Совет вам да любовь
Тимур
Мы практически на месте. Осталось проехать пустырь перед развалинами насосной станции, а оттуда до дома рукой подать. Свет фар с трудом разбивает плотную пелену тумана. Машина недавно тронулась, но кажется, позади нас уже сотни километров. Это всё переутомление. И нервы. Они у меня в последнее время совсём ни к чёрту.
Откинув голову на подголовник, устало прикрываю глаза. Нужно привести в порядок мысли, чтобы не усложнить всё больше, чем уже успел. Ещё пара подобных срывов и Лерку я потеряю. Или того хуже: она начнёт догадываться о моих проблемах и останется чисто из жалости, а мне таких жертв не нужно.
Либо у нас любовь, либо «нас» нет. Либо мы вместе, либо одному из нас придётся исчезнуть с радаров. И пусть лучше это буду я, чем ей доведётся менять свою жизнь по моей милости. Я готов освободить для Леры этот город, оставить ей свой дом, семью и шанс быть счастливой с кем-нибудь другим, более адекватным, но только подальше от себя. Потому что в этот раз «похоронить» свои чувства не получится, проще закопать одного из нас.
Такие мысли не лучшая нагрузка к дикой боли от пропущенных ударов. Нарастающий шум в ушах подсказывает – сейчас полыхнет, и я медленно начинаю считать.
На чётных – вдох, на нечётных – выдох…
У меня посттравматическое стрессовое расстройство – та паршивая его разновидность, которая проявляется повышенной агрессией и частичной неспособностью налаживать близкие отношения с людьми. Один раз я уже попытался перебороть это, но эксперимент не удался, только лишний раз доказал, что люди совсем не стоят доверия. Я и хочу привязаться, и панически этого боюсь, так боюсь, что случается терять над собой контроль.
Кому-то помогает пешая прогулка, кому-то достаточно вспомнить приятный момент, а мой личный способ купировать ярость – счёт. Странно, но цифры почему-то меня успокаивают. Наверное, за столько лет просто выработался рефлекс, что в принципе не так важно, главное иметь в запасе немного времени и я снова не опасней любого другого человека. Жаль боль от этого не проходит. Иногда хочется послать всё к чёрту и накурится или напиться до невменяемости, но и здесь я в зоне риска, поэтому – паркур.
Мы почти дома, теперь уже можно выдохнуть, подстраховка Лиховскому не понадобилась. Лерка права, даже угашенным в хлам водит он куда толковее меня, и всё равно я не мог её ему доверить. Я почти забыл как это – доверять, правда ещё ни разу о том не пожалел.
– Эй, Царевна Несмеяна, а ты всегда кислая такая? – громко щебечет сзади Аська. – У тебя хоть парень есть или ты до сих пор спишь в обнимку с плюшевым медведем?
– Ась, вообще-то лучше спать с медведем, чем разменивать десятого за месяц мужика, – отзываюсь под скептическое фырканье Лиха.
– Лапуль, заметь, это ляпнул не я, – встревает он, перекрикивая музыку. – Готов хоть сейчас стать одиннадцатым.
– Перебьёшься, – угрюмо отрезаю, считая своим долгом убедиться, что малолетняя егоза хотя бы сегодня доберётся домой без приключений. Это меньшее, чем я могу отблагодарить её брата за помощь в замесе с парнями из мебельного. Как-никак он по моей милости сейчас в гипсе.
Лерка что-то тихо бурчит в ответ – явно гадость в мой адрес. Бесится. Я-то понятно, почему ревную, а она? Сама кричала о доверии, так где ж оно, чёрт побери?! Если ты веришь мне, ты веришь и моему «дружку». Только так. Лучше пускай ещё раз взвесит всё хорошенько, пока не поздно дать заднюю.
Но попадание Аси мне как бальзам на душу. В последнее время Уварова действительно спит с неказистым медведем. Сам не заметил, в какой момент стало неважно, кто и как мял её прелести раньше. Если я смирился даже с Серёгой Кауровым, то на остальных вообще чхать хотел, сравнение меня не пугает. Да, неприятно. Чёрт, да какой там – я каждого прибить готов! А толку?
Ладно, выдохну, пока опять считать не пришлось. В конце концов, опытность в постели больше плюс, чем минус. Нет особой разницы стану я первым или десятым, когда всё, что мне нужно – остаться единственным.
– Плетёмся как черепаха, – нудит Лихо, расстроенный невозможностью покрасоваться перед девочками внушительными цифрами на спидометре.
– Так поднажми. Ты ж водитель, – с вызовом хмыкает Ася, якобы невзначай задевая кистью моё плечо.
Ухмыльнувшись, качаю головой. Со Святом – её старшим братом – нас свело увлечение паркуром. За годы тесного общения, мы с ним столько раз бегали покупать ей таблетки от аллергической сыпи, несварения и диареи, что у меня просто не было шансов начать воспринимать Аську как женщину. Хоть с сиськами хоть без, для меня она так и остаётся неразборчивой в еде девчонкой, недостатки которой из проблем с желудком сменились зудом между ног.
– Нашлась советчица, – непрошибаемость Лиха всегда вызывала во мне уважение, вот и сейчас класть он хотел на её провокации. – Глянь какой туман. Такой только в ужастиках бывает. Не хватало наехать на какую-нибудь хрень потустороннюю, чтоб нас всех порешили в пяти шагах от дома.
– Отмазки тупее я ещё не слышала, – закатывает глаза Аська. – меньше «Сверхъестественное» смотри, а то тянешь на ссыкуна.
– Зря смеёшься. Я как бы немного в этом шарю. Точнее много чего, – затягивает он зловещим тоном, глядя на скептически хмыкнувшую Асю в зеркало заднего вида. – Ко мне как-то ночью такая тварь жуткая в ванную ломилась, я даже не знаю, как тебе это описать. Две пары глаз, одна внутри другой, худая как глиста, главное мычит слова не разобрать, но суть понятна – мне кранты.
– Бред, – фыркает она.
– Не бред, а самая настоящая жесть, – Лихо хватается за голову дабы в красках живописать всю безвыходность своего положения, но почти сразу возвращает руки на руль. Убедившись, что машина снова под контролем, оборачиваюсь назад. Лера обиженно прикусывает нижнюю губу, заставляя меня гореть изнутри от нечеловеческой потребности принять в этом участие. Часть внимания приходится сместить на попытки прикрыть мгновенную реакцию своего тела и смысл произносимых Матвеем слов сапсаном уносится на задний план. Один чёрт он забыл упомянуть, что был под «маркой», а в роли четырёхглазой твари выступал такой же отъехавший Степашка в своих неизменных очках. Экспериментаторы, блин. – Представь, – продолжает он где-то там, в другой вселенной, – сижу я, значит на толчке, а оно дверь распахивает и… Вашу мать! Вы видели?!
Машина, на что-то наехав, резко тормозит у обочины.
– Накаркал, придурок! – пищит Аська мне в ухо, куда впечаталась лбом, подчиняясь инерции.
Лихо, пробормотав что-то невнятное, принимается шарить трясущейся рукой в бардачке, а я встревожено оборачиваюсь к Лере:
– Детка, ты в порядке? – яростный взгляд, брошенный мне исподлобья, отвечает исчерпывающе: «Перестань меня так называть, идиота кусок!». Хоть тут все в норме. Замечательно. – Лих, пошли, глянем что там.
– Сейчас, – голос Матвея становится высоким и раздражённым, впрочем, неудивительно. На смену эйфории от того, что все целы приходит мандраж. Вряд ли за резиной передних колёс нас ждёт что-то приятное. – У Степашки где-то здесь должен лежать фонарь.
