Но интуиция по-прежнему говорила об опасности.
Тут Ольга заметила мальчишку, который ездил возле дома на самокате, отрабатывая крутые повороты.
Она издали показала ему купюру.
Глазастый мальчишка сразу углядел деньги, подъехал к Ольге и круто затормозил.
– Что надо? – спросил он деловито. – Если дурь – я не по этой части, это тебе нужно к Слюнявому.
Тут он разглядел ее голубую блузу и удивленно добавил:
– Да ты же сама ее можешь достать…
– Нет, дурью не балуюсь и тебе не советую. А мне вот что нужно…
Она вполголоса изложила мальчишке свою просьбу, и глаза у него загорелись:
– Это я запросто, и даже в кайф! Но деньги, конечно, вперед…
– Вперед только половину. А то деньги возьмешь, а работу не сделаешь.
– Сделаю, сделаю! Говорю же – мне это в кайф. Я – пламенный борец с социальной несправедливостью!
– Ишь ты, как красиво выражаешься!
– А то!
После непродолжительных переговоров стороны пришли к соглашению.
Мальчишка взял аванс, подобрал валявшийся на дороге кирпич и снова принялся раскатывать на своем самокате.
Делая на нем круги и восьмерки, он понемногу приближался к немецкому автомобилю.
Когда расстояние между ним и этой машиной сократилось до критического, мальчишка размахнулся и запулил кирпичом в лобовое стекло автомобиля.
По стеклу зазмеилась трещина, и из машины тут же выскочил разгневанный водитель.
Это был хорошо знакомый Ольге бритоголовый тип из двести девятнадцатой секции.
Бритоголовый бросился вслед за мальчишкой, изрыгая проклятия и угрозы и грозя ему кулаком, но мальчишка показал ему язык и унесся за горизонт на своем верном самокате.
Ольга юркнула за угол.
Она убедилась, что интуиция и на этот раз ее не обманула. Бритоголовый каким-то образом узнал, где она сняла комнату, и караулит ее перед домом…
К счастью, она не попала в ловушку. Но теперь перед ней снова возник прежний вопрос: где обработать рану и отлежаться, если старушкина комната отпадает?
Искать какое-то новое жилье в ее теперешнем состоянии, да еще в странной одежде, было нереально.
И тут она вспомнила про Дашину квартиру.
Она сбежала оттуда в панике, оставив после себя труп и не самые лучшие воспоминания.
Даша ее наверняка и на порог не пустит, после того, что случилось, да еще и вызовет полицию… хотя полицию – это вряд ли, но вот с лестницы спустить может, особенно учитывая, что сама Ольга сейчас не в лучшей физической форме.
Но Даша сейчас наверняка на работе, а у Ольги остался ключ от ее квартиры. Так что она вполне может побыть там два-три часа, обработать рану и хоть немного отдохнуть…
Бок болел и кровоточил, голова кружилась, так что искать другое убежище не было ни сил, ни времени.
Ольга кое-как добралась до Дашиного дома.
На скамейке перед подъездом сидела мрачная тетка в малиновом мохеровом берете, зорко оглядывая окрестности.
Ольга вспомнила, что эта тетка постоянно дежурит на этом месте и следит за всеми входящими и выходящими. Вспомнила даже имя этой церберши – Марья Степановна.
Ольга не хотела попасть ей на глаза.
Минутку подумав, она незаметно подкралась к урне, стоявшей метрах в двадцати от подъезда, достала зажигалку, подожгла скомканную бумажку и бросила в урну.
Оттуда тут же повалил дым.
Марья Степановна вскочила, вытаращив глаза, и бросилась к урне, оставив свой пост.
Ольга воспользовалась этим временным затишьем и прошмыгнула в подъезд.
Она из последних сил поднялась на четвертый этаж, открыла ключом Дашину квартиру и вошла внутрь.
Захлопнув дверь, Ольга облегченно перевела дыхание: впервые за этот день она была в относительной безопасности.
Кое-как доковыляла до ванной комнаты, сняла блузу санитара и окровавленную меховую кофту, осмотрела рану.
Рана была неглубокая, но все еще сильно кровила.
Ольга нашла в шкафчике вату и перекись водорода, кое-как промыла рану.
И в это время она услышала, как скрипнула входная дверь и в прихожей раздались шаги.
Перед домом, который занимал командующий русской эскадрой адмирал Самуил Грейг, стояли кареты местной знати и знатных иностранцев.
В просторной гостиной слепило глаза от орденов и бриллиантовых украшений. Здесь были итальянские графы и маркизы, австрийские сановники и русские вельможи, сопровождавшие графа Орлова.
Но несомненным центром притяжения была невысокая молодая женщина с выразительными глазами.
– Это и есть знаменитая принцесса Владимирская? – спросил граф Альбинони у английского посланника.
– Да, она самая. Говорят, она – незаконная дочь покойной российской императрицы Елизаветы. Ее зовут Елизаветой в честь августейшей матери. Но только – тсс-с! Это величайший секрет!
– Да, секрет, который известен каждой собаке в городе!
Таинственная принцесса тем временем оживленно болтала с рослым красавцем, русским вельможей Алексеем Орловым.
– Господин Грейг рассказывал мне настоящие чудеса о ваших военных кораблях!
– Ваше высочество, – Орлов улыбнулся княжне своей неотразимой улыбкой, – я был бы счастлив показать вам корабли русской эскадры. Уверяю вас, вы не видели ничего подобного!
– Отчего бы и нет? – Княжна Елизавета засмеялась своим серебряным смехом. – Я обожаю морские прогулки, они очень хороши для цвета лица! Скажите, мой любезный скиф, когда это можно устроить.
– Да хоть сейчас! К чему откладывать это в долгий ящик.
– В какой ящик? – переспросила княжна.
– В долгий, ваше высочество! Это такая русская поговорка.
– Ах какая прелесть! Мне нужно больше заниматься русским языком, ведь это язык моих родителей.
– Верно, ваше высочество. Впрочем, у вас будет для этого много времени, а я готов быть вашим учителем.
Гости консула вышли из-за стола и на нескольких каретах отправились в порт. Там княжну и ее спутников уже ждала роскошная, украшенная цветами шлюпка с десятью гребцами.
Через несколько минут шлюпка подошла к флагманскому кораблю русской эскадры. С борта корабля для Елизаветы спустили кресло, на котором ее весьма ловко подняли. При ее появлении на борту флагмана выстроившиеся в ряд матросы в парадной форме дружно грянули троекратное «Ура!».
В адмиральской каюте для княжны был приготовлен десерт, откупорены несколько бутылок шампанского.
