– Тогда может почитать тебе сказку на ночь, малышка Лив? – огненно проговорил он, и Лив буквально физически ощутила его страстный мужской взгляд на своей пятой точке. Ее сердце сжалось, а кровь закипела… Слава Богу, пышная копна волос закрывала ей лицо, а то он мог увидеть, как краска залила ее щеки!
– Проваливай, Джонни, или я голыми руками вытащу твои мозги из черепной коробки и вышвырну в окошко! – уже более грозно проговорила она в подушку.
– Ладно, ладно, ухожу! – рассмеялся он. В соседней комнате послышался голос Джесси, звавшей его. Напоследок он обернулся и Лив все-таки услышала этот горячий шепот:
– М-м-м, какие сладкие ножки!
– Джонни!!! – крикнула она, но тут подоспела ее сестра:
– Вот ты где, придурок? Идем, дай ей отдохнуть! – и она вытащила сопротивляющегося Джонни из комнаты.
Глава 4
– Лив… Лив, просыпайся… Лив! – последний раз имя прозвучало уж слишком громко, и Оливия с трудом разлепила глаза и застонала. Она лежала на спине, раскинув конечности в разные стороны, и, когда сознание вернулось, она вдруг резко села.
Она была в номере Люкс… Шикарном и потрясающем… Темно-красные стены с переплетающимися розами, золотой декор дверей и разной фурнитуры, темно-красное постельное белье с теми же желтыми вкраплениями, огромное окно во всю стену, зеркало, шкафчики, благоухающий аромат цветущих деревьев из открытого окна… Лив будто попала в сказку… Которая, впрочем, омрачилась тем, что она сидела на застеленной постели в измятой уличной одежде, а на ее голове творилось черт знает что.
Взлохматив свои белокурые волосы и сделав себя копией чучела из мультфильма, Лив потянулась и посмотрела на Джесси, стоявшую посреди ее комнаты в элегантном, светло-бежевом костюме, состоящим из аккуратного пиджака и юбки до колена, а на ее длинных стройных ножках красовались черные замшевые туфли на шпильке. Джесси разбирала вещи Лив, раскрыв ее чемодан и копошась в нем.
– Наконец-то ты проснулась! Ты в курсе, что спишь уже четырнадцать часов? Джонни решил, что ты умерла. – хохотнула Джесс, и в ее глазах снова мелькнуло влюбленно-ласковое выражение при упоминании о нем.
Лив зевнула и встала, подойдя к окну и раздвигая плотные золотистые портьеры. Солнце ворвалось в комнату, и девушка зажмурилась.
– Который час? И… что ты делаешь? – удивленно спросила она сестру, которая развешивала ее вещи в шкаф.
Джесси улыбнулась.
– Два часа дня, сестричка. Чтобы тебе было проще, скажу: ты прилетела вчера, а сегодня в восемь папа ждет тебя у себя… Он, между прочим, все время звонил и узнавал, как ты!
Джессика задумчиво повертела в руках симпатичную розовую сорочку и посмотрела на Лив. Лив безразлично пожала плечами и проговорила:
– Я встречусь с этим старым маразматиком, чтобы напомнить, что у него есть младшая дочь, послушаю его трескотню и выскажу все, что я хотела с ним сделать за эти шестнадцать лет, и кое-что я даже могу воплотить в жизнь, потому что…
Джесси замахала руками.
– Все, все, я поняла, Лив, ты его ненавидишь! – она рассмеялась и перевела взгляд на чемодан. – Это весь твой гардероб? Хм.
Оливия спокойно обвела взглядом свои вещи и подняла брови.
– А что с ним не так?
Джессика задумчиво посмотрела на сестру.
– Не хватает вечернего наряда. Ты же понимаешь, у отца всегда очень важные гости, так что…
– Плевала я на них с высокой колокольни! – раздраженно сказала Лив. – Как хочу, так и одеваюсь!
Джесси хотела что-то возразить, как ее наглым образом прервал стремительно ворвавшийся в спальню Джонни с коробками в руках. На нем была белая рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы и с закатанными до локтей рукавами, черные потрясающие брюки и туфли. Он выглядел великолепно, и был невероятно красив… Лив не удержалась и еще раз взглянула на его идеальное мускулистое тело, темные волосы и милые ямочки на щеках. Глаза Джонни горели зеленым огнем игривого обаяния, мужества, силы, страсти и безудержного веселья. В комнате разом стало тесно, Лив ощутила, как его горячая энергетика охватывает ее со всех сторон, а сексуальный красавчик с замашками заправского бабника подлетел к Джесс и нежно поцеловал ее в щечку, по дороге громко вещая:
– Подъем, подъем, подъем! Оливка, выглядишь так, будто каталась в жару на американских горках! Прическа – отпад!
Лив схватила подушку и гневно запустила ею в смеющегося Джонни, вдруг осознав, что не может на него по-настоящему злиться.
– Джонни, катись туда, откуда пришел! – недовольно воскликнула Лив, а Джессика шутливо пригрозила жениху.
– Джонни! Что ты здесь забыл? У тебя же сделка с поставщиками, помнишь?
Джонни махнул на нее рукой и кинул на кровать две объемные коробки:
– Уже все сделано, Джесс! Они поддались на мое природное обаяние и…
– Ты еще не ходил… – тут же раскусила его Джесси, начиная злиться. – Джонни, отец убьет тебя, если узнает…
Джонни махнул рукой и, подбежав к Лив, вдруг схватил ее поперек туловища и, закинув на плечо, донес до кровати и усадил рядом с коробками. Стоит отметить, что Лив при этом кричала ему всевозможные изысканные обзывательства и била кулачками по спине.
– Джонни, павлин ты щипаный, еще раз меня схватишь, я сломаю тебя пополам, затем еще пополам и еще, и еще, пока ты не начнешь помещаться в этой коробке!.. – кричала Лив, пока Джонни с хохотом усаживал ее на кровать, и тут она переключилась на коробки и мгновенно остыла. – А, кстати, что здесь?
Джонни обаятельно улыбнулся и открыл обе коробки: в одной была гигантская, ароматная пицца, а в другой – шоколадный пудинг! Лив вытаращила глаза и совсем по-детски улыбнулась, глядя на еду.
– Я подумал, что за пару дней ты могла проголодаться, малышка Лив, и решил накормить тебя, поскольку когда человек сыт, он не хочет никого убить! – весело произнес он и подмигнул. – А ты совсем маленькая и такая легкая, боюсь, тебя в форточку сквозняком снесет, так что кушай, детка, поправляйся, а для повышения уровня доброты в твоей соблазнительной груди, – Джессика и Лив одинаково (ну, не совсем одинаково) возмущенно посмотрели на него, – я приготовил для тебя дождь из клубничных леденцов!
И Джонни стал вытаскивать из карманов такие любимые Оливией конфеты и подбрасывать их в воздух над Лив, осыпав ее всю желто-красными леденцами. Лив захохотала и, тут же набив конфетами рот, с трудом проговорила, глядя на сияющего огнем и обаянием Джонни:
– О, это так мило, Джонни! А теперь выметайся, мне нужно принять душ.
– Так я могу составить тебе…
– Джонни! – и Лив запустила в него конфеткой. Тот уверенно поймал ее и, сунув в рот, глянул на часы «Роликс» на руке, присвистнув:
– О, уже два! Я же должен быть на Манхеттене, надеюсь, они не пристрелят меня за опоздание!
