Бросив на меня еще один смущенный и обеспокоенный взгляд, Себ позволяет Тео вытащить его из комнаты.
В ту секунду, когда за ними закрывается дверь, я срываюсь.
— О, милая, все в порядке, — успокаивает медсестра, когда я всхлипываю.
Она стоит рядом со мной и держит меня за руку, когда я совершенно теряю самообладание. Единственная хорошая вещь в этом заключается в том, что она выключила эту чертову машину, и она больше не раздражающе пищит в такт моему сердцебиению.
— Вот, — говорит она, когда мои рыдания наконец утихают, и когда я оглядываюсь, она протягивает мне чашку с соломинкой.
— Спасибо, — шепчу я.
Тишина, которая следует, как она начинает проверять мои показатели, то, что она, вероятно, должна была сделать раньше, оглушает.
— Ч-что случилось? — Я наконец спрашиваю. — Почему я здесь?
Ее мягкие, сочувствующие глаза находят мои.
Последнее, что я помню, это как убегала от Себа, Тео и Алекса, когда они выбивали дерьмо из Анта и Энцо. Что после этого пошло так не так, что я лежу здесь?
— Ты ничего не помнишь?
Я качаю головой, проглатывая саркастическое замечание, которое хочет сорваться с моих губ. Похоже, что даже в моем состоянии, каким бы оно ни было, я не утратила своего нахальства.
— Тебя ударили ножом, Стелла.
Весь воздух вылетает из моих легких, пока я перевариваю ее слова.
— С-зарезали?
Я отвожу от нее взгляд, чтобы оценить состояние своего тела.
— Ч-где?
— Твой живот. Тебе очень, очень повезло. Ты не получила никаких серьезных внутренних повреждений, но потеряла много крови.
Поднимая руку, я беру канюлю в тыльной стороны, тяжесть ситуации внезапно давит на меня.
— С тобой все будет хорошо, Стелла.
Я киваю, но это все, что я могу сделать, чтобы собраться с силами.
Теперь я знаю правду, как будто мое тело только что сдалось.
Я смотрю на свою руку еще три секунды, прежде чем проигрываю борьбу и мои глаза, наконец, закрываются.
— Стелла, подожди, — мягко говорит Тоби, и мое тело подчиняется приказу, слишком измученное, чтобы даже думать о споре с ним. — Ты в порядке?
Я делаю шаг назад, натыкаясь на стену. Мои колени почти подкашиваются, и я думаю, он чувствует это, потому что в мгновение ока оказывается передо мной.
Он смотрит мне в глаза, и слезы наполняют мои быстрее, чем я в состоянии осознать.
— Черт. Что происходит? Скажи мне, как помочь.
Я прерывисто вздыхаю, когда его рука опускается на мою талию, его поддержки, его присутствия почти достаточно, чтобы отправить меня в царство эмоциональных срывов.
— Я-я не… Я просто хочу забыть все это, — шепчу я.
Его глаза опускаются с моих на мои губы, пока я говорю, и мой пульс учащается. Когда они возвращаются к моим, синий цвет значительно темнее, чем несколько секунд назад, говоря мне все, о чем он думает прямо сейчас.
Моя грудь вздымается, пока я жду, когда он выиграет ту внутреннюю битву, в которой он сражается, и когда он это делает, все мое тело расслабляется от облегчения, когда его губы встречаются с моими.
Мои глаза распахиваются, сердце колотится в груди, когда я оглядываю свою темную, пустую комнату.
— О Боже мой, — шепчу я.
Это было так реально.
Слишком реально.
Прежде чем я успеваю подумать об этом получше, я нажимаю пальцем на кнопку вызова.
Оба стула рядом с моей кроватью пусты, и я вздыхаю с облегчением от того, что Себ, возможно, действительно послушал меня.
На мгновение я задаюсь вопросом, где мой отец. Почему Себ должен был быть первым человеком, которого я увидела, когда проснулась?
Я бы подумала, что он должен был быть рядом со мной. Возможно, он отсутствовал большую часть моей жизни, но моя безопасность всегда была его высшим приоритетом.
Это занимает несколько секунд, но, наконец, дверь открывается, и яркий свет из коридора снаружи заливает мою комнату.
— Привет, как у тебя дела? — спрашивает другая дружелюбная медсестра.
— Мне нужно кое с кем увидеться, — заявляю я.
— Сейчас три часа ночи. Я не думаю…
— Могу я взять свой мобильный, или ты можешь, пожалуйста, позвонить для меня? Он мне нужен.
Ее брови хмурятся, но она кивает. — Хорошо, но не расстраивайся, если он спит.
— Мне просто нужно попробовать.
Она роется в шкафу рядом с моей кроватью, прежде чем появляется с моим мобильным в руке.
— Сигнал здесь — полная чушь. Если ты разблокируешь его, я подключу тебя к Wi-Fi, чтобы ты могла позвонить.
Откидывая голову назад, я закрываю глаза и киваю, набрав свой код, меня переполняет облегчение от того, что она не собирается отказывать в моей просьбе.
В ту секунду, когда она передает его обратно, я нажимаю «Вызов» и подношу телефон к уху. Как она и предупреждала, звонок отключается и переходит на голосовую почту. Разочарование захлестывает меня, но чего я на самом деле ожидала? Вряд ли он будет сидеть и ждать меня.
Я оставляю жалкое голосовое сообщение на тот случай, когда он проснется, и снова запираю свой сотовый. Я не утруждаю себя просмотром ни одного из сообщений, которые, я уверена, прошли. Я слишком измучена, чтобы даже пытаться их читать.
Я должно быть снова отключилась, потому что следующее, что я осознаю, — это крики в коридоре.
Взглянув в окно рядом со мной, я замечаю, что солнце только начинает всходить. Должно быть, еще рано. Конечно, слишком рано для того, чтобы люди кричали в больнице.
Не обращая на них внимания, я тянусь к чашке с водой на столике рядом со мной и делаю несколько глотков.
Я снова смотрю в окно, когда открывается моя дверь.
Ожидая, что это будет медсестра, у меня перехватывает дыхание, когда я обнаруживаю кого-то еще в дверном проеме.
— Стелла, — выдыхает он. Он выглядит ужасно. Типа, действительно чертовски ужасно.
Но в ту секунду, когда я поднимаю руки с кровати, он бросается ко мне и притягивает мое слабое, сломленное тело в свои объятия.
— Все будет хорошо, — шепчет он мне на ухо. — Я обещаю тебе, все будет хорошо.
И во второй раз за бог знает сколько часов я сдаюсь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Себастьян
— Это гребанное дерьмо, — выплевываю я, вырывая руку из хватки Тео. — Она не может быть там одна.
— Вся эта больница кишит нашими людьми. Никто не посмеет прикоснуться к ней здесь.
