— Я буду рада познакомиться с вашей сестрой.
Глава 6
Лацу еще никогда не испытывала такого нетерпения. В обед девушка с трудом смогла проглотить несколько кусочков тушеных овощей и выпить полстакана воды. Она ждала гостью. Брат предупредил, что та зайдет ближе к вечеру. Поэтому, когда после обеда раздался сначала звук колокольчика, а потом негромкий стук в дверь, Лацу не поднялась, а вскочила со своего места.
Девушка так торопилась, что задела стол, на котором лежали заготовки для предстоящего праздника. Она не стала останавливаться и поднимать с пола упавшие вещи. Это можно будет сделать и потом. Позже. У самой двери она заставила себя успокоиться, несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Осторожно взялась за ручку и потянула дверь на себя. На пороге стояла красивая темноволосая женщина. Она улыбнулась и спросила:
— Ты, наверное, Лацу, сестра правителя Ло?
Девушка смущенно поклонилась и кивнула.
— Меня зовут Комда. Я и мои друзья прибыли в вашу деревню издалека. Правитель Йяццу был очень любезен, пригласив нас на праздник. А еще он говорил, что ты хотела бы познакомиться со мной. Это так?
Лацу еще раз кивнула и только тут поняла, что до сих пор не пригласила гостью зайти в дом. Если бы брат узнал об этом, то непременно поругал бы её. Девушка распахнула дверь настежь и, продолжая низко кланяться, предложила гостье войти. Комда проследовала мимо неё в комнату, и Лацу почувствовала нежный аромат цветов, который исходил от незнакомки. Она закрывала дверь, когда услышала, как женщина воскликнула:
— Лацу, ты, наверное, собиралась что-то делать, но все вещи рассыпались по полу…
Девушка, все еще продолжая смущаться, ответила:
— Это я задела стол, когда шла открывать вам дверь. Ничего, я сейчас все соберу.
— Если не секрет, что ты собиралась делать?
— Небольшой плавающий фонарик. В день празднования Последнего Полнолуния мы спускаем их на воду.
— А я могу сделать такой? Или чужестранцам это запрещено?
— Конечно, можешь. Я сейчас принесу все необходимое.
Девушка торопливо вышла из комнаты. Когда она вернулась, все упавшие вещи лежали на столе, а Комда сидела на коленях рядом. Она посмотрела на Лацу своими большими синими глазами, и девушке показалось, будто её обдало волной теплого воздуха. Всё волнение исчезло. Ей показалось, что она знает свою гостью уже много лет. Лацу села напротив и без всякого смущения начала рассказывать:
— Мы очень любим праздник Полнолуния. Син, так мы называем нашу луну, особенно красива в этот день.
Лацу совершенно освоилась с гостьей и теперь говорила без умолку. Девушку нельзя было назвать красавицей. Она была из тех, кого называют скорее миленькой. Длинные и такие же черные, как у брата, волосы, небольшие, чуть сужающиеся к вискам глаза, нежные розовые губы. В девушке ощущалось постоянное движение.
Комде казалось, что самым худшим наказанием для нее были бы неподвижность и долгое ожидание на одном месте. Даже сейчас, когда собиралась делать свой праздничный фонарик, она постоянно ёрзала около стола, роняя на пол то кисточку, то лист тонкой бумаги. Язычок Лацу тоже не нуждался в отдыхе. Её даже не удивило то, что Комда говорит с ней на одном наречии. Для болтушки это было в порядке вещей.
— Праздник Полнолуния такой чудесный. Девушки показывают танцы, а юноши соревнуются в боях на палках. А вечером, когда совсем стемнеет, становится еще интереснее! Мы выпускаем наши праздничные фонарики! Они так красиво скользят по гладкой воде…
— А зачем вы это делаете?
— Чтобы почтить уважением предков или загадать желание. Те девушки, которые влюблены, но еще не вышли замуж, могут положить внутрь записку с именем своего любимого. Если юноша тоже влюблен, но не знает, взаимно ли его чувство, он может поймать фонарик и прочитать вложенную в него записку.
— Очень романтично. А ты уже писала чье-нибудь имя?
— Я нет, а моя подруга Усаги уже дважды.
Болтая, она безостановочно скручивала, клеила и обрезала бумагу. Постепенно перед ней на столе появлялся небольшой, похожий на цилиндр, фонарик. Комда тоже не сидела без дела. Как она уже раньше говорила Йяццу, ей была знакома подобная культура, поэтому создание фонарика далось без труда. Только у нее он был похож на чуть сплюснутый на вершинах шар.
— Ух, ты! Как красиво у тебя получилось! А я не умею делать фонарики такой формы… Комда, ты обязательно должна меня научить!
— Хорошо. Это несложно. Только нужно его украсить. Принеси кисточку и краски. Я что-нибудь на нем нарисую.
Лацу вскочила и босиком — так же, как и работала, — побежала в соседнюю комнату. Она так торопилась, что чуть не столкнулась с братом. Йяццу весь день, как и его сестра, ждал прихода Комды. Но не мог позволить себе показаться несдержанным и импульсивным. Он видел, как гостья зашла к сестре, но выждал еще достаточно долгое время, прежде чем зайти самому. На пороге Лацу чуть не сбила его с ног, и он хотел уже сердито отчитать девушку, когда услышал смех Комды.
— Не ругайте ее. Ваша сестра страшная непоседа. Это я послала ее за красками и кисточкой.
— Что вы делаете?
— Праздничные фонарики. Посмотрите, какой получился у меня, а это фонарик Лацу…
Правитель взглянул туда, куда показала женщина.
— Хорошо получилось. Но ваш мне нравится больше. У него такая необычная форма.
Не успел мужчина договорить свою фразу до конца, как в комнате появилась Лацу. Она немного виновато взглянула на брата и стала раскладывать на столе краски. Затем девушка достала завернутые в тонкую ткань кисточки.
— Я принесла все, что вы просили… А мне можно посмотреть, как вы будете украшать фонарик?
— Конечно.
Комда осмотрела кисточки и отложила несколько в сторону. Потом открыла баночки с красками. Она взяла фонарик в левую руку и повернулась к свету.
— Что же мне нарисовать?
Нерешительно покрутила заготовку в руке. На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Глаза Йяццу и его сестры были прикованы к полупрозрачному шару. Наконец, Комда что-то решила и поставила его на стол.
Женщина взяла в руку кисточку, еще немного помедлила и сделала первый мазок. На чуть желтоватой бумаге фонарика появилось небольшое розовое пятнышко. Решив для себя, что изобразить, Комда рисовала быстро. Непонятные вначале цветные пятна складывались в прекрасный рисунок. Лацу в изумлении чуть приоткрыла рот и продолжала сидеть, забыв его закрыть.
Она никогда не видела художника за работой. Это ремесло считалось у них в деревне одним из самых достойных и трудных. Кисточка в руке Комды не останавливалась ни на одну минуту. Теперь женщина прорисовывала детали. Сделав еще несколько мазков, она задумчиво склонила голову набок и произнесла:
