Гремящий удар вонзился в невидимые стены, зашаталось само основание тьмы. Призраки, до того властвовавшие надо мной, дрогнули — сквозь проявившиеся трещины ударили разящие лучи света. Пытавшийся вытянуть из меня душу дух был раскромсан им в клочья — рваные обрывки его былого тела закружились, спеша прочь.
Я не терял времени даром, тотчас же оказавшись на ногах — пришло время воздать паршивцам за покушение. Удивленные и обескураженные, будто забыв обо мне, они не ждали, что я распорю одного из них крюком со спины. Оставшийся призрак запаниковал, от былой уверенности не осталось и следа. Юркнул в сторону, заметался, будто ища выход. Новый удар сотряс основание, чуть не повалив меня с ног, перекрыв противнику путь к отступлению. Яркий луч света вспорол мглу сквозь открывшуюся пробоину, отрезав руку призрака: охнув, тот подался назад, прямо в мои горячие объятия. Крюк полоснул его по горлу — не знаю, убивает ли подобный прием духов, но очень на это надеялся.
Сквозь открывшуюся почти надо мной расщелину я видел только полное ярости лицо Слави. Ангелица, оскалившись, нахмурившись, заносила кулак для нового удара. Божественное сияние окутывало ее руку, обращая нежную ладонь ангела в полную шипов дубину. Я выставил руку перед собой, будто своим ударом она вот-вот должна была расплющить меня, но вместо этого само нутро мрачного жнеца выплюнуло меня прочь, едва ее кулак снова врезался в черепушку воплощения смерти.
Я вскрикнул, нелепо перебирая ногами по воздуху. Импровизация в этот раз была бессильна — что она могла сделать, когда я был отдан на откуп потокам воздуха?
Заметив мою копошащуюся фигурку, Славя успела выставить руку — я врезался будто в подушки. Мягкость ее кожи благоухала цветами, ладонь казалась бесконечно воздушной. Удивленный взгляд фиалковых глаз смотрел на меня, не ведавшие помады губы желали что-то сказать. Ее горячее дыхание едва не сбивало с ног — если это и транс, то какой-то слишком уж странный. Мечется от невозможного к жестким рамкам реальности и обратно. Мне казалось, что, озвучь она желаемое. у меня лопнут барабанные перепонки. А мой писк она попросту не расслышит…
Жнец лежал под ней — словно страстная любовница, Славя оседлала его мрачную фигуру, словно в самом деле все это время пыталась выбить из его недр меня. А сейчас, когда получилось, попросту не знала, что делать дальше. А вот наш противник знал.
Коса монументом торчала в земле, вонзившись лезвием прямо в некое подобие склепа — каменная твердь усыпальницы обратилась в крошево. Череп великана под нами разинул пасть — из пожелтевшей челюсти, минуя кривые зубы, вырвался поток мглы. Славя от неожиданности широко раскрыла глаза, подалась прочь. Ее снесло, швырнуло прочь: в последний миг она успела сжать ладонь, защитив меня от падения.
Ее тело грузно рухнуло наземь — мое воображение взорвалось от одной только мысли о том, сколько копашащихся под ногами скелетов были раздавлены ее шикарной задницей.
Она разжала пальцы, даруя мне свободу. В детстве я представлял, что муха, которую я держал в кулаке минут пять, вылетает на свободу с радостью — меня же швырнуло вверх. Поток воздуха ударил, закрутил в воздухе. Перед глазами все вращалось, я почуял, как к горлу подкатывает тошнотворный ком. Отчаянно, не помня самого себя, размахивал крюком в надежде зацепиться хоть за что-то.
Удача, столь долгое время являвшая мне свою улыбку, и сейчас была рада прийти на помощь. Я шлепнулся на мягкое белое покрывало. Тьма ручьями разливалась по Славе, липла мерзким месивом к золотистым волосам, противно лезла в глаза. Я видел, как новые призраки, те же самые, что пытались выудить из меня душу, рождаются из черных капель этого поганища.
Не сразу понял, что стою на весьма достойном бюсте Слави. Передо мной пропастью разлеглось шикарное декольте. Не ведая стыда, один за другим каплями под одежду ей уходили призраки. Девчонка отчаянно боролась с той массой, что пыталась испортить ей прическу, я же отчаянно надеялся, что она сумеет управиться до того, как плывущая к нам фигура жнеца с косой наперевес окажется в опасной близости.
Я сделал всего лишь шаг назад — вертевшаяся ангелица норовила меня скинуть вниз неосторожным движением. Решив не ждать подобной оплошности, разбежался и, на миг зажмурившись, прыгнул.
Эх, прыгну камнем со скалы!
— Дурак! Ты что вытворяешь? — Крик, полный возмущения, громом раздался над моей головой, когда она осознала случившееся.
У нее под платьем было до бесконечного жарко. Знойный ангел не ведала плена лифчика, я же протискивался промеж громад холмов ее груди навстречу плоскому животу. Призрак парил, оставляя за собой дымный теневой след. Я вспорол его, проскользнув мимо, крюком подцепив тряпку его одеяния, швырнул в лицо другому — тот заспешил прочь, прямо туда, куда мне и требовалось. Резко встав, не теряя времени, я врезался в него головой, рукой схватился за череп — пальцы удобно скользнули в пустые глазницы. Что есть сил рванул вниз и только позже осознал свою ошибку. Под ногами у меня была отнюдь не твердь земли. Нежность кожи Слави вместо того чтобы раскрошить череп поганца, просто на миг приняла его в себя, словно в подушку. Подскочивший сзади призрак с широко расставленными руками будто насмотрелся мультов про радужных пони и мечтал о обнимашках. Вместо них у меня для него был только крюк в пузо — лезвие легко пробуравило тряпку одеяний, чуть отклонилось, столкнувшись с костью, крюком зацепилось за ребра. Рывком я вырвал из него позвоночник, словно молот, обрушил часть призрачного тела на того, кто был у меня под ногами и шамкал беззвучным ртом.
Славя начала подниматься — я ждал этого секундой позже. Вместо того чтобы просто пронзить ткань платья крюком и зацепиться, занервничал, потеряв драгоценные мгновения, и заскользил вниз.
Я брякнулся о бантик трусиков, тут же воздав хвалу исполинше за то, что она пренебрегает не всем бельем. Руками зацепился за узкий и плотный край резинки, недобрым словом поминая преисподнюю и сад грехов. Вроде бы давным-давно вырвался из Ада и рядом нет ехидно-ленивой дьяволицы, а гигантские трусищи преследуют меня!
Даже в полубредовом трансе…
Платье с оглушающим ревом разошлось, разевая рот невероятных размеров прорехи — жнец только что полоснул своей косой, едва не отрубив моей спасительнице ноги. Самому ему досталось не меньше — там, где раньше сияло черное покрывало мантии, была рваная дыра. Сквозь нее проглядывали кости ребер. Зеленое сияние вырывалось изнутри, приковывая взгляд.
Я выбрал момент, вынырнув сквозь прореху прочь — не очень хотелось болтаться у Слави между ног.
Им обоим будто не хватало города вокруг. Два титанических монстра, дерущихся друг с дружкой. Японцы наверняка удавились бы от зависти.
Я закинул себя на белый, изукрашенный святыми письменами пояс. Пролившаяся капля тьмы, словно кислота, изъедала его, норовя жгучей окалиной обжечь девчонку. Вторая точно такая же стекала с плеча ангела, оставляя за собой мерзкий дымящийся след.
Не ведая пощады, держась за платье, я пинком сверзил каплю прочь — слизняком, теряя на лету капли своей туши, она устремилась вниз. Вторую ждала точно такая же судьба, но было слишком поздно. Ладонь Слави ударила себя по боку в надежде прихлопнуть надоедливых комаров, я лишь едва успел скользнуть прочь. Не ведая, что творю, прыгнул, изо всех сил цепляясь за палец. Ладонь моей спасительницы сжалась в кулак — отчаянно и зло Славя била мрачного жнеца, метя в грудную клетку, а я сразу же понял, что было ее целью.
