– Да нет, соседи у меня нормальные. Бабушки, в основном. Это шпана какая-то. Повадились в последнее время тусоваться ночами в нашем дворе. Только они обычно на площадке торчат, а сегодня, видимо, дождь, вот и…
– Давай я тебя до квартиры провожу.
– Ну… – поколебавшись, она улыбнулась. – Спасибо. Мне и правда как-то не по себе мимо них идти.
Дементьев поднимался первым. Диана на своих шпильках цокала сразу за ним, ни на шаг не отставая. Шпана облепила весь лестничный марш между вторым и третьим этажом. Одни стояли у перил, другие сидели прямо на ступенях, передавая друг другу самодельный бонг. Впрочем, Дементьев сразу, ещё внизу, определил по запаху, что эта развеселая компания смолила дурь. Ну и добивала градусами, конечно.
Кто-то глумливо присвистнул в адрес Дианы, когда они проходили мимо. Ещё двое хихикнули, а потом уже все хором захохотали. Но при нём не рискнули все же распустить руки.
Жила Диана на четвертом этаже. В однушке, чистенькой и по-женски уютной. Дементьев, заложив руки в карманы, с любопытством огляделся, не проходя дальше прихожей.
Диана скинула у порога туфли, повесила на плечики плащ.
– Спасибо еще раз, – поблагодарила она. – Вы мой герой.
– Да ну, брось. Нашла героя.
– Можно я вас хотя бы чаем угощу? У меня есть просто обалденный пуэр, знакомый привез из Китая…
– Нет, спасибо. Я пойду.
Он повернулся к двери.
– Какой тут замок надо…
– Никита…
Дементьев обернулся. И невольно сглотнул. Диана стояла близко, сразу за спиной. И смотрела ему прямо в глаза с каким-то безрассудным отчаянием. А затем подалась вперед и приникла к губам. Целовала она жадно, страстно, будто боялась не успеть. И сама же задыхалась.
– Не надо… стой… – хрипло шептал он, но не отталкивал. Не убирал её руки, нетерпеливо скользившие по его телу. Пах стремительно наливался тяжестью и жаром. Голова плыла, а реальность ускользала. Он чувствовал, как её пальцы гладили ширинку – уже было что.
– Нельзя так… я не могу… – рвано выдохнул он ей в губы, а в следующий миг сам впился в них…
глава 14
Закрыв глаза и чуть откинув голову назад, Дементьев упёрся затылком в дверь. Ручка впилась ему в бок, но он не чувствовал. В эту минуту он вообще ничего не чувствовал, кроме чужих пальцев и чужих губ. Пока удовольствие, накатывая волнами, не достигло пика и не прошило тело сладкой судорогой.
Вязкий туман в голове постепенно рассеивался. Пережитые ощущения ещё тлели на кончиках пальцев и в паху, но выше, где-то в районе солнечного сплетения уже клубился холод, поднимался выше, наполнял желудок и лёгкие колкими льдинками.
Дементьев разомкнул веки и будто вынырнул из теплого сна, внезапно осознав то, что сейчас произошло. Судорожно сглотнул, потому что воздух вдруг загустел и стал комом в горле. Господи, нет…
Диана поднялась с колен, неуверенно улыбнулась, словно спрашивая: «Ну как, тебе понравилось?». Но он быстро отвел взгляд. Торопливо и как-то дергано натянул брюки и застегнул ремень. Смотрел при этом куда угодно, только не на нее. Скользил неприкаянным взглядом по узорам на обоях, по настенным часам, по обуви, аккуратно стоящей вдоль плинтуса, словно искал, за что уцепиться.
– Никит… – позвала его Диана.
Наконец он взглянул на нее.
– Прямо сейчас можете ничего не говорить. Я всё понимаю, – произнесла она, но от этих слов стало ещё муторнее.
– Прости, – выдавил он наконец.
– Вам не за что извиняться. Может, все же выпьем чаю? Давайте проходите, можете не разуваться…
Она скрылась на кухне, тут же зашумел чайник.
– Я вам клянусь, такого чая вы нигде не пробовали.
Диана старалась держаться легко и непринужденно, но по суетливым движениям, убегающему взгляду и неестественно бодрому тону, он понял – она сильно нервничает.
Он шагнул к кухне, но остановился в проеме. Диана все еще порхала от шкафчика к столу, щебеча что-то легкомысленное.
Дементьев молча, исподлобья наблюдал за ней, подбирая нужные слова и собираясь с духом. Ещё эта её болтовня мешала.
– … и вот там меня научили, как пить чай правильно. Да! Там это прямо церемония! И то, как мы чаи гоняем, для них просто извращение, – хихикнула Диана, расставляя маленькие чашечки.
Потом на миг поймала взгляд Никиты, но тут же отвернулась к столу, внезапно замолчав. Она продолжила раскладывать приборы, но уже не так быстро и суетливо. Наоборот, поза ее стала напряженной. В конце концов она бросила это дело и повернулась к нему. Горько усмехнувшись, сказала:
– Ну? Я же вижу, что вы хотите сказать. Говорите. Хотя дайте сама угадаю. Извини, Диана, я всего лишь спустил пар. Но вообще я примерный семьянин и люблю жену, так что иди нафиг. Так?
– Диана, послушай. Ты – замечательная девушка, но…
– Но я люблю жену, так что, Диана, иди к черту, – повторила она всё с той же усмешкой.
– Ты же знаешь, я так тебе никогда не скажу, но… чёрт… то, что случилось – это ошибка, да. И это, конечно, моя вина. Я не должен был… не знаю, что на меня нашло… В общем, прости.
– Думаете, сказать девушке «прости» после… после такого – это не обидно? Да это не менее оскорбительно, чем «иди к черту».
Дементьев чуть снова не извинился, но прикусил губу. Выяснять отношения уж точно не его конёк.
– К чему это «прости», Никита? – скрестив руки на груди, Диана встала напротив. – Вы сами этого хотели. Будьте же честны с собой! Иначе ничего бы не случилось. И за что вы себя вините? Вы просто на миг позволили себе быть человеком, а не роботом. А теперь снова пытаетесь закабалить себя вашими вечными «должен – не должен» и быть несчастным.
– А как иначе? Естественно, должен. И с чего ты взяла, что я – несчастный?
– Никита, я вас просто вижу. Знаете, мне как-то Славик показал видео с корпоратива трехлетней давности. Вы на этом видео тоже есть. Я сначала вас… нет, узнала, конечно, но не могла поверить, что разница всего три года. Я бы решила, что лет десять. В смысле, нет, вы не постарели, а просто… вы там какой-то сияющий, что ли. Вы прямо лучились здоровой энергией, радостью, силой. А сейчас потухли. Как человек, который глубоко несчастен. Который подавлен и задыхается. Которому нужно…
– Инна… извини, Диана, послушай, – прервал её Дементьев. – Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь. Но это не так. Я вполне себе счастлив. Ты права, я и в самом деле люблю свою жену. А тяжелые периоды бывают у всех.
– А она вас любит? Или просто дозволяет любить себя? Требуя взамен, чтобы вы плясали под ее дудку и выполняли все пожелания? Я помню вас на турбазе год назад. Помню, как она держалась со всеми. Как смотрела на всех. Свысока! А, главное, как держалась с вами. Она вами попросту помыкала.
