К счастью, он был слишком сосредоточен на том, сколько всего сейчас зависело от него. Аот должен был направлять Джесри, если убийцы вдруг изменят маршрут. Тем временем, она должна была вести преследование, попутно собирая товарищей, скрывавшихся в тени дымоходов, в дверных проемах или лестничных клетках на улице.
Даже для повелительницы стихийной магии это было нелегкой задачей. Один за другим, Кхорин, Баласар, Медраш и Гаэдинн взмыли в небо. Аота немного обрадовал тот факт, что дворф и меньший из драконорожденных чувствовали себя еще более некомфортно в таких условиях, чем он. Паладин же был так увлечен своей праведной местью, что едва замечал, что летит, в то время как лучник с каштановыми волосами, как обычно, усмехался.
Постепенно они нагнали убийц. Гаэдинн попытался пару раз подстрелить их, но даже он не смог попасть по движущейся цели в таких трудных условиях. Ветер, сотворенный Джесри, был слишком сильным и непредсказуемым.
Убийцы запрыгнули на внушительного размера крышу ветхого дома на окраине города. Они метнулись к люку и, проникнув внутрь, закрыли его за собой.
—Половина пойдет через верх, половина — через низ!— прокричал Кхорин.
—Согласен!— ответил Аот.
Джесри обратилась к ветру. Лидер наемников узнал язык Хаоса, хотя он не владел им настолько свободно, чтобы понять каждое слово. К счастью, ветер — понимал. Кхорин и двое драконорожденных понеслись к земле. Аот, Джесри, и Гаэдинн залетели на крышу, после чего ветер перестал трепетать их одежду и поддерживать их.
Задыхаясь, волшебница откинула назад волосы дрожащей рукой.
—Ты в порядке?— спросил Аот.
—В порядке,— ответила она.
—Там всего два Зеленоруких,— начал Гаэдин, доставая стрелу,— а нас — шестеро. Если…
—Я же сказала, что в порядке,— процедила волшебница.
—Тогда — вперед,— скомандовал капитан Фезим.
В теории, они, зайдя с двух сторон, должны были зажать убийц в ловушке. Тем ни менее, Аот не хотел давать этим ублюдкам хоть сколько-нибудь времени, чтобы придумать что-то умное.
Он попытался открыть люк. Убийцы чем-то подперли его. Аот ткнул острием копья в дерево и высвободил немного силы, что была в нем. Люк взорвался осколками и щепками.
Ниже за дверцей была лестница. Аот решил не возиться с ней. Он просто спрыгнул и приземлился на пыльный пол. Наемник осмотрелся, держа копье наготове.
Кроме него на неосвещенном, увешанном паутиной чердаке никого не было. Тут пахло ветхостью и запустением. Крутая лестница спускалась куда-то вниз.
Аот отошел в сторону, и Гаэдинн спрыгнул следом. Воздух взвыл, и Джесри плавно опустилась вниз, как бы развеивая опасения своих напарников, что она слишком устала, чтобы использовать магию. Она зажгла руны на своем посохе, чтобы те служили фонарем.
Гаэдинн пару раз втянул воздух.
—Я чую дым.
Аот тоже почувствовал его. Но им нужно было оставаться сосредоточенными на поимке убийц.
—Идем дальше.
Пытаясь заметить хоть какие-то признаки Зеленоруких, капитан вел своих лейтенантов вниз по шаткой лестнице. Запах гари усилился. Из того, что он мог видеть, это здание ничем не отличалось от любого другого заброшенного дома. Вероятно, дом раньше принадлежал какому-нибудь преуспевающему горожанину со слугами и учениками, живущими в маленьких комнатушках на этом этаже, и семьей — на этаже получше внизу.
Темнота вспыхнула белым, и что-то треснуло. Аот содрогнулся, его мышцы сковались, и лестница под ним рухнула. Как только он и его лейтенанты приземлились среди обломков, наемник понял, что кто-то, стоявший за лестницей, кого не разглядели даже отмеченные магией глаза, атаковал их зарядом волшебной молнии.
К счастью, это их не убило. Защитные заклинания, сокрытые в его татуировках и доспехах, и его врожденная стойкость, или благосклонность Тиморы, спасли его; он молился, чтобы то же самое можно было сказать и о его друзьях. Начав чувствовать боль от ожогов, Аот забарахтался, пытаясь обнаружить нападавшего.
Затем, самым краем глаза он заметил мантию скрытой капюшоном фигуры, выходившей из дверного проема. Какая-то жидкость покрыла наемника и его товарищами, обжигая их в очередной раз.
Глаза Аота жгло и заливало слезами. Что-то ударило его в грудь — он почувствовал, что атака не проникла через доспех, а лишь выбила дыхание. Ослепший, он не представлял, что бы это могло быть.
* * * * *
Долгое время Медрашу казалось, что он, Баласар и дворф просто падают. Но в самый последний момент ветер взмыл вверх, замедляя их спуск. Они все равно тяжело приземлились, но без травм.
Баласар выхватил свой меч.
—Забираю свои слова назад,— заявил он,— возможно, у вашей волшебницы все же есть чувство юмора.
Кхорин крутанул свой топор обычным тренировочным движением.
—Нет, она просто спустила нас самым простым способом, не особо заботясь о том, что это заставит нас думать, будто вот-вот мы встретимся с нашими предками.
Дворф подошел к двери полуразрушенного здания и вышиб ее одним ударом. Дверь врезалась в стену, и грохот прошелся эхом по всему дому.
—Почти незаметно,— прокомментировал Баласар.
—Они и так знают, что мы преследуем их,— сказал Медраш.— Я сомневаюсь, что это важно.
Стало еще темнее, когда они вошли. Паладин прошептал молитву и окутал лезвие своего меча мягким жемчужным сиянием.
Свет дал возможность рассмотреть первый этаж, который в свое время был торговой лавкой; повсюду были пустые полки, у двери стоял прилавок, а дальше — рабочие столы. Было трудно сказать, что продавал и изготовлял давно переехавший лавочник.
Драконорожденного это не особо заботило. Единственное, что имело значение — поимка Зеленорукого — точнее Зеленоруких — и придание их правосудию, которое укротило бы его праведный гнев. Кроме того, это избавило бы Лутчек от зла, укрепило узы дружбы между Чессентой и Тимантером и принесло славу клану Даардендриен в процессе.
Крыса метнулась в дыру у основания стены. Не считая этого вредителя, этаж казался пустым.
—Давайте отыщем лестницу,— предложил Медраш.
—Вон там,— указал мечом Баласар.
Они начали подниматься. Ступени прогибались под весом паладина. Красноватый свет мерцал в самом верху. Драконорожденный задался вопросом, не горит ли что-то, когда две фигуры — скорее, бесформенные силуэты — возникли на фоне свечения. Темная дымка хлынула на него.
Нос и рот Медраша опалило. Он закашлялся, согнувшись, и, судя по звукам за его спиной, его спутники испытывали то же самое.
Нужно было покинуть ядовитое облако и вступить в борьбу с атаковавшими. Несмотря на то, что он не мог восстановитьдыхание, а жгучая боль спускалась вниз по горлу прямо к легким, паладин побежал по оставшимся ступеням.
