Схватил за плечи и на ухо быстро зашептал:
— Смотри-ка, какие мы неприветливые. Чем это я опять тебя не устраиваю?
— Руки больно загребущие.
— Это чтоб крепче тебя обнять.
Да куда уже крепче? Я прямо вижу, как с утра буду пестрить синяками.
— И рот не затыкается. — Добавила больше строгости в голос. Что, впрочем, снова не возымело эффекта.
— А это чтобы легче тебя уломать.
Тут очень вовремя скрипнула дверь кухни, являя нашему взору подозрительно разрумяненную бабушку. И так как она принципиально ничего крепче Корвалола никогда не употребляла, а в руке воинственно сжимала веник, единственной вменяемой причиной напросилась злость.
Характер у бабули крутой. Я приготовилась насладиться зрелищем, как обнаглевшего Серого прогонят взашей. Да с таким размахом, что он забудет сюда и короткую дорожку, и длинную. Но…
Что-то пошло не так.
— Смахни-ка снег с обуви, ковёр намочишь. — Нахмурилась бабушка, протягивая мне веник. — Пешком, что ли, с другого конца города шла? Мать твоя уже телефон мне оборвала, всё спрашивала как пирожки.
— А ты что ответила? — Моргнула я растеряно, содрогаясь от предстоящего мне выноса мозга. Родители давно грозятся, что спалят все мои книги, если за ум не возьмусь. Похоже, всё-таки допрыгалась. Жареным потянуло.
— Ой, таки не делай испуганные глаза. Прикрыла я тебя, куда деваться. — Ворчливо отмахнулась бабуля. — Грех на душу взяла на старости лет. Авось хоть из благодарности поумнеешь и прекратишь ерундой заниматься.
Серый между тем не растерялся. Воспользовался заминкой и давай меня отряхивать.
— Бабуль, а это кто? — Я с подозрением покосилась на скалящегося волчонка.
— Серёга. Племянник Стеллы нашей. Помогает тётушке по дому.
— Зачем же в квартиру кого попало впускать? — Спокойствие далось мучительно.
— Тьфу ты, выдра невоспитанная. Парень мне дерево денежное помог донести. На семь монет заговорённое.
— Чушь это всё, ба.
— Чушь — вот эта твоя срамота! — Она с негодованием выхватила мою книгу из корзинки и ткнула узловатым пальцем в обложку. Обычную такую обложку. С волооким рельефным варваром посередине. — А дерево, между прочим, работает. Только в дом занесли, по телевизору сразу сказали, что пенсию повысят.
Я решила промолчать, чтоб у бабули не подскочило давление. Это она ещё не знает, что я с Петровичем отказалась завтра пойти в ресторан. Опять проворонила последний поезд, так сказать.
— Да перестань ты! — Решила я хоть в чём-то себя не сдерживать и вызверилась на Серого.
За что незамедлительно отхватила веником по заднице.
— Вся поясница в снегу, — пояснил он с невиннейшей улыбкой. — В сугроб, что ли, упала?
— На гопников местных нарвалась. — Выразительно посмотрела в его бесстыжие глаза. — Еле ноги унесла.
— Какой кошмар! — Тут же всплеснула руками бабушка. — Раздевайся-ка, милая. У меня переночуешь. Это ж надо было додуматься, ночью по нашему району шастать!
— Давай я тебя провожу? — предложил Серый и быстро добавил: — Мне всё равно на другой конец города топать. Одному не так скучно будет. Нам в одну сторону, кажется?
Пока я возмущённо хватала ртом воздух, этот разбойник принялся заматывать обратно мой шарф. Так ещё и пальцами провёл по горящим после поцелуя губам, ухмыляясь и прожигая меня многообещающим взглядом.
Я сбросила его руку, сгоняя неуместное смущение.
Кто тут старше, не поняла? Это что ещё за вольности?!
Однако его пальцы вернулись на прежнее место и с удвоенным рвением продолжили готовить меня к совместной прогулке.
А всё почему?
А всё потому что надо было сразу слать его общеизвестной кратчайшей дорогой, а не влачить за собой планиду сомнений, как тот кот непереваренный дождик.
— Дружкам позвони. Уверена, они не откажут, — съязвила я, глядя исподлобья на бабушку. Ну хоть она-то, родимая, должна меня подержать.
Но нет.
Похоже, бабуля в угаре сводничества благополучно потеряла связь с реальностью.
— Знаешь, Ксюша, иди-ка ты действительно с Серёжей. Он парень хороший, каратист. В обиду не даст. — Чему-то обрадовалась она, и тут же засуетилась, принялась осенять наши спины крестным знаменем, да нашёптывать вслед благословения.
— А ничего, что твой Серёжа провожать меня не дорос? — Опомнилась я уже на лестничной клетке.
— Один не дорос, второй перерос… — Она то ли махнула на меня рукой, то ли просто помахала на прощание. — Тебя послушать, так нормальный мужик вымер весь как те динозавры. Остались только в книжонках твоих знойные рыцари. Говорила я Райке, гони её во двор со сверстниками играть. А та всё: «пусть читает, зато под присмотром». Теперь умереть страшно, присматривать будет некому.
— Не волнуйтесь, Мария Павловна. — Уже откровенно оскалился Серый, только руки не потирая. И то потому что вцепился ими в меня как клещами. — Со мной Ксюша в безопасности. Как доберёмся, я вам обязательно позвоню.
Вот же… Бабкин угодник!
8. Отшить Серого или Любопытство сгубило кошку
Понял Серый, что он долго медлил зря,
И поплелся прочь домой, себя коря.
А девчушка, бросив вслед горячий взгляд
Намекнула о пути своем назад!
Так как с родственниками воевать себе дороже, мальчиком для битья за неимением других кандидатов был избран Серёжа.
В общем, прикинула я пока спускалась по ступенькам, зорко следя за тем чтобы рука юного кавалера не сползала с талии на неположенные места, и решила… А что я теряю? Парень совершеннолетний, к тому же не промах. На вечерок воскресить самооценку сойдёт.
Нет, в мои планы вовсе не входило позволять ему безобразничать. Наоборот, конечной целью променада значилось отшить Серого. Обломать!
Достойная, по-моему, цель. Воспитательная.
Обозначила для себя план действий и айда воплощать задуманное в жизнь. Однако мне как взрослой, самодостаточной девушке с единственной зависимостью — проглатывать по книге в день, скатываться в капризы не пристало. Поэтому для начала я улыбнулась. Искренне и без фанатизма.
В глазах Серого промелькнула настороженность. Очевидно, привыкший к общению с ровесницами сердцеед ждал как минимум молчаливой зажатости, а как максимум — банальных упрёков.
Я же покрепче вцепилась в его локоть и непринуждённо повернула бейсболку козырьком вперёд. На случай если задумает опять огорошить меня внезапным поцелуем. Стукнет себе переносицу — поделом ему.
— Девушка, я вас не узнаю… — Скосил на меня глаза Серёжа, останавливаясь у светофора.
