– Чай гостю налей, – останавливает её Катя. – Это Игорь, наверное, – встаёт из-за стола, на секунду застывает, прикрыв глаза и сжав кулаки до побеления.
Я уже собираюсь встать, что-то сделать, видно ведь, что ей нехорошо, что болит, но она в мгновение меняется в лице и с улыбкой идёт открывать дверь.
– Марат, что ты творишь? – шипит Каролина, едва её мать покидает помещение.
– Кто к тебе приставал? – задаю встречный, более волнующий вопрос.
– Не вздумай маме сказать что-то про нас, – требовательно шепчет.
– Я не мальчик, не собираюсь скрываться и полностью беру ответственность за свои действия и слова, – серьёзным тоном проговариваю, пока моя девочка пыхтит от возмущения.
– Во-первых, я не давала согласия на что-то…
– Ты сидела у моей кровати почти каждый день, – прерываю, напоминая, что это и было её согласием.
– Это не важно, мы просто поговорили, признались, но это не значит, что у нас отношения, – продолжает голову мне морочить.
– Ты моя, и это уже решено, – отмахиваюсь, не собираясь принимать всерьёз её слова.
– Одно признание в любви ещё ничего не меняет…
– Признание? – вопросительно хмурюсь.
– Ты сказал, что любишь меня, но мы многое должны обсудить, – отвечает ровным тоном, словно ничего из ряда вон не произошло.
Вот только я не помню, когда признавался в любви. Каролина приезжала, мы говорили, вернее, она рассказывала, как дела, как мать, и чем они занимались, а я слушал. Правда, что наши отношения не обсуждались, но я не видел в этом смысла. Прощение я попросил, как смог, свои чувства доказал также, как свойственно мне, – делом. И этим делом мне очень хочется прямо сейчас заняться. Поцеловать эти пухлые розовые губы, прижать девочку к себе, сжать до хруста костей, чтобы почувствовать её всю. Но устного признания не было.
– Сказал, – повторяю себе под нос.
– Ты… не помнишь? – с подозрением и долей обиды смотрит на меня Каролина.
– Добрый день, – не даёт ответить зашедший на кухню Игорь с пакетами в руках.
– Здравствуй, – киваю сдержанно.
– Если бы не Игорь, нам с Каролиной тяжело пришлось бы, – проговаривает Катя, протягивая руки к пакетам.
– Я сам, Катюш, – говорит Игорь до тошноты милым голосом.
– И этот туда же, – вздыхает с улыбкой женщина.
– Правильно делает, мужик всё же, – усмехаюсь я, попивая чай.
– Дочка, что с тобой? – обращает внимание всех присутствующих, включая меня, на Каролину.
– Всё в порядке, – отвечает и поджимает губы. – Задумалась, – улыбается матери, но через силу.
Я опять что-то не так сделал или что?
– Марат, ты что-то сказать хотел, – напоминает Катя о нашем разговоре.
Перевожу взгляд на Каролину и вижу в её глазах мольбу. Ладно, буду делать так, как хочет она. Я и так достаточно накосячил перед ней.
– Да, – вздыхаю и подаюсь вперёд, складывая руки над столом. – Если тебе что-то нужно, ты можешь звонить в любое время дня и ночи, – озвучиваю только часть планируемого разговора. – Игорь, это касается тебя в первую очередь, Катя у нас самостоятельная и гордая…
– Конечно, Марат Давыдович, – отзывается мужчина.
– И за Каролину не волнуйся, я буду рядом с ней всегда, – добавляю, и это чистая правда, лишь с маленьким упущением – насколько рядом я буду с её дочерью.
– Спасибо! Я, если честно, сама хотела попросить присмотреть за ней и не дать в обиду, когда меня не станет, – улыбается, но в уголках глаз собирается влага.
– Мама, – жалобно окликает её Каролина.
– Дочка, мама знает, что тебе не нравится, когда я это говорю, но мы все знаем…
– Пожалуйста, – перебивает девушка мать.
–Ладно, – вздыхает Катя и, наклонившись, целует дочь в макушку.
– Спасибо за гостеприимство, мне пора, – встаю на ноги. – Нужно к работе возвращаться, – добавляю, выходя из-за стола.
– Обязательно заходи ещё, – требует Катя, вставая следом. – Подожди, ты пирог так и не попробовал, я положу с собой, – суетится женщина и, достав пластиковый контейнер из шкафа, кладёт в него два куска пирога. – Держи и поешь, а то я тебя знаю, одни полуфабрикаты, да по ресторанам.
– Поем, спасибо, – посылаю ей добрую улыбку и иду к выходу.
– Я провожу, – произносит Каролина и следует за мной.
Даже завидно, что в отличие от моей, эта квартира маленькая, но уюта в ней больше, чем в моих хоромах. Вот кому нужен дворец, когда там, кроме тебя, только пыль обитает?!
– Спасибо, – шепчет Каролина, когда мы оказываемся в прихожей.
– Я не понял, зачем врать, но если тебе так лучше, – проговариваю и делаю шаг к ней, прижав девочку к стене.
– Марат, – судорожно выдыхает, но я уже накрываю её губы, получая лишь крохи того, что хочу с ней сделать.
Первые секунды две Каролина стоит истуканом, но, быстро сдавшись, начинает отвечать на поцелуй. Впившись пальцами в тонкую талию, сжимаю её, вырвав глухой стон из груди моей девочки, но меня тут же отталкивают.
– Сумасшедший, – вроде ругается, но с улыбкой. – Наш последний поцелуй закончился реанимацией, – шипит, губу прикусывает, только сильнее раззадорив меня.
– Не последний, – сухо бросаю, и сам отхожу на шаг, иначе не сдержусь, взвалю на плечо и увезу к себе на парочку часов.
– Уходи уже, мама заподозрит, – возмущённо шепчет.
Смотрю на неё, на эти горящие глаза, на искреннюю счастливую улыбку, розовые от смущения щёки и пухлые губы, которые она то прикусывает, то облизывает, и не понимаю, как я мог лишать себя и её всего этого. Где были мои мозги, когда вместо того, чтобы забрать её себе и наслаждаться улыбками, мучил и терзал? Прав был друг, неправильно всё делал с самого начала. Что мог, как был научен, но теперь я не откажусь от неё и ни за что не отпущу.
– На работу когда вернёшься? Карим выделит тебе водителя, – проговариваю, желая, чтобы она весь день передо мной маячила.
– Я не вернусь, – мотает головой и глаза прячет. – Я так при маме сказала, – поджимает губы и смотрит на меня с опаской.
Опять! Опять этот взгляд, где я вижу страх! И всё благодаря моими стараниям. Идиот!
– Хорошо, – киваю совершенно спокойно.
По факту моя женщина не должна работать личной помощницей, пусть даже её начальником буду я. По статусу ей уже не положено.
– Ты… не злишься? – хмурится, внимательно всматриваясь в моё лицо.
– Нет, конечно, так даже лучше, – отвечаю и, снова прижав к стене, урываю себе ещё один поцелуй. – Я пойду, пока не трах… пойду, – вовремя язык себе прикусываю.
