— Моя, мое… Тебе, черт возьми, следовало бы потренироваться отвечать на наши вопросы, потому что, как только об этом узнает отец, у него крышу снесет. А мама — да, она будет счастлива, как жаворонок. Она давно мечтает о внуках. Я рада, что ты первый, кто ожидает аист-доставки.
— Хватит язвить. У меня и так достаточно забот. Хотя Шантель и согласилась выйти за меня замуж, это дело еще нерешенное.
Джулиан усмехнулся:
— Значит, у нее все же может хватить ума, чтобы одуматься и вовремя сделать ноги?
Роман гневно сверкнул на него глазами:
— Есть некоторые моменты, которые нужно уточнить.
— Ром, не усложняй. Это же не футбольный контракт.
— Не нужно меня учить, сестренка. Все будет нормально.
Или, по крайней мере, он на это надеялся.
Глава 11
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Роман, когда они вошли в «Арию» — ресторан, где подавали блюда американской кухни. Современная живопись, белые скатерти и зеркальные стены создавали атмосферу гламура. Шантель не сомневалась, что он выберет какое-нибудь модное место. Однако их провели через зал и предложили спуститься в уютный винный погребок со свечами, где был накрыт стол на двоих. Ей это понравилось. Во всяком случае, это больше соответствовало ее стилю.
Для ужина она выбрала изумрудное платье-футляр с одним открытым плечом, туфли с асимметричными ремешками и серьги-канделябры.
Через минуту к ним подошла официантка и предложила винную карту. Шантель покачала головой. Роман тоже хотел отказаться, но Шантель посоветовала не делать этого. По крайней мере, один из них сможет расслабиться.
— Ты — чудо, — сказал он, задумчиво глядя на нее. — Я понимаю, почему Джулиан не хотел тебя потерять.
— Потерять?
— Я имел в виду…
— Нельзя потерять то, чего никогда не было. По крайней мере, в том смысле, на который ты намекаешь. Мы всегда были только друзьями.
— Только?
— Да. Только. Джулиан личность неординарная, но для меня это все же слишком… если ты понимаешь, о чем я. У нас бы просто ничего не вышло.
Роман улыбнулся.
Но она сказала это не для того, чтобы доставить ему удовольствие. Ей нравились оба брата. Но на каком-то элементарном уровне только с Романом она говорила на одном языке.
— Рад это слышать, — сказал он. — А теперь расскажи мне о себе. Я знаю, что ты психиатр и приехала из маленького городка.
Шантель не могла сдержать улыбку, хотя и чувствовала себя неловко. Едва зная друг друга, они уже поставили телегу впереди лошади.
Официантка вернулась, чтобы принять заказ, и их разговор прервался. Шантель выбрала омара, тушенного в масле, а в качестве основного блюда — морские гребешки. Роман заказал филе-миньон «Черный ангус».
— Что именно ты хотел бы знать? — спросила Шантель, когда официантка ушла.
— Расскажи мне о своей семье. Я уверен, что скоро познакомлюсь с ними. И конечно, я должен поговорить с твоим отцом.
Она прикусила губу.
— Ты действительно хочешь с ним поговорить? — Учитывая ее положение, это было уже немного поздно.
— Конечно. Я же южанин, — улыбнулся Роман. — Он у тебя кто? Фермер?
— Да. У него ферма в триста акров. Она уже несколько поколений принадлежит нашей семье. Мои братья тоже там работают. Недавно они расширили свою деятельность, добавив к традиционному скотоводству агротуристические и образовательные программы.
— Это впечатляет.
Шантель кивнула:
— Меня тоже. У них есть еще пекарня и фермерский рынок. Этим занимаются мои невестки. Для выпечки они используют наши собственные фрукты и ягоды.
— А почему ты оказалась в городе?
Шантель пожала плечами:
— Мне все же хотелось чего-то большего, чем могла предложить сельская жизнь. К тому же, глядя на свою мать — она была серьезно больна, — мне захотелось научиться помогать людям.
— Это достойно восхищения. Не сравнить с тем, чем зарабатываю я.
— Это не соревнование.
Официантка принесла закуску.
— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — сказал Роман, когда Шантель принялась за омара.
— Вероятно, модели, с которыми ты обычно встречаешься, питаются исключительно диетическими салатами или просто лениво ковыряются в тарелке.
Роман усмехнулся:
— Кого это волнует? А в твоей жизни был кто-то?
Она знала, что, в конце концов, они дойдут и до этого вопроса.
— Да. Его звали Бобби Уинфилд. Мы были двое влюбленных подростков.
— Позволь мне угадать. Вас разлучила география. Вы уехали в колледж и отдалились друг от друга.
За их решением расстаться было не только это, но разубеждать его она не собиралась.
— В какой-то степени… — сказала Шантель. — Ты хочешь покопаться в моей жизни, но избегаешь говорить о своей. Почему?
— Ты и так знаешь мою семью.
— Только Джулиана.
— Ну хорошо. — Сложив на груди руки, он откинулся на спинку стула. — Мой отец, Джосайя Локетт — глава семьи, правит нашим большим курятником железной рукой. Моя мать — многострадальная жена с терпением святой. Ей, вероятно, все же удалось разглядеть что-то сквозь его бахвальство, поскольку они женаты вот уже сорок лет.
— То есть ты знаешь, что такое настоящая любовь. Почему же тогда ты еще не женат?
У Романа появилось странное чувство. Он представил себя одним из ее пациентов, которых допрашивают на диване.
— В какую игру ты со мной играешь? — спросил он.
— Ни в какую. Я верю в прямоту.
Он усмехнулся:
— Ну тогда, возможно, я просто не встретил женщину, которая заинтриговала бы меня настолько, чтобы решиться на такой шаг. К тому же во всех женщинах, с которыми я встречался, было что-то… неправильное, что ли.
— Неправильное? Тебе хотелось, чтобы твоя жена была похожа на твою мать?
Он погрозил ей пальцем:
— Только не примеряй на меня все эти клише — эдиповы комплексы и прочее. Если бы я был против брака, я бы на тебе не женился.
— Ты женишься на мне только потому, что я жду ребенка.
Он рассмеялся над этим старомодным выражением.
— Я женюсь на тебе потому, что я этого хочу. И потому, чтобы у нашего ребенка были мать и отец. Я не хочу упустить ни одного дня из его жизни. Кстати… мне нужно знать размер твоего кольца.
Губы Шантель дрогнули, и что-то случилось с его внутренностями. Черт, ему ужасно нравилась эта женщина! Будь его воля, он бы отказался от ужина и сразу перешел к десерту, но им нужно было поговорить.
