто иссякшая магия заклинания — заставило наконец портал в царство Тиамат закрыться.
Джет приземлился на улицу, разнеся запах опаленных крыльев.
—Конечно,— сказал он,— в Сулабаксе не может скрываться слишком много врагов. Даже в худшем случае ты сможешь справиться со всеми оставшимися.
—Когда я это говорил, это казалось разумным,— фыркнул Аот.— Ты и сам наверняка так думал, судя по тому времени, что ты сюда добирался.
—Это потому, что люди — идиоты. Я не знаю, сколько раз мне пришлось повторять, чтобы до них дошло, что с тобой все в порядке и тебе нужна…
Заклинание Церы резко оборвалось.
Аот и Джет повернулись в ее сторону. Поблизости не было ни одного абишаи, как и крови на ней самой. Но она рухнула, и в тот же миг темнота снова поглотила улицы.
Аот побежал к ней. Его фамильяр спустя мгновение последовал за ним, опередив хозяина гигантским прыжком.
* * * * *
Прикосновение огня было настолько потрясающим, насколько прикосновение смертного любовника — мерзким. Это чувство наполнило Джесри восторгом и стремлением раскрыться еще сильнее.
Девушка не знала, что произойдет, если она так поступит. Возможно, она просто испепелит себя. Или, может быть, ее человеческая оболочка растает как окалина, оставив существо вроде ифрита, создание, состоящее из огня куда больше, чем любой красный дракон. Любой исход был бы блаженнейшим завершением.
Но Джесри была волшебницей с тренированным интеллектом и волей и отказалась полностью отдаться простому ощущению, каким бы приятным оно ни было. Девушка не забывала о прочих аспектах своей природы — земле, воздухе, воде, и духе, или личности, памяти и цели — даже когда она вытягивала разреженную энергию огня из Стихийного Хаоса, концентрировала ее в посохе и затем вливала в тело Чазара.
