Под прикрытием вуали я отошел подальше от машин нашего отряда, а потом отключил отведение глаз и остался только в маске. Несколько солдат нервно отреагировали на мое резкое появление, но не более. Я уверенно двинулся вперед. Возле ставки Урусова стояло оцепление, но обо мне предупредили, и гвардейцы расступились в стороны без лишних вопросов.
— Я пришел, князь, — я замер перед Урусовым и огромным столом, на котором развернулась голограмма с картой города.
Вокруг нее собрались старшие офицеры и командиры отрядов игигов. Даже Лихо была — правда виде проекции — но это не мешало ей рассказывать о ситуации в Лихемаа и о том, что первые искатели уже попробовали застать из врасплох.
— Пока ничего опасного. Только игиги среднего уровня. Способностей, связанных с тьмой, или полосатых тут нет. Пока нет.
Мой взгляд скользил по собравшимся, отмечая знакомые лица. Анна — главное, не смотреть на нее, сейчас мы не знакомы — Каспер из «Скорости», помощник князя, которому я вчера скидывал отчет о нашей разведке. Остальных я только видел издалека и даже имен не знал. Разве что кроме лидера немецких игигов, который как раз взял слово, продолжая обсуждения, начавшиеся еще до моего появления.
— Как я и говорил, это честное поселение, и грубая атака со стороны империи нарушает основы Договора, — улыбка до ушей на маске Шута контрастировала с его серьезным тоном.
— Вы можете выразить протест, ваше право, — Урусов был спокоен. — На меня же напали во время выполнения задания моего царя. Мое же право — покарать тех, кто это сделал.
— А если бы на вас напал кто-то из вассалов моего короля, вы вели бы себя так же безрассудно? Или это только из-за того, что искатели слабы и не могут по-настоящему вам ответить?
После слов Шута лицо Урусова окаменело.
— Если бы на меня напал кто-то из графов или герцогов Восточной Пруссии, то я бы пришел и к нему спросить за это.
— И начали бы войну?
— Войну имеет право начать только царь или король, если посчитают нужным. Я же делаю только то, на что имею право. Защищаю честь, свою и империи.
— Хм-м, — повисла тяжелая пауза, и я привлек к себе внимание. Не самым изящным способом, конечно, но кого это волнует.
— Игиг Пустой, — князь повернулся ко мне. — Рад, что вы зашли. Пока мы не начали, я хотел вам кое-что показать. Узнаете?
Князь запустил на большом экране видео, и я сразу узнал кадры той ночной атаки, когда меня попытались подстрелить. Я и сам их потом пересматривал пару раз, пытаясь заметить что-нибудь интересное, но ничего не было… Вот только Урусов сейчас нашел что-то новое. Запись с нагрудной камеры убитого бойца, которая снимала только небо.
Было видно, как там проносятся тени планеров, как они заходят на разворот, чтобы накрыть бомбами ставку князя. Раньше это была только одна из версий, но сейчас… Кто-то точно планировал избавиться от Урусова и остановить наш поход. На экране начали появляться вспышки. Это уже я — взрываю гранаты, а вместе с ним на воздух взлетают и сами планеры.
Кроме одного. Мое внимание привлекла тень, которая немного отличалась от всех остальных. У нее тоже взорвалась одна граната, но она сама и все остальные заряды словно пролетели сквозь огненное облако.
— Манта! — я понял, кто это.
— Мы тоже так решили, — кивнул Урусов, — но хотели узнать и твое мнение.
— Он специалист по команде Адвоката? — Шут с сомнением посмотрел в мою сторону.
— Они сражались друг с другом буквально пару дней назад, — пояснил князь, и я воспользовался моментом, чтобы и самому задать вопрос.
— А ничего, что мы здесь болтаем, пока часть отряда уже в городе? — я кивнул на Лихо. — Они ведь смогут прикрыть нас на подходе. Если мы хотим взять Лихемаа, то стоит ли терять время? Надо использовать момент.
Я почувствовал, как моя речь вызвала сразу несколько улыбок.
— Маленький игиг заботится обо мне, — Лихо картинно улыбнулась. Все же это так странно: как Пожарского она меня явно недолюбливает, а вот как Пустого признает и постоянно смущает комплиментами. Не знаю, что лучше.
— Думаю, Пустой больше заботится о деле, — Урусов окинул меня изучающим взглядом, потом посмотрел на часы, прикидывая свободное время, и продолжил. — Мы действительно могли бы напасть, и тогда искатели, понимая, что им никуда не деться, стали бы защищаться. Мы бы заставили их умыться кровью, но были бы жертвы. Так всегда: когда даже слабый враг зажат в угол, он сражается до конца. Но если оставить ему надежду, что все закончится малой кровью, что в итоге его отпустят и оставят все, как раньше, как он привык, можно будет спокойно резать его по частям.
— То есть отряд Лихо — это просто демонстрация наших намерений, — понял я.
— Да, искателям одних слов будет мало. Теперь они боятся и постараются сделать то, что мы требуем. Сами найдут и выдадут тех, кто организовал нападение на наш отряд.
— Они могут соврать, — заметил Шут.
— Они обязательно соврут, — кивнул князь. — И тогда мы ударим еще раз. Собственно, для этого я вас всех и позвал: нам нужно сделать так, чтобы вторая демонстрация нашей силы оказалась не слабее первой. И тогда останется вероятность, что сегодня мы обойдемся без жертв.
— Если они готовят какое-то оружие, какой-то ответ нам… Оказавшись в городе, я смогу вычислить это место! — я понял, зачем Урусов вызвал именно меня.
Я думал, дело в тьме, но его интересовала совсем другая часть моей силы.
— Вот и решили, — князь кивнул, подтверждая мои мысли. — Тогда отправляйся к отряду Лихо, по дороге тебя не тронут… Впрочем, и сам не подставляйся.
Я кивнул. Хотелось что-нибудь на удачу сказать Анне, хотя бы попрощаться, но… Сейчас я Пустой, надо играть свою роль.
— Удачи, игиг. Не подведите нас, — а вот сама девушка не удержалась, и на душе сразу стало легко.
На выходе из штабной палатки меня перехватил адъютант князя и предложил помочь с выбором транспортного средства. На выбор были военная версия «Нивы» с усиленной рамой и «Волчок», стоимость которого пообещали вычесть из моего жалования, если с ним что-то случится.
— А скоростных игигов для доставки у вас нет? — я вспомнил Комара.
— Если и есть, то князь не станет рассказывать об этом всем подряд, — адъютант посматривал на меня свысока, а я неожиданно осознал, что он мне кого-то напоминает. Еще бы, он носил на себе личный герб, а не щит с золотой луной Урусовых по долгу службы. Но эти глаза, нос…
— Мы с вами не знакомы? — я попробовал выяснить имя адъютанта, раз уж нам, похоже, придется не раз еще делать общее дело.
— Я не общаюсь с бандитами, — тот окончательно перестал скрывать презрение, и в тот же миг у меня в голове как щелкнуло.
Андрей Апраксин, старший брат моего бывшего друга детства. В моих воспоминаниях, доставшихся от местного тела, он выглядел совсем по-другому, но это и было шесть лет назад. Я помню, как он с самой юности пошел по военной стезе, как дарил своему отцу саблю, политую кровью первого убитого врага, как после драки с Сашкой хватал меня за грудь и обещал убить, если наврежу его младшему. Тогда все это казалось шуткой подвыпившего взрослого, но сейчас… Я смотрел на вновь появившуюся на лице Андрея каменную маску и размышлял. А что он думает обо мне как о Пожарском? И еще не менее важный вопрос: почему князь так привечает эту семью? Сколько я уже видел разных Апраксиных рядом с ним?
