— Ну что же, вот и пришла пора открыть все карты, — противно скрипнул старец. — Почти все в сборе, так что можно начинать. Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Иуоо Кобаяси, я дзёнин деревни тысячи корней. Вас я знаю, так что можете не представляться.
— Где мой Тоширо? — почти не разжимая губ произнес Такамото. — Где мой сын?
— А, этот больной ублюдок? Его уже давно объели рыбы в Токийском заливе. Чего ты так смотришь, папочка? Вы сами захотели служить у хинина. А на инвалида обычно меньше всего внимания обращают, вот и пришлось заменить его… Ты как-то в магазине отвлекся и оставил Шмелька возле аппарата для игры в пачинку на улице. Убить этого дурачка, спрятать тело в машине и занять место — на всё у меня ушло меньше минуты. В своё оправдание могу сказать — я ненавидел твоё сюсюканье и меня бесило твоя постоянная забота. Так что мы квиты, папаша.
— Я убью тебя… тварь…
— Ты даже двинуться не сможешь! Идиоты! Неужели вы и в самом деле могли подумать, что дзёнин деревни тысячи корней так легко может вам поддаться? — весело проскрипел Кобаяси.
— Зачем тебе это? — через силу вытолкнул я.
— О-о-о, а вот это всё просто. Хинин, у меня к тебе деловое предложение — отдай свою жизнь взамен на жизни этих людей, и они обретут свободу, — с улыбкой сказал Кобаяси. — Всего-то одна жизнь взамен пятерых. Хотя… Можно и меньше… Можно даже четверых!
Он взмахнул рукой. Из пальцев правой руки вырвались корни. Они пронзили шею одного из мототаксистов. Парень даже не изменил выражение лица. Он просто упал на пол и задергался в судорогах.
— Мда, хорошая смерть. Он был счастлив… Мой «золотой лёд» помогает людям стать счастливыми. Они даже не замечают, как покидают этот мир. Так что я в некотором роде являюсь для человечества благодетелем, — мелко захихикал старец. — Ну так что, хинин? Отдашь свою жизнь взамен других?
— Босс, не вздумай! — громыхнул в ушах голос Тигра. — Не для того маманя ягодку растила!
— Я всё равно вас всех убью. Мой порошок вас обездвижил, поэтому я смогу это сделать беспрепятственно! Очень хороший порошок. Сделан на основе «Золотого льда», но ещё добавил немного лакомства — как только касается нервных волокон, так тут же нейтрализует всю нервную систему. Почти всю, ведь болтать вы ещё можете! Ха-ха! Правда, не долго! Но я всё ещё даю шанс остальным четырем! Даю слово дзёнина… Впрочем, ты всё равно не поверишь. Вот! Дьявольский Шар! — Кобаяси сотворил оммёдо, в результате чего возник знакомая шаровая молния. — Я даю слово, что не убью четверых, находящихся в этой комнате, если хинин взамен отдаст свою жизнь.
Я молчал. Секунды текли. Шаровая молния растаяла в воздухе.
— Изаму, не вздумай, — проговорил сэнсэй. — Не иди у него на поводу.
— Не надо, босс, — прогудел Малыш.
Такамото молчал, прожигая ненавидящим взглядом убийцу своего сына. По его щеке катилась крупная слеза.
— Ну что же, — вздохнул Кобаяси и начал прохаживаться по комнате. — Тогда я буду вынужден сосчитать до трёх, а потом начну убивать по одному человечку. И они уже не будут счастливы так, как этот парень… Итак, раз… два…
Я уже хотел было сказать, что согласен, когда раздался голос медвежонка Казимото:
— Три!
В воздухе свистнул нож и вонзился в грудь Кобаяси. Тот охнул, глядя на внезапно возникший в теле предмет.
— А у меня нет нервной системы! — сказал медвежонок. — Поэтому я могу двигаться!
Ещё один свист и второй нож возникает в теле Кобаяси. Дзёнин падает на одно колено.
— На этом у меня всё, — говорит медвежонок. — Правда, могу ещё по щекам лапами нашлепать…
— У меня в кармане… В кармане шерсть йети… — процедил с трудом сэнсэй. — Достань и подкинь в воздух…
Медвежонок по ноге сэнсэя быстро забрался, вытащил комок и подбросил его. Шерстинки разлетелись над нами, покрывая одежду и кожу шерстяным налетом.
Неожиданно оцепенение пропало. Тело получило способность двигаться!
Мы все дернулись, очухиваясь от оцепенения. Даже стоявший соляным столбом второй мототаксист.
Я было прыгнул вперед, на присевшего дзёнина, но сэнсэй остановил меня.
— Стой, Изаму! Это не твой враг! Не лишай двоих людей мести!
Я обернулся. Сэнсэй показал на дзёнина Такамото и Малышу:
— Он ваш, друзья! А мы пока уберем тело нашего собрата…
Малыш и Такамото поклонились сэнсэю, признавая его правоту. Норобу же кивнул мне на тело мототаксиста:
— Помоги его убрать. Не хочу, чтобы кровь честного парня смешивалась с ядом этого грязного ниндзя… Удар Сотни Кнутов!
Корни, которые закрывали дверь, получили разряды хлещущих из рук сэнсэя молний. Они при нашем приближении завяли и опали сухими ветками.
— Пожалуй, я останусь и посмотрю, как мой брат Малыш будет этого придурка разматывать, — раздался в голове голос Тигра. — Может, после этого я уйду спокойно?
Второй мототаксист помог вынести тело убитого собрата. Вместе с нами вышел Казимото. Как только дверь за нами закрылась, так почти сразу же раздались звуки ударов и вскрики.
— Сэнсэй, ты знал про Тоширо? Знал про «золотой лед» и прочее? Зачем же нужна была смерть Тигра?
Сэнсэй вздохнул, идя впереди, и произнес:
— Нет, ничего этого не знал. Догадывался, потому и послал вас к йети, но… не знал. А что до смерти Тигра… Он чувствовал, что на тебя будет нападение. Он каким-то образом воспринимал идущие от дзёнина приказы. Я мог бы вылечить его, но тогда бы связь пропала. Тигр пожертвовал собой ради тебя, Изаму. Так что не опорочь его смерть. Пусть она будет ненапрасной.
Я сжал зубы:
— Но ведь это можно было предотвратить?
— Идущего во тьму всегда сопровождает смерть. Так или иначе, но она становится его верной подругой. И ты должен сделать многое прежде, чем совершишь свой последний шаг, — произнес сэнсэй.
Через двадцать минут мой телефон завибрировал. Я кинул взгляд — звонил Малыш.
Чего ему ещё понадобилось?
— Вы закончили? — вместо «алло» спросил я.
— Босс, закончить должен ты. Так сказал сэнсэй, — сухо проговорил Малыш. — Мы свою месть совершили. Тебе остался последний удар.
После этого он отключился. Я непонимающе уставился на телефон. Последний удар? Сэнсэй? Похоже, что у меня возникли ещё кое-какие вопросы к нашему престарелому «темниле».
Когда я вошел в комнату с Малышом и Такамото, то меня едва не вывернуло. Хорошо ещё поесть не успел — ждал Малыша для отправления к семейству Утида.
То, что еле-еле дышало на полу, вряд ли можно было назвать дзёнином. Я с омерзением закончил жизнь этого жалкого существа одним ударом.
Окровавленный Малыш произнес:
