– Теперь понимаю, почему от вас жена сбежала, – бросила Мишель зло. – Вы – кошмарный диктатор.
– Вы влюбились в Слетка, потому что он – жиголо, – с глухой яростью зарычал Майк. – А теперь увлеклись Эланом, зная, что он демон.
– Представьте, что получили пощечину – хлесткую, увесистую, искры из глаз.
Он помолчал, глядя в землю.
– Извините, если я что не так сказал. Но экстрасенс-демон – это слишком серьезно…
– Майк! Найдите себе иное занятие. – Версана вскочила, быстро дыша. – А вздумаете что-нибудь сделать Элану – пристрелю, как собаку.
– Неужели? – он приподнял бровь.
– Не сомневайтесь! – Разозленная, Мишель ушла с площадки.
Версан проводил взглядом ее высокую гибкую фигуру. Вот еще головная боль. У него нет права вмешиваться в жизнь Мишель, и будь на месте тигреро любой другой… Но Элан! Кабы не чертовы способности, тигреро был бы чудным парнем, и Майк с полным удовольствием назвал бы его своим другом. А так… Выругавшись в сердцах, он поднялся с бревна, огляделся, прислушался. Вроде на Приюте все в порядке.
Отворилась дверь, и на крыльцо вышла Лена. Писателька была бледна, золотистые косы растрепались. Майк зашагал к ней. Девица лепит отчаянный бред в своих опусах, но сама по себе недурна. Ей бы мужика толкового, мозги на место поставить…
– Майк, вы не знаете, где Элан?
– Ушел на Седьмой Приют.
Светлые глаза широко раскрылись.
– Зачем?
– Здесь неисправен передатчик, а вас надо отправить на Кристину.
– Господи… – она прижала ладошки к губам. – Но я… – У нее выступили слезы. – Можно, я… Майк!
Он привлек ее к себе, погладил по шелковистому затылку.
– Что такое?
– Скажите ему… я не хочу улетать. Майк, ну пожалуйста. Я не хочу!
Версан погладил ее по хрупкой шее, по спине.
– Мы не можем похоронить человека здесь. Надо отправить его домой, а кто будет сопровождать? Кроме вас, некому.
– Можем! – закричала она. – Я не хочу домой! Элан… он… Скажите ему! Я люблю его. Майк, ну объясните же! – Лена обняла его за шею, прижалась всем телом. Ее била дрожь.
Версан потряс головой. До чего нелепо все складывается.
– Но послушайте, – попытался он вразумить писательку. – Если Элан вызовет корабль…
– Не надо! – вскрикнула она. – Я умру! Майк, миленький, скажите ему… Не надо меня прогонять. Пожалуйста! – У Лены вырвалось низкое, воющее рыдание, с которым она вдруг скользнула вниз и обхватила Майку колени.
– О, черт… – Он поставил ее на ноги. – Дура. С ума сошла?
Она уткнулась лбом ему в грудь.
– Да… сошла с ума. Я не могу без него!
Майк разозлился.
– Ты не нужна ему – неужто не видишь? Какого черта…
– Ну и что? Я хочу остаться… вот и все! Поговорите с ним!
Из двери выглянула мадам Крокодав, напустилась на версана:
– Ты зачем ее мучаешь? Почему девочка плачет?
– Элан ушел вызывать корабль, чтоб отправить ее агента на Кристину, а Лена хочет остаться тут.
Писателька повисла у него на руках, застонала, замотала головой. Тяжелые косы били по ногам ее и Майка.
– Уж мне эти мужчины! – возмутилась Урсула. – Что выдумали? Погибших на маршруте там и хоронят, испокон веку так повелось. Бедная девочка, – она отняла писательку у версана. – Бестолковые они, мужики, не надо из-за них переживать. До чего довел малышку! – бросила она Майку. – Найди лопату и начинай рыть могилу. Сейчас Крокодава пришлю тебе помогать.
Майку подумалось, что оставить Лену в группе – самое правильное решение. Коли девица забрала себе в голову Элана, может статься, в конце концов она отвлечет его от Мишель? С другой стороны, две втюрившиеся в тигреро девахи – как бы не перецапались…
Литагента опустили в могилу в лучах закатного солнца, под неумолчный гул речки. Вкопали столб с именем, уложили куски нарезанного дерна, сверху положили венки. Майк оглядел людей. Семь человек, считая его самого. По идее, надгробное слово должен сказать Крокодав, как старший группы, – однако его тихий голос потонет в шуме воды.
– Если еще кто-нибудь позабудет, что горы – не игрушки, – рык версана легко перекрыл гул пенных струй, – и станет откалывать номера – даже могилу рыть не стану. Брошу под куст, чтоб муравьи сожрали. Сегодняшнее – наука всем живым.
Люди стояли, потупившись. Жестко, грубо, но версан сказал правду: горы не прощают легкомыслия.
Так же молча разошлись. Только Лена тронула Майка за руку:
– Спасибо. – На щеках горел странный румянец. – Спасибо вам большое.
Он зашагал прочь. Спустился к тропе, перешел по выступающим камням речку, прогулялся в направлении Девятого Приюта. Нехорошо вышло: наорал на всех, как будто они виноваты. А ведь даже Лену не попрекнешь, хоть она и гонялась за мальчишкой… Элан шарахается от писательки, как от чумной. Почему? Вразумительного ответа Майк не нашел и спустя четверть часа вернулся в Приют.
– Мадам Вийон! – Он застыл на пороге своей комнаты. – Чем это вы занимаетесь?
Мишель обернулась. Положив сумку Майка на стол, она рылась в ней, что-то разыскивая.
Версан затворил за собой дверь.
– Я жду объяснений.
Мишель отложила сумку.
– Так, господин Эри. Руки за голову.
Изумленный еще больше, он поднял руки, а девушка проворно его обыскала. И отступила с разочарованным видом.
– Повторим? – Майк ухмыльнулся. – Не обыск, а одно удовольствие.
– Как вам не стыдно? Куда его дели?
Он закрыл и убрал в шкаф сумку, затем обернулся к Мишель.
– Послушайте, я обещал Элану, что без него ничего не стрясется. Что-то пропало?
– Пистолет. Перестаньте валять дурака и отдайте. – Она посмотрела ему в лицо. – Или… вы не брали?
– У меня нет привычки шарить в чужих вещах, – отрезал версан.
– Тогда извините… Но ведь кто-то взял. А про мой пистолет знали только вы.
– Ну, милая, вы так громко кричали и грозились меня пристрелить, что эхо звенело.
– Извините, пожалуйста, – повторила она, опуская голову.
– Извиняю. Кто мог взять?
– Главное, зачем?
Они поглядели друг на друга. Мишель улыбнулась:
– Тамара.
– На кой ляд?
– Чтоб я не пристрелила вас. Колдунья к вам неравнодушна.
Майк искренне удивился.
– Надо же! До сих пор получал от нее сплошные шпильки и ни одного благосклонного взгляда.
