* * *
Чтобы встряхнуться после разговора, я отправился во флигель к опричникам. Между прочим, они там неплохо устроились: баня, кухня, каждому по большой светлой комнате, гостиная, столовая, оружейная. Печь топилась от души, так что внутри было даже жарко.
Камбов встретил меня у входа, будто специально ждал.
—Добрый день, Константин Платонович. Вы к нам по делу или просто в гости?
—Есть пара вопросов, Семён.
—Тогда прошу за мной.
Как и в прошлый раз, Камбов предпочитал разговаривать о деле в оружейной. Полагаю, исключительно для настройки на деловой лад — присесть там негде, а на ногах долгие разговоры не слишком удобно вести.
Пока мы шли по коридору, в приоткрытую дверь я увидел ещё одну комнату — пустую, застеленную коврами.
—Семён,— окликнул я опричника,— не просветите меня?
—М?
—Зачем вам такой зал?— я указал на дверь в «ковровую». — Для борьбы?
Опричник рассмеялся.
—Нет, Константин Платонович. Для круга Талантов.
Ёшки-матрёшки, точно, я где-то слышал про такую практику у опричников. Что-то вроде коллективной медитации, когда они настраиваются друг на друга, используя старшего как камертон. Потом, во время боя, Таланты работают в резонансе, позволяя каждому в отдельности быть сильнее.
Я вздохнул: мне, увы, не светит даже попробовать такое единение. Опричники не пустят в круг, сколько ни уговаривай. Они рабочая команда, а мне не ходить с ними на дело. Впрочем, грех жаловаться — мои «свидания» со Смертью я тоже никому показать не могу.
Камбова я долго не задержал. Коротко обсудили пару финансовых моментов, узнал, нравится ли им служба, уточнил по планам обороны усадьбы и попросил включить в них мои Знаки. Договорились, что я их продемонстрирую, для большего понимания. В общем, нормально пообщались, по делу, но дружески.
—Может, чаю?— предложил Камбов.
—Нет, благодарю, мне ещё к Лаврентию Палычу, а он финансовые вопросы без самовара не любит решать.
Опричник понимающе усмехнулся — с фальшивым лепреконом он уже общался и знал, чем грозит поход к нему.
Не успел я выйти на крыльцо флигеля, как подбежал опричник Куприян.
—Константин Платонович! К усадьбе едут «гости». Карета в сопровождении четырёх всадников. По виду военные, в мундирах.
Сумароков, что ли, решил ещё раз заехать? Мы вроде всё с ним порешали. Ладно, в любом случае надо встретить этих визитёров.
—Константин Платонович,— рядом появился Камбов, с которым мы только что простились,— я подниму опричников, на всякий случай. С вами пойдёт Светлячок, чтобы не вызывать лишних подозрений. Мы атакуем, если вы скажете «подождать до весны». Запомнили?
Я дёрнул плечом. Запомнил, естественно. Такие меры предосторожности вызвали во мне раздражение, хотя умом я был с ними согласен.
* * *
Пройдя через дом, не раздеваясь, я вышел на парадное крыльцо. Карета и всадники были уже близко — нет, эти не похожи на сумароковских. Анубис в груди проснулся, с интересом выглянул наружу и зарычал. Что, дружок, они тебе тоже не нравятся? Хочешь подраться? Может быть, и придётся, не будем пока загадывать.
Карета остановилась, и из неё выбрался сухощавый офицер с рыжими усами. Тяжёлым шагом он подошёл к крыльцу и остановился, не поднимаясь на ступеньки.
—Могу я видеть Урусова Константина Платоновича?
—Он перед вами… Ммм….
—Секунд-ротмистр Оболенский,— офицер щёлкнул каблуками.— Имею предписание начальника Канцелярии тайных розыскных дел графа Шувалова доставить вас в Санкт-Петербург!
Глава 11
—Отсрочка
Допрыгался, дружок? Вот и за тобой явилась Тайная канцелярия. Не скажу, что такой поворот стал совершенно неожиданным. Слишком уж необычный у меня Талант, чтобы я оставался вне поля зрения всесильной службы. Интересно, у секунд-ротмистра есть инструкции применить силу, если я откажусь?
Не знаю, что увидел на моём лице Оболенский, но его ладонь легла на эфес шпаги.
—Извольте следовать за мной, сударь.
Эфир вокруг фигуры офицера задрожал — его Талант перешёл в боевое состояние, готовый атаковать меня. Ёшки-матрёшки, похоже, силовой вариант тоже предусматривается.
Слева от меня эхом вскипел эфир от Таланта Светлячка. Девушка не сомневалась, что я подам условный знак, и взяла офицера на прицел.
Стоит мне сказать «Сударь, а мы не можем подождать до весны?», и двор наполнится выстрелами из огнебоев и смертоносными всполохами. Одна-две минуты и офицер с солдатами останутся лежать в снегу. Вот только что дальше? Сжечь трупы и делать вид, что никто не приезжал? Бежать за границу или в Сибирь? Три раза «ха»! Это вам не опричники Еропкиных, в Тайной канцелярии сидят далеко не идиоты. Да и бегать, как заяц, мне не хотелось. Не для того я вкладывал столько сил в усадьбу, чтобы всё бросить.
—Я арестован?
Оболенский замялся.
—Н-нет. У меня приказ доставить вас в Петербург, а не арестовать.
—В таком случае, мне необходимо собраться и отдать распоряжения на время моего отсутствия.
Я улыбнулся ему как можно более дружелюбно. Нет, бойни не будет — ссориться с Тайной канцелярий не в моих планах. Вариант с побегом я тоже отбросил до выяснения подробностей. Съезжу в Петербург, узнаю, чего хотят эти милые люди, а там и определюсь, как действовать.
Скажу честно: ареста, если он произойдёт, я не боялся. Да, есть средства сковать Талант. Есть способы заблокировать деланную магию. Вот только они не работают одновременно, противоречат друг другу. Так что из любой тюрьмы, куда меня посадят, я выйду за десять минут. Боюсь, правда, что и тюрьмы может не остаться, но это уже не мои проблемы. Но это на крайний случай, а пока узнаю, чего от меня хотят и познакомлюсь со вторым братцем Шуваловым.
—Кхм…— Оболенский никак не мог подобрать слова.— Отдать распоряжения?
—На моём попечении находятся несовершеннолетние дворянки, я должен дать указания по их воспитанию. Или Тайная канцелярия готова предоставить наставников на время моего отсутствия? Вы же знаете, когда Талант только пробуждается, нельзя оставлять ученика без присмотра.
Если я и приврал, то самую малость. Уж Таню с Александрой точно нельзя бросать на половине пути, а то натворят дел. За Ксюшку я был спокоен — есть Диего, которая должна завершить обучение девочки.
—Кхм…— Оболенский снова закашлялся.— Мы должны выехать немедленно, сударь Урусов. Но если вы обещаете решить ваши дела быстро…
Я сбежал по ступенькам и подошёл к секунд-ротмистру почти вплотную.
—Прошу простить, не знаю, как вас по имени-отчеству.
—Александр Фёдорович.
