Забыла, на сколько он высок, силен, опасен…
Медленно поводит плечами, словно и не замечая дождя, от которого вымокают его волосы и рубашка.
- Отдайте мне девушку, - произносит он спокойно, и пугает меня еще больше.
- И что? – недальновидно ухмыляется Гиб. – Пообещаешь нам взамен сохранить жизни?
Александр чуть склоняет голову к плечу, рассматривая его так, как змея смотрит на неразумную мышь:
- Этого права ты лишился, когда укралмое, мальчик. Я пообещаю тебе взамен быструю смерть.
Гиб весь краснеет, надуваясь, и оружие начинает трястись в его руках.
Я вижу, что его эго задела даже не сама угроза, а то, что Александр совершенно не воспринимает его всерьез.
У Гиба есть хоть какой-нибудь план? Или он планировал заколоть Александра своей силой воли?
К своему ужасу, я понимаю, что это именно так.
Весь Гиб – это порыв. Волна злости. И он резко контрастирует с уверенным, стоящим столпом, Александром.
Этот бой никогда в жизни не будет равным. Даже если пройдут тысячелетия. Гиб никогда не станет ему достойным соперником.
Где чертов Яруз?!
Сейчас самое время ему доказать, что я была не права.
Он не раз намекал на то, что знает, как остановить титана. И у него была армия, обладавшая оружием, которое смогло бы хоть ненадолго задержать Александра.
- Александр, - Зох делает шаг вперед. - Позволь объяснить…
- С тобой я разберусь позже, - рычит он, не давая договорить, и я вжимаю голову в плечи, поражаясь тому, сколько ненависти сквозит в его голосе.
Я никогда не видела Александра на столько разъяренным. Он всегда сдерживал зверя, живущего где-то в глубине души. Но сейчас… Сейчас он пылал тьмой и яростью. Каменный бортик позади него шел трещинами от соприкосновения с тьмой, сочащейся из его тела.
- Ты не получишь ее обратно! – выкрикивает Гиб, растворяясь в пространстве. – Алира никуда не пойдет с тобой!
Словно злой рок преследует Гиба.
Я хочу закричать, но тело не слушается меня.
Я с ужасом наблюдаю за тем, как его отчетливый силуэт, обнимаемый каплями дождя, бежит на Александра, стараясь нанести удар, который тот отражает просто отклоняясь назад, а затем наносит свой, ударяя Гиба в лицо так, что он подлетает на несколько метров прежде, чем с грохотом повалиться на каменные плиты, отставляя под собой глубокие борозды.
- А, вот и раскрыта тайна побега, - усмехается Александр, подходя и ставя ногу на грудь Гиба с такой силой, что тот начинает плеваться кровью, утекающей в сторону вместе со струями дождя. – Ты, обладатель самой презренной Силы… - сильнее наступает на его грудь, заставляя Гиба задыхаться и обхватывать Александра за щиколотку. - Что ты делал, м? Наблюдал за нами и передергивал член, видя, как я имею ее?..
- Хватит! – Выкрикиваю я, словно выпадая из гипноза этого безумия. – Умоляю тебя, прекрати!
Я подбегаю к ним, пытаясь упасть на камни возле Гиба, чтобы помочь ему, но Александр грубо отшвыривает меня назад.
Дыхание спирает от этого полета, в котором мое тело летит назад, а потом приземляется спиной в лужу, прокатываясь несколько метров по камню и царапая кожу в кровь.
Секунду я не могу вдохнуть. Смотрю в небо, слыша только звон в ушах, наблюдая за тем, как молния рассекает небо.
А затем звуки возвращаются.
Непрекращающийся шум падающей воды, поливающий мое лицо и тело, вой Зоха, которого Александр просто накрыл тьмой, тонкий визг насмерть перепуганной Деи и стоны Гиба, которому Александр, похоже, переломал все ребра.
- Наэтоты меня променяла, Алира? – грохочет Александр, страшно сверкая глазами. Он держит Гиба за шкирку, словно тряпичную куклу, мотая им в воздухе. –Этомуты позволила себя иметь после меня?
Он отшвыривает от себя Гиба с такой яростью, что мне кажется его разорвет на мелкие клочки.
Я кое-как поднимаюсь на локтях, все еще чувствуя страшную боль в спине. Пытаюсь кричать, но выходит только какой-то хрип.
- Ты… - хрипит Гиб, лицо которого полностью изуродовано переломами и залито кровью, превращающейся в нескончаемые потоки под проливным дождем. – Мразь… Только и можешь… Прикрываться своим даром…
Я не думала, что он купится на эту идиотскую провокацию, но лицо Александра искажается яростью:
- Чтобы убить тебя, щенок, мне не понадобится прибегать к Силе.
Я вижу, как он закатывает рукава на своей рубашке, оголяя предплечья, бугрящиеся мышами-жгутами, и чувствую, как ужас сковывает колени.
Он убьет Гиба голыми руками. Разорвет на куски. Я даже не сомневаюсь.
Пытаюсь подползти к Александру, чтобы хоть как-то остановить, но он уже отмеряет тяжелыми шагами расстояние до Гиба.
Секунда… Еще одна…
- Нет… - хриплю я. – Умоляю тебя…
Он не слышит меня или не хочет слышать. Склоняется над хрипящим Гибом и помещает его голову в захват. Кажется, я слышу оглушающий хруст позвонков и рев боли Гиба, который вечно будет преследовать меня…
- Алира!
Дея подскакивает ко мне, садясь рядом на колени. Ее лицо залито каплями дождя, но мне кажется что я все равно вижу слезы отчаяния.
- Сделай что-нибудь! Я умоляю тебя!
Выдыхаю болью, протягивая ей руку.
Я даже не могу пошевелиться. Ноги онемели уже до колен. Похоже, он все-таки сломал мне позвоночник…
Рыдающая уже в голос Дея сжимает мои холодные пальцы своими и мне кажется, что я начинаю слепнуть.
Вспышка столь яркого света накрывает площадь балкона, что в какой-то момент, мне кажется, будто она иссушила дождь.
Где-то вдали я слышу громкие ругательства Александра и вой боли Гиба. Это порождает во мне надежду на то, что он хотя бы остался в живых.
Дея вскрикивает, одергивая руку, и темнота вновь окутывает все вокруг. Крупные капли дождя вновь поливают лицо, и я начинаю захлёбываться, какой-то частичкой измученного тела надеясь, что просто умру здесь, прекращу свои мучения.
Но меня резко приводят в вертикальное положение горячие руки.
Ноги не слушаются, онемев, а Александр подхватывает меня на руки, плотно прижимая к груди.
- Что с тобой? Алира… Девочка моя… Ты выживешь, даю тебе слово… Слышишь меня?.. Будь здесь… Со мной…
Его обеспокоенный шепот – порождение моего больного воображения. Я уверена в этом. Не может хладнокровный убийца жалеть о содеянном.
Я проваливаюсь в какое-то полусознание, откуда до меня периодически доносится шум не до конца потерянного мира.
- Вы обещали мне… - пищит Яруз. Его голос я узнаю не сразу. На столько он подобострастен.
