– Ладно, – хмурюсь, опуская взгляд на торс Тимура, загорелую кожу которого не портит ни пятнышка, ни родинки. – Как так вышло, что у тебя все руки в шрамах, а на теле ни одного?
– Уварова, ты ещё на мои вопросы гонишь?! У меня на скуле есть шрамы, на шее... Неужели это реально всё, что тебя интересует? Ближе к делу ничего узнать не хочешь?
Например, размер его достоинства? Нет уж, спасибо.
Я пожимаю плечами, отчаянно стараясь сконцентрироваться, чтобы формулировать мысли правильнее, но разговор явно не клеится. Чувствуется какая-то натянутость, недосказанность. Пусть лучше он спрашивает, мне скрывать нечего.
– Твоя очередь, умник. Что тебя интересует?
– На самом деле много чего, – Тимур напрягается всем телом и, шумно выдохнув мне в ухо, неохотно добавляет: – Только я, кажется пока не готов услышать ответ.
Меня почему-то колет чувство стыда, хотя в мягком тоне совсем нет упрёка. Такая редкая возможность разобраться друг в друге и мимо. Ну а чего спрашивается, я ожидала? С ним никогда не было просто.
– Значит, продолжим в другой раз, – произношу, поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Тимур в этот самый момент делает то же самое, в результате чего неловко задевает подбородком мою бровь.
– Пардон, детка, – бормочет он хриплым шёпотом, затем тянется губами к месту удара. – Сейчас поцелую и пройдёт. Можно?
Нельзя! Но я так хочу этого, что пальцы на ногах подгибаются. Особенно когда его губы, скользнув от виска вниз, голодно впиваются в мои.
– Чтобы прошло зелёнкой мажут, – раздаётся сбоку дрожащий возмущением голос. – Я ждала, что ты меня встретишь!
Тимур немного рассеяно отстраняется и, торопливо прикрывая руками натянувшиеся в районе паха джинсы, отворачивается в сторону окна. Магия недавней близости мгновенно развеивается, оставляя после себя смущение, сильно разбавленное испугом. Что если бы вместо этой разодетой куколки лет тринадцати в дверях появился отец? Где опять носит мои мозги?
– Кудряха, я честно не слышал, как подъехала машина, – бросает он через плечо, делая вид, что высматривает в окне что-то архиважное.
– Куда тебе, ты же был так занят, – мазнув по мне подчёркнуто-недовольным взглядом, гостья бесцеремонно плюхается на диван. Прямо в добротных ботинках далеко не идеальной чистоты. Если у меня и оставались сомнения насчёт её родства с Бедой, то это форменное свинство их все разом отметает.
– Привет, Марина, – прячу за вежливостью попытку отвлечь её внимание от перевозбуждённого брата, сама едва уломав себя перестать облизываться на его поджарый торс как пироман на пачку спичек.
– Это ещё кто? – подчёркнуто игнорируя моё приветствие, малявка воинственно откидывает с лица светлые кудри. – Раньше ты всегда кружил меня при встрече! Что с тобой сегодня? Просто выстави ее, если стесняешься.
– Ладно тебе, Кудряха, не кипишуй, – примирительно улыбается Тимур, частично вернув себе обычную невозмутимость. – Просто я немного не в форме. Мышцу одну перенапряг. Лера как раз собиралась мне её размять… Правда детка?
Я делаю глубокий вдох, дабы побороть желание хорошенько стукнуть их лбами. Оба чада Анжелы поразительно похожи не только внешне, но и в том, что касается доведения меня до белого каления.
– Рука тебе в помощь. Справишься сам.
– Злюка, – хохотнув, резюмирует он и плюхается рядом с демонстративно надувшей губы сестрой. Видно, что на самом деле капризный подросток аж пищит от удовольствия единолично купаться в братском внимании и с особым садизмом перегрызет горло любому, кто рискнёт нарушить их долгожданное единение.
Заворчавшая в груди ревность на удивление помогает проникнуться к маленькой нахалке подобием понимания.
– Я вас оставлю, – мои губы дёргаются в кривом подобии улыбки. К сожалению, мне не привыкать чувствовать себя лишней.
– Вообще-то мы собирались на карусели, потом в кино. Ты могла бы... – проговаривает Тимур так быстро, словно боится, что я сбегу.
Много чести! Максимум пну дверь с обратной стороны.
– Вдвоём собирались, – не менее торопливо встревает Марина, не давая брату закончить предложение.
Да ухожу я, ухожу.
– Приятного отдыха, – миролюбиво поднимаю ладони вверх, спеша убраться, пока мелочь не сожгла меня взглядом. Не опускаться же, в самом деле, до её уровня. Хотя каюсь – подленькая мысль навязаться к ним в компанию всё-таки мелькала.
– Лера! – зовёт Тимур, заставляя мои пальцы замереть на дверной ручке. – Вечером… Не забудь. Всё в силе.
– А что такого будет вечером? – мигом подхватывает Марина и дальше заряжает пулемётной очередью: – Неужели нельзя было выбрать другой день для свидания? Ой, а куда? В кафе или нет – лучше в клуб! Выложу фотки, лохушка Кравцова точно удавится! Ты ведь не бросишь меня тухнуть дома? Тиму-у-ур… ну пожалуйста-пожалуйста! Хочешь, взамен я у папы выклянчу для тебя машину? Красную бэху, как мы в журнале видели, помнишь? Он купит, если я закачу истерику, ты же знаешь.
– Во-первых, мне от него ничего не нужно, а во-вторых, узнаю, что ты в ближайшие года четыре сунулась в клуб – лично отхожу ремнём по заднице. Никаких тусовок, тема закрыта. С тобой я пойду в кино, а с Лерой на свидание.
Почувствовав, как сладко замерло сердце, я оборачиваюсь, убеждая себя, что он оговорился.
Но нет, Тимур и сам напряжённо кусает губы, прожигая меня нечитаемым взглядом. Когда он так на меня смотрит, то в ледяной глубине дерзких серо-голубых глаз играет пламя.
Голубое пламя – самое холодное из существующих, но в груди за считанные мгновения волдырями и глубокими шрамами распускается живой огненный цветок. Меня бросает в жар и совсем немного больно, когда пульс натягивает вены, упоённо отбивая его имя.
Ти-мур… Ти-мур…Ти-мур…
Каждая из спутанных его магнетизмом мыслей отметает сомнения – моё сопротивление слабнет, он поманит, и я сдамся, закрыв глаза на рой тяжёлых предчувствий.
Не лечи мне мозги
В комнате холодно. Я топчусь вокруг обогревателя, кутаясь в кардиган цвета сгнившего винегрета, который подарила мне мама со словами, что он наглядно отражает мой внутренний мир, и взволнованно гипнотизирую телефон. Анжела обещала держать меня в курсе состояния своей дочери, но молчание затягивается уже не первый час.
А вдруг с девчонкой что-то серьёзное и матери совсем не до звонков? – холодком пробегает по венам, запуская вихрь самых разнообразных предположений, начиная от аппендицита и заканчивая злокачественной опухолью.
Марину увезли на скорой прямо из кинотеатра с приступом острой боли в животе. Точно не знаю, что такого ужасного рассказывал Тимур, но старенькая Nokia едва не треснула в руке побелевшей Анжелы. В двух словах обрисовав мне ситуацию, она попросила присмотреть за выпечкой, а сама принялась звонить бывшему мужу и, судя по обрывкам матерной ругани тот не разбираясь, повесил всех собак на сына. Полнейшая чушь, учитывая, что Беданов в сестре души не чает.
