Я кивнул.
— Не пожалел Скирре денег на сына, не пожалел. Вот только кольчуга голову не заменит. Зазнался Роальд, возгордился, убив десяток рабов. Фомрир таких не любит, вот и подставил ему подножку.
— Ты так говоришь, словно я мог даже не дергаться. Роальд бы и сам убился.
— Нет, конечно, — расхохотался отец. — Фомрир дал лишь маленькую возможность, а дальше все зависело от тебя. И ты справился. Как знать, может, Фомрир помогал и Ове, вот только он не углядел его дар.
— Так что ты будешь делать?
— Деревня вырезана, ее жителей уже не вернуть. А я не хочу потерять сына во второй раз. Если у Скирре появится хотя бы сомнение насчет того, что это ты убил Роальда, может, он и не станет нападать на Сторбаш, но тебя убьют, это точно. Либо будут вызывать на бой каждый день. Либо отравят. А скорее всего, он захочет, чтобы тебя привезли в Тургар, чтобы самому пытать десять дней и десять ночей. Ты кому-нибудь говорил про Роальда? Или Торкеля? Или что-то про нападение?
— В деревне Олова все знают.
— Туда сейчас не попасть и не выбраться. А в Сторбаше?
— Я только маме рассказал. И на учебной площадке сказал, что убил воина свиноколом.
— Кто там был? — отец схватил меня за плечи.
— Да все. Хакан, Кнут, ребята, несколько пришлых воинов. Другие жители. Много кто.
— Больше ни слова не говори. Понял? Может, и пройдет эта беда мимо нас. Может, и не дойдет эта весть до Скирре. Как же не вовремя приполз этот червь!
Меня не сильно напугала возможная месть со стороны человека по прозвищу Пивохлеб. Звучит не так внушительно, как Крушитель черепов или Кровавая секира. Интересно, а какое у меня будет прозвище? Главное, чтобы не назвали Каем Свиноколом. Все будут думать о том, что я только свиней и могу резать, а не о том, что я сразил своего первого врага этой штуковиной. Кажется, мне и впрямь лучше молчать о том, как я получил свою первую руну.
— А что за червь?
— Пойдешь со мной на тинг, там все и узнаешь.
Это был мой первый тинг. Детей брать туда не положено, и я давно ждал, когда же мне разрешат появиться там. Я, конечно, не раз пробирался и подслушивал разговоры, но разве это может сравниться с полноправным участием, когда и мой голос будет услышан?
Я вошел вслед за отцом в просторный дом, самый большой в Сторбаше. В нем никто не жил, там проходил тинг, там устраивали пиры и принимали гостей из других херадов.
Внутри уже негде было ступить, тингхус был полон людей, как мужчин, так и женщин. Отдельной кучкой стояли незнакомые мне воины. Посередине в очаге горел огонь, разгоняя тьму и освещая сумрачные лица. Отец, не переодевшись, как был с корабля, прошел на свое место, украшенное рогами и костями тех тварей, которых он убил во время походов. Я же остался среди обычных людей. Краем глаза я заметил близнецов с одинаково распухшими носами и темными кругами под глазами, Дага видно не было, зато Кнут уже ждал нас.
— Я вижу, гости начали прибывать. Благодарю за то, что откликнулись на наш зов. Как я и обещал, для вас выделены дома, рабыни и провиант.
— Когда выступаем? — перебил его здоровенный мужик. Обычный топорик, висящий у него на поясе, выглядел игрушечным по сравнению с его волосатыми ручищами, зато за щитом, на который он небрежно опирался, я мог бы укрыться целиком, даже не пригибаясь. Мне показалось, что этот щит толщиной с мой палец. В смысле, толщиной в длину моего пальца.
— Скорни Таран, я высоко ценю твои навыки, — повысил голос отец, — но думаю, что одного щита маловато для победы над огненным червем.
— Так у меня и топорик есть, — под общий хохот заявил Скорни.
— Твоим топориком только яйца чесать, — выкрикнула незнакомая женщина, видимо, тоже прибывшая с другими гостями. Я бы такую в Сторбаше точно запомнил. Высокая, крепкая, но не чересчур, прочная кожаная куртка с нашитыми железными пластинами не могла скрыть ни широких плеч, ни объемной груди. Длинные светлые волосы сплелись в невообразимое количество косичек, которые в свою очередь были также заплетены в мощные жгуты кос. От нее веяло силой, не меньшей, чем у отца, а скорее, даже большей. Я слышал, что бывают женщины, которые отказываются от пути Орсы и встают на тропу Фомрира, но прежде таких не видел.
— Видать, ты свои уже почесала, Дагна. И где они теперь? — добродушно откликнулся Скорни.
— Вот тут, — она похлопала себя по мешочку, что висел у нее на шее. — Я сюда все лишние яйца складываю. Тебе твои не жмут?
— Потом подеретесь, — вмешался еще один незнакомец. В нем я не приметил ничего необычного, разве что вместо меча или секиры он использовал булаву. — Давайте выслушаем уважаемого Эрлинга.
Отец кивнул.
— Как вы знаете, двадцать дней назад охотники заметили след огненного червя неподалеку от города. Согласно следу, он около двух шагов в толщину, а в длину от тридцати до сорока шагов. И он движется к Сторбашу. Думаю, по силе он на уровне пятнадцатой-шестнадцатой руны. Кнут, ты говорил, что у тебя есть новости!
— Мои новости получены от твоего сына. Спроси его, — буркнул Кнут, не глядя на меня.
— Кай?
— Эмм, — я нерешительно поднялся, не зная, чего от меня ждут. Я-то никакого червя и в глаза не видывал.
— Ты видел какой-то необычный след? Где? Как далеко от Сторбаша?
— А, видел. Меньше дня пути от Сторбаша, возле горы. Там была здоровенная выжженная полоса, только я не знал, что это след червя.
Люди вокруг меня зашумели, обсуждая услышанное.
— Скорни Таран, Дагна Сильная, Марни Топот. Ваших сил недостаточно, чтобы убить червя. Скоро прибудут еще хускарлы со своими командами. Я прошу вас лишь задержать тварь, не допустить ее к стенам Сторбаша. По силе и по сердцу ли вам такая задача?
— А если мы ее ненароком пришибем втроем, мы сможем забрать все его внутренности и поделить между собой? — спросила Дагна.
— Как я и обещал. Червя получают все, кто принял участие в его убийстве. Плюс плату от города.
— Договорились. Мальчик, так где, говоришь, ты видел след?
— Я уже не мальчик, — огрызнулся я. Клянусь бородой Скирира, я никогда не думал, что когда женщина берет в руки оружие, она становится такой невыносимой. Слова, которые я бы пропустил мимо ушей, будь они высказаны мужчиной, из уст женщины жалили сильнее.
— Ой, прости! Когда же ты успел…
— Дагна, во имя Фомрира, закрой рот! — рявкнул Скорни. — Не кидайся хотя бы на тех, кто не хочет с тобой драться.
— Жене своей указывай. А я женщина вольная.
— Парень, не обращай на нее внимания. Она уже лет десять врезается своей твердолобой головой в каждую встречную стену. Так где был след червя?
После моих объяснений Дагна тут же покинула тинг, а Скорни Таран и Марни Топот еще поговорили с отцом, обсудили, кто проводит их к месту и какие меры можно предпринять для замедления червя. Некоторые наши воины также вызвались сходить вместе с иногородними хускарлами и помочь им.
