– Но как такое возможно? Как может столько тысячелетий существовать общество, столь радикально расколотое?
– Всё очень просто, друг мой. Всё благополучие империи зиждется, пожалуй, всего на трёх вещах – традициях, той стене, что разделяет Верхний и Нижний город, а также на вечном поиске внешнего врага.
– Что вы имеете в виду, мессир?
– Ну конечно! Почтение к императору и его свите, принятие древних законов, благословляющих неравенство – это традиции, впитываемые жителями Шатра с молоком матери. Стена ограничивает Верхний город, отделяя тех, кто здесь от тех, кто там, а также тех, кто там от тех, кто здесь. Те, что за стеной, не видят всего этого великолепия, они настолько свыклись со своей реальностью, что считают её нормальной. Те, кто здесь, так редко видят гной и грязь внизу, что почти забывают, что всё это существует. Покуда эти миры не смешиваются – им ничто не угрожает.
– А что за внешний враг, ведь Империя уже давно ни с кем не воюет?
– Воевать и готовиться к войне – совершенно разные вещи, причём одно с другим особенно и не связано. Спроси любого на улицах города – чего они боятся больше всего? Думаешь, кто-то назовёт голод, болезни или преступность? Уверен, что все они скажут, что опасаются лишь войны с Латионом. Да-да, именно с Латионом, который в это время и думать не думает о Саррассе, занимаясь своей вознёй на севере. Но кому какое до этого дело? Иметь хорошего внешнего врага – главное счастье любого правителя. Ведь им можно оправдать всё – нищету, жестокость законов. Единственное, что может заставить сплотиться бездомного нищего из нижних кварталов и богача с Койфара – желание сделать всё, чтобы не позволить коварному северному соседу захватить древние исконные земли. Беднота никогда не станет выражать недовольство, зная, что лишь этого ждёт хитрый враг. Нет, мессир Каррис, покуда у Саррассы есть хотя бы один сосед – её устоям ничего не угрожает!
За такими вот разговорами они постепенно добрались до врат Садов Императора, не боясь заблудиться, ибо все дороги на Койфаре, подобно лучам, стекались к его вершине. У ворот Садов были уже более придирчивые привратники, но в конце концов и они пропустили посетителей внутрь дворцового комплекса. Впереди на фоне чернеющего неба маячила высоченная башня Кантакалла – резиденция Ордена чернокнижников.
Увы, но время, затраченное на путь до башни, оказалось вчетверо длиннее времени самой аудиенции даже с учётом того, что обоих магов около десяти минут продержали в небольшой приёмной, прежде чем впустить. Конечно же, посетители не удостоились чести разговаривать с магистром Ордена – их проводили к хмурому адепту, вероятно, лишь понаслышке знакомого с таким понятием как любезность.
– Вы отнимаете своё и моё время, мессир, – узнав о цели визита, без обиняков объявил он. – Вы знаете правила нашего Ордена, и если вы не подданный нашего императора, то наш разговор окончен.
– Но вы ведь, полагаю, слыхали обо мне? – хвала богам, со времени их недавней стычки с Каррисом Каладиус, кажется, совершенно восстановил свою обычную неунываемость. – Разумно ли давать от ворот поворот таким магам как я?
– Слухи ходят, и я не склонен считать, что они преувеличены, мессир, – сухо ответил чернокнижник. – Но это ничего не меняет. Я верю, что Орден держится лишь до тех пор, пока свято чтимы и незыблемы догматы, на которых он зиждется. Простите мессир, но будь вы величайшим магом в истории, ответ был бы тем же.
– Не уверен, что у вас есть полномочия решать за весь Орден, – благодушие не принесло плодов, поэтому Каладиус решил подпустить в голос властности и спеси. – Я требую встречи с магистром Толленом. Уверен, он окажется дальновиднее вас.
– Я уполномочен Орденом вести подобные переговоры, мессир, – тон чернокнижника не изменился потому, что его нельзя было уже сделать хоть на толику суше. – Поверьте, если я ответил вам отказом – этот отказ окончателен.
– И всё же я требую аудиенции…
– Вы ведёте себя крайне неразумно, мессир Каладиус, – теперь тон адепта изменился, и в нём послышалась угроза. – Не думаю, что вам хотелось бы, чтобы вас выпроводили отсюда.
– Простите, мессир, – спохватился Каладиус, поняв, что и эта стратегия ведёт в тупик. – Конечно, я был неправ и вышел за рамки приличий. Это потому, что я разочарован.
– Это – ваша проблема, мессир. Правила были известны вам заранее.
Кивнув, чернокнижник дал понять, что аудиенция завершена. Он даже снизошёл до того, чтобы предложить ходатайствовать о предоставлении для обоих магов постоянного пропуска на Койфар, что давало им возможность снять жильё здесь, поближе к императорскому дворцу. Каладиус, хотя и не собирался перебираться сюда, тем не менее с благодарностью принял предложение. Он назвал адрес имения, в котором они жили, а адепт Ордена пообещал в течение нескольких ближайших дней прислать весть с ответом. На том и разошлись.
На обратном пути, глядя на Каладиуса, который пытался выглядеть жизнерадостно, Каррис в очередной раз задавался вопросом – неужели он действительно на что-то рассчитывал? Видимо – да, потому что как ни хорохорился он, но при этом старательно прятал взгляд от своего ученика, потому что это был взгляд побитой собаки, а многочисленные фонари Койфара были достаточно беспощадны, чтобы это нельзя было скрыть.
Каладиус преувеличенно много болтал, строя всё новые планы. Он заговорил даже о том, чтобы подать официальное прошение на получение имперского подданства, хотя было не совсем ясно, как они это сделают при отсутствии документов. Каррис шёл молча и почти не слушал бывшего учителя. Он вновь думал о том, что звезда удачи окончательно покинула мессира, и что их дороги рано или поздно должны будут разойтись.
Глава 15. Каладиус
Теперь нам предстоит принять волевое решение и перепрыгнуть сразу на одиннадцать лет вперёд. Это сложно, поскольку за эти годы в жизни наших героев тоже случались весьма любопытные эпизоды, но всё же необходимо. Главная сложность, с которой сталкиваешься при описании столь масштабной биографии великого человека, прожившего на свете несколько столетий – не сорваться в крайности.
С одной стороны, нужно определить – какие события и поступки являются ключевыми для понимания столь неординарной личности, и этих событий явно будет немало, так что всегда велик риск упустить что-то важное. Увы, многочисленные биографы великого мага Каладиуса довольно подробно изучили тот период его жизни, когда он уже оказался при латионском дворе, но ранний период в силу многих причин был почти не исследован, так что нам – автору и читателю – в буквальном смысле приходится продираться сквозь дебри и болота, чтобы не потерять тонкую стёжку повествования.
С другой стороны, автор по вполне гуманным соображениям не может описать всю жизнь великого мага год за годом, ибо тогда получившийся фолиант сложно будет не то что прочесть, а даже и просто снять с полки. Именно поэтому скачки́ во времени совершенно неизбежны, причём иной раз нам придётся перепрыгивать целые десятилетия, а быть может даже и столетия. Остаётся уповать лишь на то, что это не очень скажется на повествовании и не затруднит восприятие читателем данной книги.
