Суворов с сомнением покачал головой. Ясное дело, что после проходящей армии всё «вытоптано» и достать съестное на сотню человек не самая простая задача. Но что-то у нас ещё осталось, что-то сможем купить, в крайнем случае отправлю Кижа с Васькой на «продразвёрстку» в сторону от движущейся армии.
Увы, но Суворов не угадал: главной нашей проблемой стали не припасы. Дождей давно не было, и полки на марше поднимали столбы пыли так, что их было видно за много вёрст. Стоило оказаться в хвосте колонны солдат, как сразу же становилось невозможно дышать, мундиры покрывались пылью, и она же скрипела на зубах. В общем, то ещё «удовольствие» для настоящих ценителей армейского быта.
Одно хорошо: вопрос с пайками решился очень легко. Суворов не зря раньше был провиантмейстером, он сумел договориться со своими бывшими коллегами, когда мы встретили обоз одного из полков. Так что мы ехали сытые, но очень-очень грязные. Я мечтал о бане, Киж ругался сквозь зубы, а Мурзилка прятался за пазухой у Васьки, не показывая даже носу.
* * *
Через два дня вечером на привале я вспомнил о подарке Эльзы и вытащил свёрток из сумки. Не то чтобы я заскучал по ней, может, самую малость, но меня грызло любопытство: что же такое она подарила?
Я развернул свёрток и присвистнул. Вот это да! Туго набитый кошелёк, письмо и старый серебряный перстень, почерневший от времени. В кошельке оказались серебряные талеры. Немало, как по мне: если оценить по весу, то рублей на триста, если не больше. Однако, настоящий графский подарок.
Письмо оказалось длинным, многословным, но суховатым по стилю. Эльза писала, что уже скучает, но всё равно очень рада, что мы провели вместе столько времени. Она желала бы повторить такой замечательный отпуск, но боится, что в ближайшее время нам не выпадет подходящего случая. Сожалея о расставании, она тем не менее вздыхает о моей тяжёлой доле офицера. Именно поэтому и дарит немного денег, чтобы скрасить службу: купить шампанского или сыграть в карты. Мол, знаю, что у военных такие развлечения, не одобряю, но раз так принято, будь Констан не хуже других. Только смотри, не проигрывай в карты всё сразу и не трать на женщин.
Про перстень она упомянула в самом конце. Побрякушка досталась ей от покойного мужа, имевшего страсть коллекционировать всякие древности. Увы, историю украшения она не знает, но дарит на память о замечательно проведённых ночах.
Я спрятал деньги и улыбнулся. Эльза была как всегда практична и прямолинейна. Что же, я оценил такой подарок и поставил себе зарубку на память: как вернусь в имение, надо подобрать достойный ответ и отправить ей с оказией. Пусть и у неё останется что-нибудь на память кроме воспоминаний.
Перстень я долго крутил в руке, разглядывая и пытаясь определить: он действительно древняя ценность или дешёвая подделка. На плоской верхней грани был выдавлен единственный символ: буква «Т», больше похожая на гвоздь. Причём концы верхней перекладины расщеплялись под большим углом. Меня не покидало ощущение, что я где-то видел такой символ. В книге? Очень может быть. Какой-то фолиант в библиотеке Сорбонны, вот только совершенно вылетело из памяти, какой именно.
Так и не припомнив никаких подробностей, я очистил перстень от тёмного налёта и патины. Он потерял старинный вид, но меня это даже порадовало. Люблю, когда металл блестит, как ему и положено.
В последний момент я заметил вокруг перстня колебание эфира. Магия? Сейчас посмотрим. В глубине серебра, точно под буквой «Т», была спрятана связка крохотных Знаков и Печатей. Ёшки-матрёшки, это какой мастер её рисовал? Для таких размеров нужен small wand толщиной со спичку, не больше. Ювелирная магия? Даже не слышал, чтобы кто-то таким занимался.
Увы, моего зрения не хватало, чтобы рассмотреть связку в деталях. Но можно было точно сказать — это поисковое колдовство. Быть может, оно указывало на нахождение клада или помогало ориентироваться в лабиринте подземелья. Сейчас же магия стала бесполезной и безопасной. Так что я спокойно надел перстень на палец — пусть будет память об Эльзе, а Знаки мне не помешают.
* * *
Штаб Первого корпуса мы нашли на окраине Цюллихау. Большой такой особняк, видимо, принадлежавший каким-то дворянам, с колоннами и башенками. Драгун Суворов отправил в родной полк, а меня попросил подождать.
—Константин Платонович, я сейчас доложусь о нашей миссии и сделаю вам назначение в батарею Корсакова. Хорошо? Подождёте?
—Не вижу препятствий, Александр Васильевич, хоть час, хоть два. Всё равно жилья пока нет, и планов на вечер я не строил.
—С квартирой я помогу,— уже на ходу махнул он,— переночуете у меня, если что.
Суворов скрылся в особняке, а я подозвал к себе Кижа. Мертвец всё ещё был обижен, что драка с мёртвым бароном прошла без него, и поджимал губы.
—Дмитрий Иванович, возьми Ваську и найди нам квартиру.
Киж кивнул, а я с усмешкой добавил:
—Как приведёшь себя в порядок,— я кивнул на его пыльный мундир,— можешь быть до утра свободен. На время боевых действий запрет на карты снимается, только не раздевай никого до исподнего.
Мертвец сразу переменился. В глазах появился блеск, а губы расплылись в улыбке.
—Не извольте сомневаться, Константин Платонович, сделаю всё в лучшем виде, и никто не уйдёт сильно обиженным.
—Вот и чудно. Только сначала жильё найди.
Оставшись в одиночестве, я стал прогуливаться перед особняком, ожидая Суворова. Вокруг то и дело пробегали офицеры, посыльные, подъезжали и уезжали всадники. В такой суете хорошо думать на отвлечённые темы, например, что это «ж-ж-ж» неспроста.
Салтыков только прибыл в войска, но не стал ждать и сразу скомандовал выдвигаться. Подозреваю, что дело тут в политической необходимости. Сколько уже командующих сняли? Апраксин так и вовсе под судом находится. Так что Салтыкову надо показать себя, одержав громкую победу.
Судя по бардаку в штабах, что я наблюдал, шпионам Фридриха здесь должно быть вольготно. Офицеры те ещё болтуны, а контрразведки по сути нет. Так что подготовленное наступление не стало бы для пруссаков неожиданностью. А вот такое, как сейчас, внезапное наступление могло оказаться неприятным сюрпризом и доставить много неприятностей. Я спинным мозгом чувствую, что нас ждёт большое сражение, причём в самое ближайшее время.
Я так погрузился в свои мысли, что не заметил какого-то офицера и врезался в него плечом.
—Сударь, что вы себе позволяете?!
—Пардон! Прошу простить мою неловкость.
Дважды моргнув, я не поверил глазам: офицером оказался майор Рокк. В голове с бешеной скоростью закрутилась мысль — прямо сейчас спровоцировать его на дуэль. Вот только народу вокруг слишком много! Дуэли во время боевых действий запрещены, ссору и вызов обязательно услышат. Найдутся доброхоты, желающие выслужиться, которые без сомнения донесут. Или всё же рискнуть?
Перстень на пальце неожиданно стал горячим и больно врезался в кожу. Я непроизвольно поднял руку, чтобы взглянуть на него…
