И вот тут моя челюсть упала, потому что каждое ее лёгкое и плавное движение показывало, как идеально она владеет этим искусством. Ее длинное, в пол, платье нежно-розового цвета было словно специально подобрано для этого действа. Рукава, выполненные из тонкой прозрачной ткани, добавляли воздушности всему ее облику. Складывалось ощущение, что она не танцует, а плывет по паркету, и руки ее, как два крыла, двигаются в такт зажигательной музыке и в то же время будто парят над танцполом, чаруя зрителей своим изяществом и грациозностью.
Я смотрела на нее как завороженная. Меня ничуть не заботили ни бросаемые к ее ногам деньги, ни восклицания мужчин, аплодирующих танцующим. Я была поглощена красотой ее танца, она буквально приковала мой взгляд, и не только мой. Данияр тоже смотрел на нее как околдованный.
Его челюсть не отпала, но была близка к этому. По его виду я поняла, что он впервые видит свою жену танцующей.
И это зрелище ему явно нравится, потому что его глаза горят при одном взгляде на нее.
Мужчины один за одним сменяли друг друга в желании потанцевать с Дариной, и я их понимала: она была от природы красива, но в танце — совершалось какое-то волшебство, Дарина приковывала к себе взгляд каждого гостя. Я уже потеряла счет парням, которые выходили с ней в круг, как вспомнила о Данияре и, посмотрев на него, спросила:
— А ты не хочешь выйти потанцевать с женой? — но когда я увидела его глаза, очень удивилась. Он уже не восхищается ее танцем, нет. Он дико зол. Но на кого? На Дарину? Нет, не должен, за что? На молодых людей, которые выходят с ней танцевать? Но у меня это просто в голове не укладывается, это же традиция! Проследив за его взглядом, поняла: все же Данияр злился на свою красавицу-жену. А возможно ли, что он ревнует?
Пока я наблюдала за Данияром, на паркет вышла другая девушка и Дарина, чуть поклонившись своему партнеру, ушла из круга и зашла за спины стоящих женщин. И что я заметила — девушка даже не взглянула на Данияра, вообще. А она с характером…
— Я устала стоять на каблуках, Алин. Может, вернемся за стол? — жалобно взмолилась Люба мне на ушко.
— Давай я спрошу, можем ли мы уйти? — я подошла к Зареме, мачехе Ромы, уточнить этот вопрос. Она все поняла и сама подошла к Любе, взяла ее под руку и, делая небольшие шаги назад, не разворачиваясь к танцующим спиной, увела меня и Любу с танцпола.
Мы вновь сели за стол, отведенный невесте, Люба приземлилась на свой трон, иначе это кресло просто не назвать. Он очень широкий, с высокой спинкой и весь обшит позолотой. Я же села на его брата-близнеца, рядом с ней. И да, это кайф — сидеть в такой мягком кресле, давая отдохнуть своим ножкам, которые устали стоять на каблуках.
Подходят очередные родственники, и мы с Любой встаем со своих мест, чтобы поприветствовать их и познакомиться. Улыбаюсь их желанию узнать Любу получше, как ощущаю на себе взгляд. Это не объяснить словами, но я бесконтрольно ищу его глазами и, когда натыкаюсь и понимаю, кто смотрит на меня, готова упасть в обморок. Я целый месяц боролась сама с собой, чтобы вычеркнуть этого человека из своей жизни, выкинуть из своего сердца, но, кажется, все было зря.
Вмиг все застыло, только Эрик двигается в моем направлении, смотря мне в глаза и не разрывая зрительной связи. Я как будто потеряла волю и как овечка нахожусь во власти Миллера.
— Извини, — шепчет на ухо Люба, чем заставляет меня очнуться от морока, — это Рома его позвал. За последний месяц, пока тебя не было, они часто встречались и нашли общий язык, ну и он никак не мог не пригласить Эрика… — последние слова Люба произносит виновато, отводя глаза в сторону.
— Могла бы предупредить, — тихо цежу сквозь зубы, потому что Эрик уже стоит перед нами.
— Поздравляю, — Эрик наклоняется и целует Любу в щеки, а я, поймав на себе его взгляд, отворачиваюсь в сторону и делаю вид, что очень внимательно рассматриваю сцену, где выступают артисты, весьма популярные, между прочим.
Стараюсь не слушать слов, что он произносит. Была бы моя воля, я бы хотела сейчас вообще оглохнуть, лишь бы не слышать его голоса, который задевает каждую струну моей души, заставляя трепетать и ненавидеть одновременно.
— Здравствуй, Алина. — И, так и не дождавшись моего ответа, продолжает: — Отдых пошел тебе на пользу, ты стала еще красивее.
Смотрю куда угодно, только не на него. Пусть валит куда хочет, я больше не растаю перед ним словно масло и не буду поддаваться его пламенным речам.
Пока блуждаю взглядом по залу, замечаю жениха в кругу мужчин, его друзей, и…
Нет, не может быть! Он не мог приехать на свадьбу! Не должен был, не посмел бы…
— Алина, с тобой все в порядке? Ты побледнела… — слышу слова Эрика, но не вслушиваюсь в них. Меня больше волнует мужчина, идущий рядом с Ромой в нашем направлении. И хоть он отрастил себе бородку, надел очки и принарядился в строгий темный костюм, я узнаю его из тысячи…
Глава 35
— Алина! — Эрик оказывается рядом, и как раз вовремя, так как я, обессиленная, теряю равновесие и лишь его помощь позволяет мне сохранить лицо и не упасть в обморок перед всеми. — Алина, что с тобой?
Он не на шутку встревожен, пытается заглянуть мне в глаза, а я не могу отвести своего взгляда от Сергея. А это именно он — человек, хладнокровно застреливший моего отца. Все страшные события, которые произошли со мной в то время, проносятся перед глазами. Подстроенная авария, в которую мы угодили с Ильей, его смерть, неутешительный прогноз врачей, что я останусь инвалидом, поездка в столицу на лечение и скорое извещение о гибели папы, вернее, его убийстве.
Да, он не был ангелом и натворил много плохого, очень много. Но на это его вынудили противоправные действия шайки бандитов, которые хотели подзаработать на краже детей и отжать бизнес отца. Насилие порождает насилие. И последствия всех этих происшествий в итоге пришлось разгребать нашей семье: мне, маме и психически нездоровому брату.
Я вспомнила самые страшные времена своей жизни, процесс реабилитации, одиночества, депрессии. И одна из причин всех этих событий сейчас спокойно идет в нашем направлении и выглядит абсолютно нормально.
— Это твой бывший? — вопрос Эрика застает меня врасплох, он все еще поддерживает меня за талию и локоть, дает опору, в которой я так нуждаюсь в данный момент.
Люба, поняв все в один миг, побледнела и в страхе уставилась на меня.
— Эрик, ты можешь увести Алину?
— Нет! — сопротивляюсь. — Я хочу посмотреть в его глаза и спросить…
— Эрик, быстрее, — Люба разворачивает нас, и я ощущаю крепкие объятия Эрика, который выводит меня из банкетного зала таким образом, чтобы мы не столкнулись с процессией жениха.
— Отпусти меня, слышишь! Отпусти! Он не должен был приходить! Он просто не имеет этого права!
Упираюсь каблуками в пол, пытаюсь отодрать руки Эрика от себя, вырваться из его стальных объятий, но все тщетно. Он просто поднимает меня на руки и не позволяет вернуться.
