Рассеивая тьму, вставало солнце.
По подбородку Донмэ струился пот, пока он бежал с Хиной на спине. Он должен был найти место, чтобы укрыться. Услышав взрыв, многие люди выбежали на улицу и смотрели в сторону горящего здания, над которым поднимался черный дым. Желая скрыться от любопытных глаз, Донмэ быстро забежал в переулок. Позади послышался свист. Донмэ обернулся и увидел в дверях ателье помощника портного, чье лицо было в синяках от побоев японских солдат. Он открыл дверь в ателье и громко прошептал:
– Давайте сюда. Мы уже второй день не работаем.
Донмэ посмотрел на мужчину, а затем спешно вошел в ателье, так как других вариантов у него не было. Помощник огляделся и закрыл дверь. Через минуту мимо ателье пробежали японские солдаты.
Донмэ аккуратно уложил Хину и только сейчас заметил, как сильно она исхудала с момента их последней встречи. Все ее тело было покрыто кровоточащими ранами. Женщина по-прежнему была без сознания. Слушая ее слабое дыхание, он вытер испарину с ее лба.
Через некоторое время она пришла в себя и приоткрыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он Хину.
Уставившись в потолок, она попыталась медленно повернуть голову, чтобы взглянуть на Донмэ. Человек, которого она так ждала, сейчас был рядом.
– Ты вернулся, Ку Донмэ.
– Человек, который работает здесь, скоро вернется с помощью. Потерпи немного.
– Ты же знаешь, у меня осталось не так много времени. Мне ничего не поможет.
Мужчина нахмурился, а его глаза наполнились печалью. Хина стойко терпела боль. Тогда на пляже она просила его не умирать раньше нее. Сердце Донмэ сжалось.
– Ты невероятно красивая.
Она слабо улыбнулась и была благодарна, что он выполнил ее просьбу. От него исходил сильный запах опиума, поэтому Хина догадывалась, как именно ему удалось выжить: Донмэ каждый день принимал опиум, чтобы не так остро чувствовать боль в теле. Ей было жалко его. Все это время она думала, что благородный якудза погиб, и винила себя в том, что не смогла помешать ему уехать.
– Отнеси меня к моей матери. Дай мне опиум, если у тебя есть. Очень больно, – еле слышно пробормотала Хина.
Раны были слишком глубокими, а некоторые места на теле были обожжены. Мучительная боль ломала Хину изнутри. По ее щекам скатывались слезы боли, а не одиночества, как это было тогда на пляже.
– Конечно, – кивнул Донмэ, доставая опиум.
Среди обломков Юджин наконец нашел Эщин, одетую в костюм. Она лежала без сознания, но была все еще жива. Боль и облегчение смешались в сердце Юджина. Он поднял ее на руки и отнес в кузницу. Нужно было обработать раны и найти обезболивающее, которое имелось только в больнице Хансона. Юджину помогла медсестра и его бывшие студенты, которые тоже были там. Американец не мог слышать, как девушка стонет, пока он вытаскивал осколки и обрабатывал раны. Ему удалось остановить кровь. Руки Юджина были все в крови Эщин, он молился про себя, чтобы ей стало лучше.
Словно услышав его молитву, девушка открыла глаза и начала прерывисто дышать. Она морщилась от боли. Юджин взял ее за руку и улыбнулся.
– Ты узнаешь меня? Я знал, что ты прыгнешь в пламя, но не думал, что окажешься у гостевого дома, набитого взрывчаткой.
Когда она видела улыбку Юджина, ей показалось, что все в порядке и они никогда не расставались. На губах девушки появилась печальная улыбка.
– Снова. Все тот же сон… – прошептала она и отвернулась.
После их расставания она так часто видела его в своих снах.
– У тебя может закружиться голова. Это из-за обезболивающего.
– Я была с Хиной…
Девушка оглядывалась по сторонам, словно больше не замечая Юджина.
– Ку Донмэ позаботится о ней, – ответил он девушке, которая думала, что все еще спит.
– Он жив. Как хорошо.
– А как же я?
Эщин снова посмотрела на него. Ее глаза наполнились слезами.
– Я так часто видела этот сон. Больше я на него не куплюсь. Ты не в Чосоне.
Слезы стекали по ее щекам. Мужчина взял ее руку в свою, испачканную в крови. Он так отвык от этого тепла.
– Это не сон. Я здесь.
Перед ней был Юджин, который всегда держал ее за руку и возвращался даже после расставания.
– Мой учитель погиб. Лучше не возвращайся. Чосон превратился в ад. Не возвращайся ко мне даже во сне. Слишком больно вспоминать. Хочу хотя бы день не думать о тебе, – всхлипывая, сказала она.
Юджину было больно от этих слов. Девушка снова закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Спустя три года они снова были вместе, но и эта встреча была наполнена печалью и слезами.
Спустя какое-то время вошел кузнец.
– Наши люди скоро будут здесь. Не волнуйтесь за нее и уходите.
– Я пойду с вами.
– Нельзя. Вам лучше не знать, где мы скрываемся.
Юджин кивнул. После всего ему снова пришлось отступить.
Как и сказала Хина, ее время было на исходе, поэтому они с Донмэ немедля отправились в Каннын, где покоилась ее мать. Они шли по берегу вдоль сине-голубого моря. Хотя с годами Чосон слабел, как Донмэ и Хина, море оставалось неизменно мощным. На пустынном песчаном пляже отпечатывались следы Донмэ, который нес Хину. На ногах женщины была лишь одна туфля, вторую она потеряла. Она уткнулась щекой в спину Донмэ, не в силах пошевелиться.
– Дай мне знать, если хочешь что-то сказать американцу, который оказался одним из нас. Он вернулся.
– Я видела. Пожми ему руку и поприветствуй его за меня. Он задолжал мне рукопожатие.
Хина едва могла говорить, а ее дыхание слабело с каждой минутой. Донмэ кивнул. Слушая шум волн, он шел вперед.
– Того мужчины больше нет в моем сердце. Я давно отпустила его.
– Я не знал.
Хина слегка улыбнулась и набрала воздуха в легкие, чтобы продолжить:
– Все это время на заднем дворе гостевого дома, на улице и даже в трамвае я ждала другого человека. Я молилась, чтобы он оказался жив и чтобы он вернулся невредимым. Но он любит Ко Эщин и сходит с ума от любви к ней. Хоть эта любовь и превратила его в сумасшедшего, я все равно жду его.
Море выбрасывало волны на песчаный пляж. Донмэ остановился, а Хина лишь улыбнулась. Ее веки становились все тяжелее. Ей было радостно, что пляж, по которому они шли, чтобы навестить ее мать, и спина мужчины, которого она так долго ждала, будут последними впечатлениями в ее жизни. Донмэ ничего не ответил. Она вспомнила снежный день в Хансоне, когда он обнял ее, поэтому подумала, что если на пляже выпадет снег, то будет невероятно красиво.
