— Не так быстро, Эрик…
Мысли смешиваются, я до сих пор не могу поверить в его слова, в его симпатию ко мне, в его любовь…
Эрик пытается меня согреть, потирая плечи, спину, он действительно озабочен моим здоровьем, что подкупает меня еще сильнее, и как будто заволакивает туманом отдел памяти, в котором хранится информация о его плохих поступках.
Наконец к нам подъезжает такси.
— Куда едем? — спрашивает Эрик, отдавая мне бразды правления нашим маршрутом.
— Сначала за моей сумочкой в ресторан.
Эрик диктует таксисту адрес, а после, прижав меня к себе, спрашивает:
— Что будем сегодня делать?
На часах уже одиннадцать ночи, о чем это он?
— Сейчас поедем, заберем мои вещи, а после — ко мне домой.
Эрик напрягается, я это почувствовала по окаменевшим рукам и торсу.
— Не слишком поздно ехать знакомиться с семьей? Может, хотя бы на утро перенесем или на вечер завтра? А сегодня останешься у меня?
Удивляюсь его предложению.
— Я не собиралась тебя знакомить с семьей, уж не сейчас точно, — говорю, смотря перед собой, а вернее, на дорогу. — Я просто хочу домой, я маму месяц не видела, как и брата. Сегодня они были на работе, когда я приехала, а после я собралась на свадьбу и дома не появлялась.
— Ясно.
Мне кажется, что я прислонилась к бетонной стене, настолько тело Эрика окаменело.
— Сегодня не будешь меня знакомить, я понял… А когда планируешь? Учти, я собираюсь тебя забрать к себе в ближайшее время и перед твоей мамой мы должны объясниться, почему ты не будешь ночевать дома.
— Ох, какое заявление, господин Миллер, — привстаю, чтобы заглянуть в его глаза. — А вы ничего не забыли спросить у меня?
Эрик бросает взгляд на водителя такси, а после мне строго выговаривает:
— Алина, я, кажется, предупреждал, что, если еще раз меня так назовёшь, твоя мягкая точка поплатится за такие неосторожные слова хозяйки.
— Ой, извините, извините, — провоцирую его, — я не знала, что господину Миллеру так не нравится уважительное отношение.
Эрик вновь посматривает на водителя, а тот, оказывается, тоже смотрит на нас в зеркало заднего вида.
— Расплатишься, дорогая, уж поверь, я не забуду, — подмигивает мне и тянет на себя, крепко обнимает.
Мы заезжаем на территорию ресторана, и, покинув салон автомобиля, спешим войти в здание. Неожиданно водитель окликает нас и, тоже выйдя из машины, произносит:
— Извините, а вы не ведущая с канала?
Я замираю на мгновенье, не ожидая подобного. А поняв вопрос, с улыбкой отвечаю:
— Да, была когда-то, — скашиваю неодобрительный взгляд на Эрика.
— Мы с женой каждое утро смотрим новости, а после разъезжаемся по работам. Вы очень нравитесь моей жене, она даже писала на телеканал, чтобы вас вернули, когда поняла, что вы совсем пропали.
— Правда? — ошеломленная, стою на месте, не зная, что и сказать. Мне так приятно слышать такие слова, что посторонний человек побеспокоился обо мне.
— Да, действительно, было несколько писем на сайте канала, — тихо произносит Эрик. — Все хотел тебе сказать….
Удивлена, нет, поражена ли я данным известием? Да! Тысячу раз — да! Это что же получается, что моя «милашная» внешность не помеха для работы на камеру? Для серьезного дела? То есть я не какая-то там пустышка? Люди меня выделили, запомнили!
Хватаюсь за голову и отворачиваюсь от таксиста, так как слезы брызнули из глаз и я потеряла контроль над собой. То, что говорил Эрик обо мне в профессиональном плане, настолько засело у меня в голове, что я уже сама себе внушила, что не гожусь для серьезного дела, что мой максимум — это развлекательные программы, где ведущий больше используется как красивая картинка и нет абсолютно никакой разницы, что у него в голове. Есть выученный текст, и с ним он выходит в эфир. И нельзя сказать, что он журналист в полном смысле этого слова!
Быстро вытерев слезы, вновь оборачиваюсь к таксисту, делаю шаг, второй, бегу, обхожу машину и обнимаю его.
— Спасибо вам большое, и жене передайте огромное спасибо! Вы мне очень помогли, правда. Скоро обязательно выйдет новый проект, где я буду занята. Спасибо вам еще раз.
Расчувствовавшись, срываюсь с места и несусь в ресторан. Мне надо побыть одной. Мне надо подумать. Я слышу Эрика, который бежит вслед за мной, выкрикивая мое имя. Нет, я не хочу его сейчас видеть, мне просто необходимо побыть немного одной.
Вбегаю в ресторан. Народу осталось мало, жениха с невестой не видно, гости потихоньку разъезжаются. Вижу Данияра и спешу к нему.
— Дань, где Люба?
— Они уже уехали, буквально пять минут назад, на самолет.
— Ясно, — оглядываюсь и замечаю у входа Эрика, — где сейчас пусто? Мне надо ненадолго скрыться.
Даня смотрит мне за голову, и взгляд его меняется.
— Он тебя опять обидел?
— Нет! Дело не в нем, пожалуйста, помоги.
— Ладно, иди в комнату невесты, я задержу Эрика.
Глава 38
Я заперлась в комнате и на любые просьбы Эрика не реагировала и не открывала. Лишь попросила найти мою сумочку и ждать, что скоро я выйду.
В душе же у меня ураган. Слова таксиста посеяли смуту. Я нравлюсь людям на экране телевизора. И не только внешне, но и как подаю материал, иначе зачем им суетиться и писать письма каналу. Да, электронные, но это же тоже требует усилий. Да и сам Эрик подтвердил, что письма были, и не одно… Это что же получается, что все же быть ведущей новостей, серьёзного материала мне доступно, я могу?!
Для себя я уже приняла решение и теперь буду следовать поставленной цели!
Открываю двери, Эрик сразу делает шаг ко мне, в его руках моя сумочка, но вид озабоченный.
— Алина, я тогда тебе не рассказал, потому что… — он тянет, мнется, как будто не решается что-то сказать, но все же поднимает взгляд и говорит, глядя в глаза: — На тот момент я не знал тебя до конца и поэтому подумал, что ты подговорила людей, чтобы они написали каналу. Позже я понял, что это не так, но я уже и сам ушел с канала, ты знаешь, поэтому… поэтому не стал, не стал тебе говорить и обнадеживать.
Я вложил все свои силы, чтобы канал стал лучшим, и сейчас, глядя на рейтинги, я могу сказать, что он улучшил свои показатели.
— Я за тебя рада, Эрик, правда. И надеюсь, что твой канал…
— Он уже не мой, я ушел…
— Неважно, надеюсь, все, что ты делал там на протяжении нескольких месяцев, окупится сторицей. А я… не обижайся, но я должна подумать и о себе.
Эрик, наверное, чувствует себя виноватым, поэтому, сжав губы, произносит:
