– Оливка! Ты же знаешь, что мне понадобиться не более тридцати секунд, чтобы вскрыть замок, и не более пяти секунд, чтобы вышибить эту дверь плечом, так что открой сама, к чему лишние действия?
Лив закатила глаза, представляя сияющее гордостью и триумфом лицо Джонни в тот момент, когда он произносит эту фразу, и, преодолевая дрожь от жгучего стыда, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, твердой походкой подошла и открыла дверь. Макс сидел на полу, прислонившись спиной к стене, согнув колени и сложив на них локти, он внимательно и пристально посмотрел в глаза Лив, пытаясь понять ее, прочитать ее мысли… Но Лив быстро перевела взгляд на стоящего напротив Джонни, сложившего руки на груди и с теплой улыбкой смотрящего на нее.
– Оливка, ай-яй-яй, что ты делаешь с бедным Максом? И откуда в тебе такая жестокость? – шутливо укоряюще проговорил он, для солидности покачав головой из стороны в сторону.
Лив прищурилась, гневно посмотрев на друга, и язвительно проговорила:
– А ты, блюститель порядка и чистоты нравов, не сильно много на себя берешь? Ты что, думаешь, я стану отчитываться перед тобой за свое поведение? – она перевела взгляд на Макса, который горящими силой и невероятным внутренним притяжением глазами обжигающе смотрел на нее снизу вверх, и проговорила, протянув руку:
– А ты, ябеда, давай сюда телефон. Я должна сделать два очень важных звонка.
Макс и Джонни многозначительно переглянулись, затем вдруг прыснули со смеху и через секунду уже хохотали на весь дом.
– Гиены безмозглые. – прошипела Лив, но телефон Макса все-таки получила, и, вконец оправившись от собственных дурных мыслей и переключив мозг совсем в иную плоскость, она набрала номер Генри Уолша, который подсмотрела в телефоне Макса, и позвонила ему со своего мобильного.
Через три гудка трубку снял злой, трескучий и безошибочно узнаваемый голос Генри:
– Алло?
– Добрый вечер, мистер Уолш! – весело воскликнула Лив, и Макс с Джонни ошарашено переглянулись, слушая ее. – Как ваше здоровье? Не соскучились еще по своему родному советничку?
– Ты!!! – выдохнул Уолш, начиная закипать в геометрической прогрессии. – Как ты смеешь мне названивать?!? Шалава мелкая, да я тебя, как муху, прихлопну, попадись мне только, стерва!.. Где Макс? Что с ним?
Лив, чуть прищурившись, задумчиво посмотрела на Макса и саркастично протянула:
– Что с ним? Ну, даже не знаю. Может, расстройство желудка? Последние пять часов он провел в одной и той же позе… О, дядюшка Генри, вы не знаете, что это может быть?
Макс чуть прищурился, ухмыльнувшись, глядя на Лив мстительным, но шутливым взглядом, а Джонни уперся ладонями в колени, чтобы не захохотать во весь голос.
– Ты… ты что, гадина, отравила его??? – заорал Уолш. – Да я знаешь что с тобой…
– Тихо, дедуля, я что, по-твоему, совсем больная? Мне нужны люди твоего сыночка, номера один, три и четыре, зачем же я буду травить твоего ненаглядного Максика? Ну так что, старый хрыч, ты созрел на обмен? – с явной издевкой невозмутимо говорила Лив, расслабившись на диване в гостиной и жуя клубничные леденцы, которые обнаружила здесь же, забытые еще днем.
– Завтра, в девять вечера, трасса Е-51, на пятом километре от Нью-Йорка есть своротка на небольшую проселочную дорогу, по ней поедешь вдоль леса около трех километров, увидишь заброшенные склады. Возле входа состоится обмен. Но учти, мерзавка, если притащишь копов или своих людей – пеняй на себя. Только ты и Макс. Поняла?
Лив триумфально улыбнулась.
– Тогда и ты, дедок, своих шавок оставишь дома. Все должно быть справедливо, подберезовик старый. Увижу хоть одного снайпера – и из машины вынесу тебе только мозги. Надеюсь, и ты ПОНЯЛ? – с нажимом угрожающе проговорила она.
– Ты у меня еще помучаешься, девка… Никто никогда не смел идти против семьи Уолшей и остаться безнаказанным… Самая страшная смерть ждет тебя, дочка Эйдена Мартинеса… Это война! – прошипел он, еле сдерживая гнев, и отключился.
– Как всегда очень мил. – с сарказмом проговорила Лив, набирая второй номер.
– Кому ты звонишь? – удивленно спросил Джонни, а Макс возмущенно развел руками:
– Вынесешь только мозги? Мои мозги?? Я поверить не могу!!!
Лив фыркнула, посмотрев сначала на одного, потом на другого, и триумфально проговорила:
– Я хочу пригласить еще кое-кого на нашу вечеринку… Думаю, старый хрыч оценит по достоинству.
Два, три гудка, затем знакомый грозный голос раздраженно громыхнул в трубку:
– Алло? Кто это?!?
Лив искрометно улыбнулась и игривым голосом затараторила:
– Papà, spero di non averti svegliato? Non voleva interrompere il tuo dolce sogno, ma io semplicemente l'obbligo di avvisare te sulla nostra riunione di domani! – с милым сарказмом проговорила Лив. («Папочка, надеюсь, я тебя не разбудила? Очень не хотелось прерывать твой сладкий сон, но я просто обязана заранее предупредить тебя о нашей завтрашней встрече!» – с итал.)
Макс и Джонни удивленно переглянулись и одновременно шепотом воскликнули:
– Папочка?!?
– Оливка, кажется, замкнутое пространство плохо на тебя влияет. – с усмешкой проговорил Джонни, указав на ее комнату, в которой она провела последние пять часов.
– Да, и это достаточно негативно сказывается на взаимоотношениях с людьми. – добавил Макс, сложив руки на груди и присев на ручку дивана, примерно в метре от Лив.
Оливия махнула им, приказывая жестом замолчать, слушая в трубку. А вот в ней звучал совсем не такой дружелюбный и спокойный голос:
– O Signore dio mio, dio mio, la santa madre di dio, Оливия! – воскликнул отец, и Лив рассмеялась. («О Господи Боже мой, Пресвятая Богородица, Оливия!» – с итал.) – Что опять происходит? Ты собираешься приехать? Отвечай, дочь! – потребовал отец совсем в его духе, грозным тоном.
– Расслабься, старикашка, генеральную уборку в своей пещере сделаешь как-нибудь потом, например, на мои похороны. – спокойно и весело проговорила Лив, разворачивая фантик с конфеткой. – Это, что касается меня. А теперь, что касается Джессики… – Лив вздохнула. – Завтра в девять вечера, трасса Е-51, на пятом километре своротка к заброшенным складам, встретимся там, папуля! И да, кстати, – чуть не забыла добавить Лив. – захвати побольше… м-м-м… своих друзей. Думаю, они нам пригодятся.
– Черт возьми, Оливия! – громыхнул злой голос отца. – Что мы забыли на этих складах??? И как это связано с Джесси?? Клянусь, если ты снова за моей спиной объявила кому-то войну, то я куплю самый шикарный дом в Нью-Йорке и забетонирую тебя внутри, чтобы ты прекратила, наконец, заниматься самодеятельностью и дала возможность боссу своей мафиозной семьи разобраться с этой проблемой раз и навсегда!
Лив невозмутимо жевала конфетку, слушая рев отца в трубке, и когда он сделал паузу, чтобы перевести дух, она деловито осведомилась:
