— Мне — ничего, — он покачал головой, и его повело в сторону.
— А кому? — я схватил его за грудки и встряхнул. — Кому и что нужно?
Сцена была непонятной и довольно-таки отвратительной — двое взрослых мужчин сцепились на могиле маленькой девочки. Хорошо, что никого рядом не было…
— Ты ведь тоже игиг, — оскалился Нюхач. — Ты мог бы понять, чего лишены обычные люди…
Какой-то бред!
— Что тебе нужно? — спросил я дергающегося в моих руках Нюхача, сверля его взглядом.
— Граф, что здесь происходит? — послышался голос Ирины.
Мать погибшего бармена, про которую я от неожиданности забыл, подошла и встала рядом, с удивлением и тревогой наблюдая за происходящим.
— У вас все в порядке? — спросила она. — Я вызываю полицию!
— Не надо полицию, — прохрипел Нюхач. — Я и тебя узнал… Как иронично, именно на кладбище такие, как вы, расслабляются. Не рано ли? Впрочем, я мог бы помочь вас вернуть… вернуть к тем, кого потеряли. Аха-ха-ха!
Смех Нюхача звучал как искаженная безумная запись обычного человека. Или как настоящая радость того, в ком этого обычного почти не осталось.
«Дим, это что, получается, он менталист?» — осенило Горина.
— Твоя… семья… — забулькал начавший задыхаться Нюхач, и я слегка ослабил хватку. — Ты! — он дернулся головой в сторону Ирины. — Молчи! Никакой полиции! Если, конечно, не хочешь лишних жертв!.. Как твоего Сашеньку!..
Ищейка снова засмеялся, и следующий миг я едва не пропустил от полнейшей неожиданности. Кулак Сафроновой прилетел в голову Нюхача с такой силой, что он сам чуть не вылетел у меня из рук. А когда женщина развернулась для профессионального замаха на второй удар, я уже успел его перехватить.
Сила. Огромная сила, которой не могло быть у обычного человека. Я слишком хорошо это знаю, как игиг, который вступал в схватку не только с простыми бандитами, но и с опасными преступниками, в ком горит искра. И не будь я сам игигом, то открытый перелом мне был бы гарантирован.
«Чтоб я умер! — Борис чуть не задохнулся от восторга. — Эта дамочка, получается, тоже из ваших?»
— Спринтер, — тихим, но сильным голосом сказала Ирина. — Оставьте нас. Этот человек связан со смертью моего сына!
— Извините, но нет, — я покачал головой. — Для начала объясните мне, кто вы. И что здесь происходит.
— У тебя есть то, что принадлежит не тебе, — Нюхачу, по всей видимости, надоело слушать нас, и он снова заговорил. — Отдай, иначе всю твою семью постигнет участь ее сына. И твоей сестры.
И он стал, ухмыляясь, перечислять отца, мать, Лизу, Василия… Упоенно, словно получая немыслимое удовольствие. Если бы не Горин, я не оставил бы от ищейки и мокрого места. Но мой напарник уже научился предугадывать даже мои порывы.
— О чем ты? — спросил я, борясь с тошнотой от вида этой копошащейся в моих руках сволочи и желанием в ускорении свернуть ему шею.
— Орихалк, — прохрипел Нюхач. — Ты его выронил… Отдай, и твоя семья не пострадает.
— Ты идиот? — изумился я, посмотрев под ноги и увидев валяющуюся пирамидку.
— Это вы все идиоты, — выдохнул мой теперь уже точно бывший коллега. — Вы просто не представляете ее истинной ценности…
— Он прав, Спринтер, — холодно сказала Ирина. — Это не просто пирамидка, это…
— Ты принесешь ее в дом родителей, — булькнул Нюхач, перебив женщину. — Не вздумай никого предупредить. Я все знаю и все вижу. У меня глаза везде. Если договоримся, никто не пострадает.
— А если я сверну тебе шею? — я надавил сильнее, и ищейка начал синеть.
— Спринтер! — крикнула Ирина. — Это не он.
Я ослабил хватку.
— Это не он, — повторила Сафронова.
— Эльмира, подруга… — у Нюхача словно бы изменилась манера говорить, и женщина тут же оборвала себя на полуслове. — Ты ведь не забыла о нашей мечте?
— Ты меня слышишь? — сглотнув, спросила Ирина, которую Нюхач почему-то назвал другим именем.
— Ох уж эти современные технологии, — рот Нюхача скривился в чужой ухмылке, нелепой на его лице.
— Кто-то с ним говорит через маску, — догадался я. — Закрытый командный канал.
— Молодец, — снова с чужими интонациями произнес Нюхач. — А теперь дуй со своей суперскоростью в отчий дом. Тебя тут заждались. И пирамидку не забудь, это твоя цена за жизни членов семьи. Считаю до десяти… Первой будет… эм-м… как там тебя? Лиза?
Мне не оставили времени все осознать. Ни минуты на подготовку. Никакой возможности надеть костюм. Но мне было наплевать. Не знаю, зачем понадобилась менталисту эта пирамидка, однако он ее получит. А в том, что на мою семью напал именно менталист, уже можно было не сомневаться. И каким местом здесь Ирина, которая Эльмира, я выясню позже. И эту тварь Нюхача лично посажу в Петропавловку. Главное сейчас — защитить семью.
Обо всем этом я думал, мчась на огромной скорости и чувствуя, как разогреваюсь. Спидер без костюма — это хоть и игиг, но игиг, рискующий хорошенько прожариться. Пусть. Какое-то время я продержусь, у бегунов ускоренный теплообмен. А вот потом…
О том, что будет, когда ресурсы организма истощатся, мне не хотелось думать.
Я все-таки успел за десять секунд. Даже за восемь, о чем мне сообщил открывший дверь Ночной Мотылек. Еще один предатель в наших рядах. Отодвинув его в сторону, я мельком взглянул на себя в зеркало. Красная обгоревшая кожа, дымящаяся одежда, опаленные волосы. Плевать!
В центре гостиной возвышался грудой мускулов Броненосец — вот кого я меньше всего ожидал увидеть. На огромном диване сидели, прижимаясь друг к дружке, вся мои родные. Мама, обнявшая маленькую Лизу, непроницаемо спокойный папа и храбрящийся Василий. Им всем было страшно, они просто не понимали, что происходит. А родителям, которые уже потеряли одного своего ребенка, было еще страшней.
— Принес? — спросила Ехидна, которая стояла позади дивана и сосредоточенно рассматривала свои ядовитые коготки.
— И ты тоже, — с горечью констатировал я.
— И я, — кивнула рыжая красотка, наконец-то соизволив оторваться от своего маникюра.
«Может, это воздействие менталиста? — неожиданно пришла мысль. — Не все мои друзья оказались предателями, не все готовы убить меня и оставить после себя гору трупов…»
«Дима, — негромко, хотя в его случае это не было необходимостью, позвал меня Горин. — Они ведь тоже должны были принимать нейроблокаторы, так что…»
«Но этот странный смех Нюхача, эта несвойственная ему манера говорить. Он как будто не в себе».
«Или, наоборот, стал собой…»
«Да, — я понял, к чему клонит мой напарник. — Получается, это они сами».
По телу пробежала противная дрожь, как будто на меня вылили целое ведро помоев.
