— Да, — наконец ответил Дав. — Кэмпбелл закрывал собственные сделки.
Майкл продолжил без промедления:
— А можете ли вы подтвердить, что это действительно было весьма необычно, мистер Дав?
— Это что еще значит?
— То, что вы слышали. Было крайне необычно, по вполне понятным из нашего обсуждения причинам, что мистеру Кэмпбеллу было разрешено закрывать свои сделки, верно?
— Нет, это не было «крайне необычно».
— Разве?
— Нет.
— Хорошо. Тогда скажите мне, пожалуйста, мистер Дав, сколько трейдеров работает под вашим началом в Костинс?
— Сколько?
— Непосредственно под вашим началом, да. Сколько?
— Я… я не могу точно сказать, пока…
— Пока не заглянете в документы компании. Что ж, они у меня при себе, мистер Дав. Стоит ли нам взглянуть?
— Мне не нужно в них заглядывать.
— Прошу прощения, вас плохо слышно. Могли бы вы повторить?
— Я сказал, мне не нужно в них заглядывать!
На сей раз ответ нельзя было не расслышать — он его практически прокричал.
Дэниел улыбнулся — план сработал, Дав был раздражен.
Майкл продолжил:
— Значит, теперь вы вспомнили сколько?
— Да.
— И?
— Плюс-минус пятьдесят шесть.
— На самом деле, их ровно пятьдесят шесть, не правда ли, мистер Дав? По крайней мере, согласно вашим записям?
— Да.
— Это довольно конкретное число, чтобы сначала его не помнить без обращения к бумагам, а затем внезапно вспомнить, вы не находите?
— Бог мой, с такими вопросами мистер Дэвлин отклоняется в область комментариев, — поднялась со своего места прокурорша, — можно ли напомнить ему, чтобы он приберег подобное для его заключительной речи?
— Вы услышали, что было сказано, мистер Дэвлин. Пусть ваши вопросы будут по существу.
— Господи.
Майкл, отвечая, не сводил глаз с Дава и не мешкал со следующим вопросом:
— Итак, пятьдесят шесть трейдеров. Теперь скажите, мистер Дав, скольким из ваших пятидесяти шести сотрудников разрешено самостоятельно закрывать сделки?
Ответа не последовало.
— Мистер Дав, я повторю вопрос. Возможно, в этот раз вы будете благосклонны и ответите. Итак, учитывая, что документы компании лежат прямо передо мной, будьте так добры сказать мне, скольким из ваших нынешних сотрудников разрешено самостоятельно закрывать сделки.
— Ни одному, — почти выплюнул Дав.
— А скольким, когда мистер Кэмпбелл работал на вас? Так же учитывая, что записи у меня под рукой?
— Только ему.
Дэниел улыбнулся шире и вынужден был держать голову опущенной к блокноту, чтобы скрыть это от присяжных.
«Сработало, — подумал он, — Майкл его сцапал».
— Значит, в то время мистер Кэмпбелл был единственным, кому можно было закрывать свои собственные сделки. А теперь никому нельзя. И тем не менее вы уверяете присяжных, что подобная свобода не была «крайне необычной»? Это попросту ложь, не так ли, мистер Дав?
— Зачем мне врать? — взорвался Дав. — О чем мне врать? Преступник — ваш клиент. Ваш клиент терял сотни миллионов банковских денег, а потом скрывал это. О чем бы мне лгать?
— Возможно, мы скоро это узнаем, — ответил абсолютно спокойно Майкл, — Но до тех пор скажите, кто обладал полномочиями, чтобы позволить мистеру Кэмпбеллу закрывать свои сделки? Кто мог разрешить подобное?
Ответа не последовало. Дав теперь смотрел на Майкла со злобой.
— Вы не собираетесь отвечать, мистер Дав?
Ответа не последовало.
— Не потому ли, что ответ — вы?
Ответа не последовало.
— Потому что это так, не правда ли? Вы, как непосредственный начальник мистера Кэмпбелла, как ответственный за него и за весь отдел, должны были бы дать разрешение на подобную рабочую практику. Вы должны были бы разрешить мистеру Кэмпбеллу закрывать собственные сделки, сделав его таким образом неподконтрольным никому, не так ли?
Ответа не последовало.
— Мистер Дав, вы обязаны ответить на вопрос, — вновь вмешался судья Кеннеди.
Дав посмотрел на судью, ему же адресовав ответ:
— Да, ваша честь. Я должен был бы дать разрешение.
— И вы это сделали, верно? — Майкл был неумолим.
Дав посмотрел на барристера перед тем, как ответить:
— Да, я разрешил.
— Можете ли вы объяснить почему? Почему вы оказали особое доверие именно этому человеку?
— Потому что он был успешным, — ответил Дав, — он зарабатывал больше, чем половина всего отдела вместе взятая. Поэтому, когда он попросил о независимости, я подумал, что это ускорит его работу, что это принесет моему отделу еще больше денег.
— Но, мистер Дав, вы ведь только что подробно рассказали нам, что мистер Кэмпбелл не годился на эту роль. Вы даже думали, что он не заслуживает своей должности в вашем отделе. Но теперь он вдруг ваш лучший трейдер?
— Я не сказал, что он был лучшим, — Дав явно запутался, — я сказал, что он был самым успешным. Этому может быть множество причин.
— Да, конечно. Но единственная причина, по которой ему не требовался дополнительный контроль, заключается в том, что он был лучшим, не так ли? Потому что если он не лучший, но его результаты превосходят всех остальных, то тогда, наверное, здесь происходит что-то сомнительное?
— Что ж, мы знаем, что что-то сомнительное как раз и происходило, разве нет?
К Даву вернулась злость, он явно выбрал свой путь ведения боя, и Дэниелу не терпелось увидеть, что будет дальше.
Дав продолжил:
— Именно поэтому мы здесь — потому что Кэмпбелл действительно замышлял что-то преступное.
Майкл улыбнулся и заговорил мягким голосом:
— Мистер Дав, если бы некомпетентный трейдер был столь успешен, вы предположили бы, что он либо врет о своих успехах, либо достигает их нечестным путем?
Ответа не последовало.
— И в обоих случаях вы бы увеличили контроль над мистером Кэмпбеллом, не так ли?
Ответа не последовало.
— Однако в действительности вы избавили его даже от стандартного, применяемого к другим трейдерам, контроля. Вы дали ему полную свободу действий. Почему, мистер Дав, почему вы так поступили?
В который раз ответа не последовало, только в этот раз Майкл позволил тишине устояться.
