Кто бы это мог быть? – гадала Робин, чувствуя, что и ее пульс участился.
И как случилось, что она не заметила его прежде?
Ответ был очевиден: прежде его просто здесь не было. Немного за тридцать, выше шести дюймов ростом, с густыми, блестящими, черными как смоль волосами, абсолютно и безоговорочно мужественным лицом, он казался воплощением самых заветных мечтаний Робин.
Впрочем, внешность лишь половина дела. Не было почти никаких сомнений в том, что при более близком знакомстве он жестоко разочарует ее. Уж слишком нынче головы забиты политикой – вот в чем беда! Прошли те времена, когда мужчины были мужчинами, а женщины – женщинами, и каждый знал, в чем заключается разница!
Когда Робин вновь рискнула посмотреть в ту сторону, ни его, ни сопровождавшей его женщины уже не было на прежнем месте. Какой простор для фантазий на тему «средь шумного бала», почему-то пришло ей в голову. Если бы она описывала эту сцену, далее последовала бы немедленная и взаимная вспышка вожделения!
В конце концов Робин удалось под убедительным предлогом и с подобающими извинениями избавиться от наскучившего собеседника. Если это типичная издательская тусовка, то для меня она будет первой и последней, сказала себе Робин, подкрашивая губы в туалетной комнате. У нее есть более приятные занятия, нежели слоняться без дела, попивая шампанское, и тешить чужое самолюбие. Например, закончить книгу, которую она сейчас пишет.
Прежде чем выйти из комнаты, Робин бросила последний придирчивый взгляд в зеркало и, заправив выбившуюся золотистую прядь волос за ухо, разгладила несуществующую складку на облегающем черном платье.
Может, права была издательница, говоря, что все мои героини – продолжение меня самой? – думала Робин, разглядывая смотревшее на нее из зеркала пикантное личико. Да, действительно, первые три были блондинками, но, как она искренне считала, заметно отличались от нее характером. Как бы то ни было, последнюю она наградила рыжими волосами и соответствующим темпераментом. Робин писала с удовольствием и надеялась, что читать это было тоже интересно. Соня не стала бы ей врать.
Едва выйдя из комнаты, она вновь погрузилась в шумную, душную, прокуренную атмосферу. Кажется, за той двойной дверью находится терраса, припомнила она. Даже принимая в расчет миазмы города, ночной воздух должен быть свежее, чем здесь. Никто не хватится, если она отлучится на несколько минут.
Небо было чистым, апрельская прохлада бодрила. Наслаждаясь ветерком, овевавшим разгоряченные щеки, Робин подошла к балюстраде. В это же время в прошлом году ее первая книга только что появилась на прилавках. За исключением родных и друзей, интерес роман вызвал минимальный, но продавался хорошо. Сейчас, работая по контракту с Соней Барнс, Робин могла считать себя уже состоявшимся писателем. Неплохо для двадцати двух лет, подумала она, позволив себе толику самодовольства.
Конечно, это был риск – оставить престижную работу в адвокатской конторе ради того, чтобы заниматься исключительно писательством, но он окупился с лихвой, и не только в финансовом смысле. В своих книгах она могла уйти от каждодневной рутины – вот в чем заключался главный выигрыш.
– Я вас искал, – проговорил у нее за спиной голос потрясающе глубокого тембра. – Вы здесь не замерзли?
У Робин сжались мышцы живота. Она медленно повернула голову, почему-то зная, кого увидит. Вблизи он еще более завораживал взгляд. Широкие плечи под черным, великолепно скроенным пиджаком, серые глаза, большой, но пропорциональный нос, твердый рот прекрасной формы с полноватой нижней губой, обнаруживающей намек на чувственность. Он, казалось, шагнул сюда прямо со страниц ее романа!
– Нет, – ответила Робин, приложив немало стараний, чтобы голос звучал нормально. – Ни капельки. А вот внутри слишком жарко.
– Ничего удивительного: там вырабатывается огромное количество пара, пошутил он. – У вас был совершенно остекленевший взгляд, когда вы посмотрели на меня. Боюсь, наш Лестер на всех оказывает такое воздействие.
– Вы из его издательства? – осмелилась предположить Робин, уцепившись за слово «наш».
– В каком-то смысле. – Он подошел поближе и встал рядом с ней, облокотившись на балюстраду. Внимательный проницательный взгляд остановился на ее лице; – Я тоже пишу для него.
– О? – Робин была еще больше очарована. – Возможно, я слышала о вас?
– Не исключено. – В его голосе звучали смешливые нотки. – Я пишу под псевдонимом Мэтью Картер, но настоящая моя фамилия Темпл. Для друзей – Пол.
Зеленые глаза округлились. С каждой секундой все лучше и лучше! изумленно подумала Робин.
– Я прочла все, что вы написали! – заявила она, слегка покривив душой. Все ваши книги возглавляют списки бестселлеров!
Темноволосая голова склонилась в полунасмешливом признании.
– Никогда бы не подумал, что они так заинтересуют автора любовных романов.
– Из того, что я пишу романы, вовсе не следует, что и читаю я только их, – с легкой обидой ответила Робин.
– Я вовсе не подвергаю сомнению ваш интеллектуальный уровень, – без тени смущения заметил Пол. – Просто это совсем разные жанры – вот и все.
Уже сожалея о своей обидчивости, Робин решила, что впредь лучше всего не обращать внимания на подобные уколы.
– А кстати, откуда вы узнали, что я пишу романы?
– Навел справки, – ответил он. – Робин Милн, псевдоним Дороти Уивер.
Близка к тому, чтобы стать одним из наиболее плодовитых во всех смыслах авторов Сони Б.
Робин невольно улыбнулась.
– У меня впереди еще долгий путь.
– У вас достаточно времени, чтобы пройти его. – Пол тоже улыбнулся. – Вы и так далеко продвинулись для своих двадцати двух.
– Для ваших тридцати двух вы тоже достигли немалого, – заметила она, пытаясь припомнить, что читала о нем в прессе. – Как могло случиться, что я ни разу не видела ваших фотографий?
Пол пожал плечами.
– Возможно, это оттого, что я не люблю позировать фотографам.
– А вы не делаете того, чего не хотите, – предположила она. – Это свидетельство темпераментной натуры.
– А вы весьма близки к тому, чтобы испытать на себе, каким темпераментным я могу быть, – подхватил он, сверкнув глазами.
– Молчу, молчу! – Робин взмахнула ресницами и приложила к губам палец. Я трепещу!
Его смех тоже ее не разочаровал.
– Должен заметить, вы просто сплошная провокация!
– И на что же я провоцирую? – невинно спросила она и увидела, как в серых глазах зажглись искорки.
– Вот на что, – сказал он, притягивая Робин к себе и отыскивая ее рот с недвусмысленной целью.
Ее целовали далеко не впервые, но этот поцелуй был совершенно отличен от всего, что она знала прежде. Его губы были твердыми, но податливыми и двигались легко, нежно, разъединяя ее губы. Руки, скользнув по предплечьям, нашли теплую обнаженную кожу над глубоким вырезом платья, и большие пальцы принялись поглаживать ее ключицы. Робин потонула в ощущениях, в ушах у нее шумело, каждый нерв словно звенел. Она хотела – ей было просто необходимо! прижаться к нему и почувствовать всем телом эту подтянутую мускулистость.
