─ То, что я уже говорил. Скажи «трахни меня языком ещё раз, умоляю!». И я всё сделаю…
Ада ещё соображает, но всё равно с концентрацией у неё хреново, иначе она послала бы меня, уверен. Зрачки расширены, дыхание прерывается, только силы всё равно находит, и я подыхаю в предсмертной агонии, когда слышу:
─ Трахни меня языком ещё раз… Умоляю…
Мы оба сгорим, и это неизбежно...
─ Твою мать!
Уже плевать на эльфа, греющего свои длинные уши, и на то, что он решит сделать, хотя его яйца не достаточно крепки, чтобы сюда ворваться и вмазать мне. И я поднимаю свою проблему, усаживая прямо на край бочки, удерживаю на весу, а потом как одержимый рассматриваю раскрывшийся для меня бутон раскрасневшейся плоти.
─ Ну держись!
24
Ада
Я даже в себя толком прийти не успеваю, как снова оказываюсь в полной власти Дема. Не понимаю, что происходит, но догадываюсь, что меня просто обессилило, и я проворонила самое интересное, а теперь не в состоянии найти утерянные фрагменты.
Мы оба обнажены, и грязные слова, которые он заставляет меня произнести, как якорь – только за них я держусь, осознавая, что всё это реальность. Дем разглядывает меня там внизу так, словно никогда не видел ничего прекраснее, и моё расфокусированное зрение ловит этот интерес, взрывая внутри меня сотни маленьких фейерверков.
─ Какая ты здесь красивая… ─ хрипло бормочет, прежде чем варваром напасть, а мне только и остаётся цепляться пальцами за деревянный край бочки, пока меня удерживают на весу сильные руки и его магия.
Ласкает языком, никуда не спеша, прихватывает губами, втягивая плоть, и мне приходится урывками дышать. Я ещё не соображаю, отчего так жарко – от наполненного паром воздуха, напитанного ароматами трав или от нашей новой близости, но это почти так же невыносимо сладко, как и утром.
─ Дем, хватит… ─ сдаюсь заранее, потому что уже знаю, что в этой борьбе мне не выйти победительницей. На его стороне опыт и сила, а на моей – ничего, и мои чувства здесь играют на чужом поле.
Останавливаться он и не думает. Меня подхватывают надёжнее, перенося к деревянной скамье у стены, куда Демьян опускается сам, а меня устраивает на себе верхом, и в этом положении глаза в глаза я куда как уязвимее, ведь теперь проникновенного взгляда мне не избежать.
Его горячая твёрдая плоть между моих ног, и он надавливает мне на поясницу, вынуждая двигаться.
─ Давай сама или я сделаю всё, как хочу.
Медленно скольжу на нём, не зная, куда смотреть, но Дем быстро справляется с этой проблемой, мягко фиксируя мою затуманенную голову за шею, и у меня больше нет шанса уйти от этого дикого звериного взора, ломающего что-то в моей душе.
─ На меня смотри!
Приказ действует, как выстрел, и мои движения становятся беспорядочными, рваными. Я сама не знаю, отчего так, но останавливаться не хочется, а стоит Дему заметить, как я себя снова отпускаю, его рука разжимается. Он даёт возможность отклониться назад, чтобы мне было свободнее, и я опираюсь ладонями о его напряжённые бёдра, впиваясь в них с силой.
Солоноватые пальцы уже на моих губах, спускаются по подбородку вниз, гладят соски, продвигаясь всё ниже, а у меня перед глазами всё плывёт, кроме этих глаз. Это как с туннельным зрением, и я вижу перед собой только его, тогда как то, что происходит в окружающем пространстве, теряет всякое значение. Есть только этот мужчина и наши обоюдные эмоции, заряжающие друг друга всё нарастающей, какой-то одержимой страстью.
Мы оба рычим, чувствуя, как вот-вот нас накроет, и Дем не сдерживается первым, прижимая меня к себе, чтобы двигаться самому. Ловит губами мой стон, яростно целует, и мы содрогаемся, сдаваясь, наконец, захватившему чувству, пытаясь отдышаться, как после скоростного забега на дальнюю дистанцию.
Наша кожа покрыта испариной, и я не без удовольствия наблюдаю за игрой мышц на его теле, выточенном будто из камня. Демьян первый приходит в себя, ссаживая меня на скамейку, но я этого даже не замечаю, позволяя себе насладиться его взглядом завоевателя. Меня с трудом отпускает эта ленивая нега, и даже оставшиеся на мне наши смешавшиеся соки, не вызывают никакого дискомфорта. Будто так оно и должно быть.
А когда я всё-таки возвращаюсь с облаков на землю, знакомый запах постороннего вдруг проникает в ноздри, пробиваясь сквозь дурман трав, и только сейчас я догадываюсь, кому он принадлежит.
─ Ты это специально сделал… ─ поражённо шепчу, глядя на Дема, уже подбирающего с пола наши разбросанные вещи – он, видно, не церемонился.
Раскаяние? Нет, не слышали. У него такое выражение лица, словно он выиграл в лотерею, и делиться ни с кем не намерен, а вот у меня полнейший разрыв шаблона.
─ Не могу поверить, что ты способен на такое, ─ почти смеюсь, потому что правда не ожидала от вечно собранного и мрачного Демьяна Лисицына подобного поведения, а он просто как мальчишка, который решил похвастаться перед своим главным соперником со двора – довольный и гордый.
─ Если тебе полегчало, одевайся, ─ игнорирует случившееся, но я в очередной раз успеваю заметить голодный блеск его глаз, скрывшийся так стремительно, что будь я человеком, вряд ли бы обратила внимание.
Меня вдруг разбирает злость. Почему они все так со мной поступают, словно я дитя неразумное, и можно творить за моей спиной всё, что угодно? Да, возможно, мои проступки говорят как раз сами за себя, но распоряжаться моей жизнью я пока ещё в состоянии. Не знаю, Судьба это или Любовь опять раскидали карты, бросив нас с Демом в объятия друг друга, когда уже почти всё решено, только для меня это ни капли не игра.
Сама не замечаю, как призываю магию, и живое дерево в стенах откликается, а сквозь него прорастают плотные стебли, пригвождая чуть растерявшего наглость виновника. Демьяна буквально приматывают, спеленав по рукам и ногам, и в первое мгновение он теряется, оказываясь в таком положении.
─ Если думаешь, что я позволю с собой так обращаться, потому что ты единственный, от кого меня не выворачивает, то очень ошибаешься, ─ говорю, а самой так тошно, что хочется разреветься. ─ Можешь забыть о нашей договорённости и вести своё расследование, как хочешь.
Когда я выхожу, спешно натянув в предбаннике одежду, снаружи никого, разумеется, нет, но я в курсе, что ещё мгновение назад это было далеко не так. Эл стоял прямо здесь, у двери, и в его почти улетучившемся ландышевом аромате, ощущается бессильная злость пополам с чем-то, что так и не получается разобрать, но от этого становится лишь хуже
Хочется забиться куда-нибудь в нору и не высовываться после такого выступления, а лучше прыгнуть с высоты, чтобы наверняка разбиться. Должно быть, для жениха я выгляжу как потаскуха, и он обязательно напомнит мне об этом, когда мы свяжем свои жизни. Мне наверняка будут мстить столько времени, сколько вообще отмеряно нам обоим быть вместе, так что я не строю иллюзий на этот счёт. Не понимаю только, чем такое заслужила.
