Помедлив, решаю надеть под футболку с кофтой еще и бюстгальтер. Кто его знает, каких сюрпризов мне ждать.
— А ей говорю: «Не учи меня жить!» — кому-то уже сетует отец на нашей кухне. — Организованная амнезия — естественное окончание трудового дня. Я же электрик! Считай, каждый день могу не вернуться.
Причина его словоохотливости выясняется тут же. Отец наконец-то счастлив узреть наполненный до краев стакан.
Перевожу ошалевший взгляд на оседлавшего стул Вадима. Руки на деревянной спинке сложил, подбородок на сцепленных пальцах устроил и радуется, гад, гостеприимству! Ну как радуется — скорее наслаждается моим унижением.
С грохотом опускаю мусорное ведро перед Злобиным — прямо на тарелку с остатками нехитрой закуски.
— Забирай и пошел вон.
— Светик! Что за манеры? Жилплощадь так-то моя. И все гости в доме — общие! — Рассерженно стучит кулаком отец.
Ну трындец! Спелись как, надо же.
Хотя его досада понятна. Не каждый день дорогой вискарь наливают.
— Общего между вами только стоящая на столе бутылка, — выцеживаю язвительно.
Вадим вдруг поднимается, просто высоченный в тесном пространстве кухни, и с ледяной ухмылкой хватает меня под локоть.
— Пошли, покажешь, где можно помыть руки.
Плотно закрываю за нами дверь узкой ванной комнаты, готовясь много чего накипевшего ему высказать. Не успеваю.
Злобин припирает меня со спины к раковине, больно врезаясь подбородком в макушку.
— Еще раз на меня рявкнешь, и я вычищу твой грязный язык вот этим самым ершиком. — Взбешено мотает головой вниз в сторону унитаза.
— Ну, рискни. И я тебе при первой возможности череп раскрою, — тяжело дышу, глядя на него через зеркало. — Я тебе ничем не обязана, чтобы молча терпеть твои выкрутасы! И не буду вставать на задние лапы по первому свисту, потому что тебе, садисту, так хочется. У меня своих проблем валом, они мне важнее, прикинь? Но тебе обязательно надо, чтобы весь мир крутился вокруг твоей важной персоны. Бог ты мой, костюм не так вернула! Караул! Тебе кто вообще пустил за порог? А если вошел, то будь добр, уважай мои правила. Здесь я решаю, кого за стол посадить, а кого выгнать вон!
По мере того как закипаю, Вадим, наоборот, возвращает лицу привычное спокойствие. И вот он снова полностью собран, насколько это в принципе возможно в его состоянии, когда я задыхаюсь от рвущих мне грудь эмоций.
— Что у тебя опять произошло? — тянет он с покровительственной усмешкой. — Ты же знаешь, что я могу решить любую проблему. Тебе нужно только сказать. Да, придется потерпеть мои, как ты выразилась?.. Выкрутасы? Но ты же сама и будишь во мне садиста. Давай попробуем другой формат отношений. Договоримся как два взрослых деловых человека. Я помогаю тебе, а ты соглашаешься на мои скромные расценки.
Я в полном замешательстве. Глупо отрицать, у Вадима большие возможности и предложение его в свете того, что я ума не приложу, где носит Соню, звучит весьма заманчиво. Но так же понимаю, что заниматься благотворительностью такой как он не станет. Вообще неизвестно, чего от него ждать, как реагировать на внезапную милость?
Это хорошо, если расценки остались теми же. Я на Славу сейчас такая злая, что распрощаться с ним и без услуг готова. Просил дождаться, наобещал с три короба, а в итоге уже полночь… И где он?!
Но как быть, если Вадим снова начнет распускать руки? Хочу ли я, чтобы это повторилось? Меня действительно вштырило или это в мозгу так сработали защитные функции? Нужно ли мне вообще выяснять? Вдруг я сама не захочу его останавливать? Он же меня уничтожит своим цинизмом!
С надеждой вслушиваюсь, не вернулась ли Соня. Тогда бы и выбирать не пришлось. Но с кухни доносится только раскатистый храп. Время идет, а мелкой все еще нет…
— У меня опять сестра пропала. Ты можешь узнать, где она? — заговариваю, убито прикрывая глаза. Чувство такое, будто душу черту продаю.
Вместо ответа, Вадим куда-то звонит и диктует набор незнакомых цифр.
— Пробей мне местоположение устройства на карте. Давай.
Не зная, куда себя деть от неловкости, подныриваю под его согнутую руку и выхожу на кухню.
Отец снова спит безмятежным сном счастливого человека. Я уже запуталась, что чувствую к нему. Мать по натуре своей была борцом, ею я восхищалась. А папа… он всегда нуждался в твердой руке. Похоже, Сонька в него пошла.
— Далековато, — мрачно резюмирует стоящий позади меня Вадим, никак не комментируя условия моего проживания. — Минут сорок ехать.
Я направляюсь к шкафу, накидываю куртку, запираю дверь. Пока спускаемся во двор, едва не спохватываюсь вслух, что Злобин забыл у меня свой костюм. Глупо его сейчас драконить, он вроде как помогает.
Вид его криво припаркованной «кометы», вселяет сомнения. Удивительно, как Вадим вообще доехал сюда в таком состоянии.
— Ты пьян. Адрес дай, я на такси поеду.
— Я на такси не поеду, — Он иронично приподнимает бровь, как бы упреждая меня высмеивать барские замашки, и неожиданно улыбается уголком губ. — Держи.
Психованный Злобин, который возненавидел меня с первых секунд знакомства, расчетливый мерзавец, грубиян и полный придурок, с улыбкой протягивает мне ключи от своей машины.
Мне нужно начинать бояться?
Глава 16
Черт возьми, даже отец никогда не доверял мне свою машину.
У него была подержанная, заставшая лихие девяностые, девятка с кузовом, художественно изъеденным ржавчиной. Папа так обожал свою «бандитку», что порулить мне довелось от силы пару раз — тайком, пока никто не видит.
Монстр Злобина даже навскидку потянет дороже целого автопарка таких девяток. Одна царапина и здравствуй вечное рабство. Или он этого как раз добивается?
— Я не сяду за руль, — произношу категорично, не в силах поверить в его благие помыслы.
Вадим уже без наносной любезности подталкивает меня к водительской двери.
— Похоже на то, что у тебя есть выбор?
— У меня нет прав.
— Со мной они тебе и не нужны.
— Зато тебе со мной понадобится памперс, — скептически смотрю на него. — Вожу я так себе.
Хотя, может, и не обделается. Пьяным — море по колено.
— Ты странная, Светлячок, — неожиданно заключает Вадим.
— Почему это?
— Ты устроила драку прямо на работе, хамила мне, запертая в обезьяннике, не побоялась поехать среди ночи в дом к «садисту» и ходить передо мной в чем мать родила… Ты ко мне в постель легла, после того как я тебя зажал у стенки! А когда я дал тебе шанс круто отомстить, ты боишься разбить мою машину? Серьезно?
Злобин будто нарочно заставляет меня краснеть, напоминая о проведенной вместе ночи.
