Ей даже отвечать не нужно было. Прямо за дверью послышался детский плачь. Зарина спрыгнула с тумбы и открыла дверь. А за ней на пороге стоял маленький ребёнок в мокрых колготках.
Зарина подняла малыша на руки и начала ворковать.
— Сейчас мы тебя переоденем, малышка, да? Кто такая умная девочка?
Я переводил ничего не понимающий взгляд с ребёнка на супругу и обратно.
— Это моя сестра. Я сейчас её переодену, дам бутылочку, и нам нужно будет о многом поговорить, Амирхан,— с этими словами Зарина скрылась в коридоре.
А я стоял и пытался понять, куда, черт раздери, катится моя жизнь.
Глава 17
Зара
Прижимала к себе Алию, и меня била крупная дрожь, я не могла успокоиться. Я старалась не думать о том, что только что могло произойти. Он спросил, почему я не закричала? Я хотела! Но вопль страха застрял в горле, когда я вспомнила о детях, спящих в соседней комнате. Я… решила принести себя в жертву, чтобы им не пришлось больше переживать ужас. Я не знала, смогу ли когда-то смотреть на Амирхана без отвращения. За что он так со мной? Словно я просто вещь, которую можно брать и ломать, когда вздумается. Если бы он не остановился… Так, хватит об этом думать, потому что если продолжу, то просто сломаюсь. Малышка заплакала ещё пронзительней, словно она могла прочувствовать мою боль.
— Тише, маленькая,— принесла её в комнату, девчонки сладко спали.
Сняла с сестрёнки мокрые колготки, протерла салфетками и надела штаники. Нашла в шкафу какое-то постельное и постелила на кровать, на место «аварии». И сама переоделась в длинную футболку.
— Ма, ку,— напомнила о себе Алия.
А у меня сердце пропустило удар. Она всех называет «ма», а её родная мама… Так хватит!
— Ты хочешь ку? Кушать хочет принцесса?— спросила у малышки и пощекотала выпирающий животик.
Девочка засмеялась и тут же потребовала взять её на руки. Я пошла с Алией на кухню и порадовалась, что взяла с собой кефир. Задумалась, а когда вообще детей отучают кушать ночью? Я совершенно ничего не знаю об этом… На кухне в темноте сидел Амирхан, я вздрогнула, когда зажгла свет. Рядом с ним стоял бокал с янтарной жидкостью и пистолет!
— Вообще с ума сошел?— прошипела дикой кошкой.— Спрячь немедленно! Дети в квартире!
Мужчина поднял голову и посмотрел на меня. И я только сейчас заметила, насколько он уставший… Так ему и надо. Медленно он спрятал оружие в наплечную кобуру.
Я прошла с малышкой к холодильнику и пыталась сделать два дела одновременно: налить кефир в бутылочку и удержать Алию.
— Не ёрзай, егоза,— перехватила ребёнка другой рукой.
Попыталась спустить её на пол, но она начинала кричать.
— Ку!
— Я знаю, знаю, посиди спокойно, пожалуйста,— сказала, нервничая.
Девочка начала плакать, а я не могла её успокоить. Да что же такое! У меня у самой выступили слёзы на глазах, почувствовала себя никчемной идиоткой, которая не может справиться с ребенком.
Когда я уже готова была признать своё поражение и разрыдаться вместе с Алией, я почувствовала, как ребёнка из моих рук забрали. Я в шоке уставилась на Абрамова, на то, как он осторожно прижимает девочку к себе, и она… Затихает у него на руках!
— Не трогай её!— запоздало кричу.
Малышка вздрагивает и начинает плакать, я напугала её.
— Отдай мне ребенка,— мой голос звенит от напряжения.
Не знаю, откуда во мне проснулись эти странные чувства, но я хочу выцарапать ему глаза.
— Налей ей кашу в бутылочку,— спокойно говорит.— Ребёнок голодный.
Я ненавижу его! За то, что прав, за то, что снова указывает, что мне делать. Они вместе с малышкой сели на стул, и она с интересом рассматривала его часы. Амирхан осторожно убрал ей волосы за ушко и пощекотал под подбородком, от чего малая счастливо засмеялась. Я просто смотрела на эту картину и думала: сошла я с ума или нет? Этот человек буквально пять минут назад едва не изнасиловал меня, а сейчас с такой осторожностью играет с малышкой.
— Каша, Зарина,— не отвлекаясь от Алии, напомнил Абрамов.
— Это кефир,— фыркнула я.
Сделала бутылочку и дала малышке. Она тут же расправилась с едой, Амирхан вытер ей личико, и мелкая уснула на его руках. Всё произошло буквально за считанные минуты.
— Я отнесу её в кровать,— сказал он и двинулся к выходу.
Я за ним. Открыла дверь и пропустила в комнату. Он остановился на секунду, глядя на Амину с Анитой, а затем между ними положил младшую сестрёнку и вышел за дверь. Я накрыла девчонок покрывалом.
Мне было страшно выходить обратно к мужчине. Но нельзя быть страусом и прятать голову в песок. Нужно решить всё раз и навсегда. Он уже показал, на что способен, и должен узнать, что больше я терпеть такое не стану. Сделала глубокий вдох и вышла к мужчине.
Амирхан всё также сидел на кухне, но теперь курил. Я скривила нос и села напротив, наблюдая, как его губы обхватывают фильтр. Во рту почему-то резко пересохло, и я несколько раз прочистила горло.
— Думаю, нам надо…— начала я.
— Почему они здесь?— перебив, меня спросил.
— Их мать… Она наглоталась таблеток и умерла.
— Жена дяди?
— Да, она звонила мне и говорила, что не сможет без него и … Вот.
— Понятно,— бросил безразлично.
Понятно!
Это, можно сказать, его вина в том, что Назие мертва! Если бы он не убил Дилявера, то ничего бы этого не было! Меня такая злость переполнила, но я промолчала. Мне кажется, этого человека ничем не пронять.
— А здесь ты как оказалась?
— Не хотела оставаться в квартире, где только что вывезли покойника. Мне показалось, что так будет правильней.
— Ты знала, что Карим в городе?— смотрит в глаза, гипнотизируя взглядом.
— Что? Нет!— ответила поражено.
Теперь становится понятно поведение Абрамова. Он думал, что я с Каримом… Но это не оправдывает его! Домашнее насилие — бич нашего времени. Нельзя искать оправдания.
Амирхан долго молчал, докурил и сделал глоток виски.
— Я решу всё с похоронами и опекой.
Сердце пропустило удар. Именно этого я и хотела, чтобы кто-то решил за меня проблемы. А потом сама на себя разозлилась, безвольная дура!
— И ты хочешь, чтобы я сказала тебе спасибо?
— Я ничего не хочу от тебя, Зарина.
— Совсем недавно мне так не показалось.
Я не смогла сдержаться. Пусть знает, что я никогда не забуду. Я настолько офигела от его напора… Абрамов — первый мужчина, который ТАК меня касался. Он точно знал, какие точки нажимать, чтобы моё тело отозвалось. Но это лишь тело, физиология, не больше! Внутри, в душе, я кричала, чтобы не трогал. Он так сильно напугал меня, что при одной только мысли о том, что он снова сотворит такое, меня начинает бить дрожь.
