– Я прекрасно понимаю. – Натали закрыла грудь простыней, поднялась и повернулась к нему лицом: – Мы просто переспали разок, вот и все.
Он нахмурился:
– И тебя это устраивает?
Натали наклонила голову набок, глядя на него:
– Тебе нравится твоя уединенная жизнь, Джонатан. Я тебя понимаю. Я не нарушу твой покой ни здесь, ни в Ройяле.
Джонатан сел прямо:
– Спасибо.
– Ты говоришь как‑то неуверенно, – сказала Натали.
– Мы оба приехали сюда на неделю…
Натали с пониманием кивнула:
– Я готова развлечься во время отпуска, если ты на это согласишься.
– Правда?
– Почему ты удивляешься?
– Просто ты.
– По‑твоему, на таких, как я, надо жениться? – спросила Натали. – Но мы, порядочные девушки, тоже умеем развлекаться. Мы не ждем, когда мужчина наденет нам кольцо на палец.
Джонатан усмехнулся:
– Полагаю, я вел себя самонадеянно.
– Да. И что теперь? – Она уперлась руками в широкие бедра.
– Вернись в кровать и продолжим с того места, на котором остановились! – крикнул он.
К его удивлению и радости, Натали отбросила простыню и легла рядом с ним.
Натали сидела напротив Джонатана в одном из знаменитых ресторанов морепродуктов на пирсе Галвестона, и у нее кружилась голова. Она едва пришла в себя после вихря эмоций, которые испытала за прошедшие сутки. Ей не верилось, что Джонатан Латтимор – красивый, сексуальный владелец ранчо стал ее любовником не на одну ночь, а на целую неделю! Хотя она была готова к большему, ей придется довольствоваться неделей, потому что всегда хотела Джонатана, а эта неделя дает ей возможность воплотить в жизнь свои фантазии.
Натали нервничала, выбирая наряд для вечера, но в конце концов надела красное платье с открытыми плечами и рюшами от талии до колен. Почему она нервничала? Потому что Джонатан страстно разглядывал ее, словно впервые видел. Он целовал, облизывал, ласкал и пробовал на вкус каждую частичку ее тела, пока она не стала мягким воском в его руках. Когда он упомянул, что они проведут здесь неделю, Натали поняла: он хочет развлекаться, пока они в Галвестоне. Она наслаждалась их ночью и утром. Конечно, она рисковала своим душевным спокойствием, но оно того стоило.
– Что ты закажешь? – спросил Джонатан, прерывая ее своенравные мысли.
Натали сглотнула:
– Хм, не знаю.
Она быстро посмотрела в меню и что‑то ответила. И пока Джонатан делал заказ, она с упоением рассматривала его. Он принял душ и переоделся в черные брюки и черную шелковую рубашку на пуговицах. Он выглядел восхитительно. Когда он заказал закуски и бутылку шампанского «Дом Периньон», Натали выгнула бровь.
– Я проголодался, женщина, ты меня утомила. – Джонатан улыбнулся ей и стал еще симпатичнее. – Мне надо поесть, чтобы подготовиться ко второй ночи.
Натали покраснела. Она не привыкла к такой интенсивной физической близости. Сначала их разговор не шел. Она чувствовала себя неловко и отвечала односложно. Когда Джонатан спросил ее о работе, Натали приободрилась. Она рассказала, как она и ее партнер Брент Уайт открыли фирму с небольшими инвестициями со стороны обеих семей. Ее бабушка и дедушка верили в Натали и хотели помочь ей всем, чем могли. Как только они с Брентом нашли помещение в городе, начали бизнес.
Натали обрадовалась, когда официант принес шампанское, потому что теперь ей было чем заняться, а не пялиться на Джонатана. Выпив бокал, она расслабилась и решила наслаждаться вечером.
Джонатан любил говорить о ранчо и о нововведениях, которые они внедряли для увеличения прибыли. Они также разводили лошадей, которых продавали частным владельцам и игрокам в поло.
– Ты очень увлечен ранчо.
– Это у меня в крови, – сказал Джонатан, потягивая шампанское. – Семья Латтимор занимается этим столетиями.
– Тебе повезло, у тебя дружная семья, – ответила Натали. – Я тебе завидую.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на нее:
– Почему?
Натали пожала плечами:
– Потому что я всегда жила с бабушкой и дедушкой. Моя мать не интересовалась мной. Она подбросила меня к ним, когда мне исполнилось шесть.
– Прости, Натали. Я не знал. – Он накрыл ее руку своей широкой ладонью.
– Все в порядке. Что есть, то есть.
– Но тебе обидно чувствовать себя нежеланной, – ответил Джонатан.
– Да, но я давно смирилась. Я выросла без матери и отца. Бабушка и дедушка позаботились обо мне, за что я буду им вечно благодарна.
– Похоже, ты их очень любишь.
– Да. – Натали тепло улыбнулась. – Они мои единственные родители.
– Я тоже люблю своего деда, – сказал Джонатан. – Сейчас ему девяносто шесть, но он в хорошей физической форме, хотя иногда забывает людей и места.
– Он наверняка рассказывает интересные истории об эпохе, которую пережил. – Ей нравилось слушать рассказы бабушки и дедушки о том, как они познакомились в шестидесятые годы, участвовали в Движении за гражданские права и поженились.
– Да. Мои самые теплые воспоминания связаны с нашими поездками на лошадях, когда дед рассказывал мне историю семьи Латтимор с 1900‑х годов, а также о нашей давней дружбе с Грандинами. Но ты уже знаешь об этом. Ты очень дружна с Челси.
– Да, мы с ней сразу подружились, – сказала Натали, когда официант принес их аппетитные закуски.
Они ели, наслаждаясь панорамным видом на Мексиканский залив.
– Грандины – хорошие люди, – произнес Джонатан, отвечая на ее предыдущее заявление и жуя кальмаров. – Эта семья – соль земли, и они общаются с моей семьей уже многие годы. Вот почему нас так удивили обвинения Хита Терстона. Ты слышала?
– Челси упомянула об этом, но не вдавалась в подробности, – сказала Натали.
– Она поступила осмотрительно. Хит утверждает, что имеет права на нефть, которая по чистой случайности оказалась под ранчо Латтиморов и Грандинов. Абсурд, правда?
Натали нахмурила брови:
– Там нашли нефть?
– Мы пытаемся это выяснить, – ответил Джонатан. – Мы наняли детектива, и моя сестра Алекса представляет интересы обеих семей.
– Похоже, у вас все под контролем.
– Да, мы во всеоружии, – сказал Джонатан. – Для меня ранчо – вся моя жизнь. Кроме того, это наследие нашей семьи. Мы не позволим чужакам забрать то, что принадлежит нам.
– Конечно нет. Ты честный человек, Джонатан. Я никогда в тебе не сомневалась, – ответила Натали.
– Как ты можешь говорить такое? Ты едва знаешь меня.
