Уперлась руками в его плечи, потому что мои колени были так слабы в этом моменте. А сама я ощущалась как сладкая вата. Даже не знаю почему.
Давид стал вести пальцы вниз и вверх. Обводя бедра, ягодицы… талию и грудь.
Его дыхание перемещалось тоже… живот, ребра… соски. Без прикосновений, но так обжигающе и волнительно.
Тряслась на каждое колебание воздуха. Опустила голову, чтобы видеть, как он меня желает. Видеть, как хочет именно меня. Свою жену. Свою женщину, а не безликую девушку на одну лишь ночь, чтобы забыть наутро.
Давид поймал мой взгляд и не отрываясь поднял руку, которой накрыл левую грудь. Сосок остался зажатым между пальцев. А мужской язык прошелся по нему оставляя влажный след, который стал кусать прохладный воздух.
– Ах… – вдохнула сквозь зубы, не удержавшись и прикрыла глаза.
Пока левый был зажат в тисках, правый оказался в плену мужского рта.
Как же мне это нравилось. То, что он творил ночью и сейчас, это так восхитительно прекрасно.
Чувствую, как между ног становится не просто жарко. Там скапливается влага. И мне хочется уйти в ванную, хоть я и знаю, что в этом нет ничего постыдного.
Однако Давиду объяснить зачем мне нужно туда, я тем более не смогу. Поэтому продолжаю стоять и чувствую, как его рука оказывается между моих коленей и скользит выше… и выше и…
Пальцы прикасаются к половым губам, а мне кажется, что меня бьет разрядом тока. Невесомо так, а я уже не могу. Хочется сжать ноги и ощутить пульсацию, как иногда бывает во сне. Но я стою и издаю стоны. Порочные и такие сладкие, подстать ситуации.
Губы мужчины оказываются на моем животе и целуют… целуют…
– Такая мягкая, мышка.
Снова ощущаю его руку, которая опускается на лобок и двигается вниз. Чуть надавливает одним пальцем, и он оказывается между губ. Уже все равно, что там настолько влажно. Я больше не соображаю и не думаю ни о чем.
Только я и он… только мы…
Скольжение меж складок и до хрипоты вскрик, когда он, кажется, находит «идеальное» место, чтобы я полностью отдалась моменту.
Давид искусно продлевает и усиливает возбуждение своими пальцами и ртом, который не переставая целует и кусает изнывающую грудь. А после я чувствую, как в меня аккуратно входит один его палец и немного напрягаюсь.
– Тише… Успокойся. Я хочу немного тебя подготовить, чтобы мы продолжили. Хорошо?
Киваю ему в ответ, потому что не могу говорить. Эта функция у меня отключилась.
– Доверься мне, Самар, – и эта просьба заставляет посмотреть на него.
Эта просьба была не только о моем теле. Он говорил о нас. Он просил доверить ему нас… себя.
– Доверяю… Доверяю тебе, – все же отвечаю и чувствую вновь в себе его палец. – Ммм- а-ах…
Когда он добавил второй, я уже почти лежала на нем. Я истекала возбуждением и больше не могла стонать.
– Даже не подумал бы никогда, что ты настолько чувствительная, Самар, – шепчет и укладывает меня на кровать. А затем сам начинает раздеваться.
Я ощущала себя такой разморенной. Легкой и воздушной. Но живот был тяжелым. Там клубилось нечто, что требовало немедленный выход.
Давид опустился на меня и вклинившись между ног стал целовать, а его налитый желанием, думаю в голове можно назвать его собственным именем, член, упирался меж складок.
Муж опустил руку к нему и стал уже нарочно водить им от клитора ко входу вызывая новое томление. А после сделав выдох, который стал сигналом, вошел в меня, сорвав вскрик.
Тонкий и короткий.
Зажмурилась и сжалась вся, крепко обняв за шею мужчину.
Но долго быть в таком состоянии он не позволил.
– Все мышка, все… Сейчас пройдет. Главное выпусти меня из своих рук.
Находит мои губы своими и начинает целовать. Целовать и двигаться. Медленно, тягуче. Боль на мгновение стала больше, превратилась в жжение. Сплошной дискомфорт и больше ничего.
Но как только рука опустилась к промежности и стала обводить точку возбуждения снова и снова, я переключилась автоматически. И боль смешалась с удовольствием. Играя новую мелодию. Все отошло на задний план.
Дыхание участилось. Кровь снова стала бегло переливаться по венам, а я наслаждалась поцелуями и глубокими рывками внутри меня, а еще умелыми пальцами, сводящими с ума. Мне нравилось то, что происходит сейчас, в эту секунду… с ним… И я принимала новую себя. Ту, что теперь была совершенно не похожа на ту девушку, которой я предстала перед Давидом в первую нашу встречу. И кто запретит мне сейчас загадывать желание, как когда падает звезда мы это делаем? Кто запретит почувствовать себя особенной для него… Самой особенной кого он так пьяняще целовал в своей жизни.
Через мгновение все снова стало тяжелеть и концентрироваться где-то там внизу и лишь мгновение… затем внезапный взрыв. Словно фейерверк внутри меня. А после как пузырьки шампанского по всему телу захватывая всю территорию, подыгрывая пульсу, стучащему в каждой точке, где только это возможно.
Давид по-прежнему двигался. Так безумно и хрипло дыша мне на ухо. То целуя забирая мой кислород.
Не чувствовала себя. Видела только его лицо. Он упирается своим лбом в мой и периодически целует меня в губы.
Одна его рука сжимает ягодицы все сильней. Становится почти больно. Но вдруг мужчина застывает и с пронзительным стоном изливается мне на живот горячим семенем.
И снова время зависает, а мы в нем. Точнее я.
Я трусиха сейчас. Боюсь быть первой, кто сделает вдох. Кто откроет глаза.
Плюс я разморена так, что мне просто лень.
Он ничего не говорит. Он дышит мне в шею, а после… берет и целует. Ласкает местечко за ухом и двигает к скуле… губам…
Отвечаю жадно, потому что он ответил на все мои вопросы.
Глажу его волосы, чуть царапая, что выходит случайно.
Давид отрывается от меня и смотрит. Я покрыта испариной и хочу в душ. Не знаю, как выгляжу сейчас в эту секунду. Но в его глазах я словно отражение разглядела: «Идеально».
Слабо улыбаюсь и не знаю, что делать дальше.
– Даже странно, что секс заставляет тебя молчать и быть тихой после, – выдает Давид и встав на ноги, не стесняясь своего обнаженного тела, подхватывает на руки меня.
– В каком смысле?
– Думал начнешь болтать в процессе или сразу после. А ты в настоящую мышь превратилась и забилась в уголок.
Ставит на пол душевой и включает воду. А я думаю, как бы так ответить, чтобы заткнулся, чтобы…
Не успеваю дойти до главной мысли, потому что он прижимается ко мне сзади и скользя ладонями от шеи до груди и живота шепчет: «Выдыхай, Самар».
Что я и сделала.
