– Благодарю вас за то, что приехали, проделав долгий путь.
Все они собрались здесь по своему желанию и с полной решимостью. Ученые серьезно смотрели на Сахона.
– Я планирую подать прошение императору. И теперь должен спросить вас, впишете ли вы туда свои имена? Я рассчитываю на вашу поддержку, но пойму, если вы не пожелаете этого сделать.
– Вас будут преследовать, поэтому позвольте молодым ученым взять это на себя. Нам нужна ваша поддержка.
– Простите, но он прав. У нашей страны нет императора. Чосон – марионетка в руках Японии. Император слаб, и нас могут арестовать, если мы на это решимся.
– Вот почему я должен подать прошение. Долго ли мне еще осталось? – сказал Сахон.
– Господин!
– Народ подчиняется установленным правилам, потому что не знает, что на самом деле происходит. Мой арест будет много значить.
Ученые подняли шум. Не было ни единого человека во всем Чосоне, кто не уважал бы Сахона, поэтому его арест стал бы невероятным потрясением для людей, раскрыл бы им глаза на подлинное положение дел в стране. Один из ученых выступил вперед и сел на колени. Он окунул кисть в чернила и вписал свое имя в прошение. Остальные последовали его примеру.
Сегодня прошение попало в руки императора. Его руки дрожали, когда он читал документ. На дороге, ведущей ко дворцу, сидели на коленях, опустив головы, ученые в белых одеждах. Впереди всех сидел Сахон с распущенными седыми волосами с топором в руках и сетовал на то, во что превращается Чосон. Позади них собрались люди и внимали речам старика.
Вернувшись домой, Эщин узнала новости о дедушке. Если бы она пошла к нему, ситуация могла бы ухудшиться, поэтому девушка отправила служанку посмотреть, что происходит у дворца.
– Госпожа!
– Как дедушка?
– Лучше вам не знать. Вместе с другими учеными он сидит перед входом во дворец. У всех распущены волосы и на них белые одежды. Они о чем-то просят императора.
От таких новостей у Эщин закружилась голова. Она хорошо знала характер своего дедушки, именно поэтому так за него и беспокоилась. Эщин боялась за его здоровье. Каким бы сильным он ни старался казаться, ему уже много лет. Даже молодому человеку было бы сложно высидеть под палящим солнцем без еды и воды несколько часов. Кроме того, после такого Япония точно не останется в стороне.
– Госпожа, старейшины вашей семьи здесь, – сказала служанка, вбежавшая в комнату Эщин.
Во дворе собрались все слуги. Госпожа Чо, невестка Сахона, стояла перед старейшинами, склонив голову и слушая их порицания, – пришло время получить свою долю осуждения.
– Ты старшая невестка в семье, но невероятно глупая. Ты должна была сделать все, чтобы его остановить.
– Он пустил по ветру семейное дело из-за того, что страна волнует его больше, чем собственное благополучие. Он делает все, чтобы уничтожить репутацию нашей семьи!
– Если он так хотел заниматься политикой, нужно было сначала обзавестись наследником.
До сегодняшнего дня никто из них даже не удосужился справиться о здоровье Сахона. Все, о чем они беспокоились, – их собственное благополучие и деньги. Никто из них ни разу не поддержал старика. Госпожа Чо, закусив губу, выслушивала упреки. Вдруг раздался громкий стук в ворота, среди слуг поднялась суматоха.
Ворота распахнулись, и во двор дома хлынула толпа японских солдат. За ними вошел переводчик. Госпожа Чо и старейшины выразили возмущение тем, что солдаты столь бесцеремонно ворвались в дом. Хэнран схватил первое, что попалось под руку, и загородил собой госпожу Чо и Эщин, готовый к защите.
Японские солдаты выстроились в шеренгу, и перед ними верхом на лошади проехал их командир Такаси Мори. Он осмотрел всех присутствующих, и, когда в толпе напуганных людей увидел Эщин, его глаза странно сверкнули. Эщин выдержала его взгляд, она гордо смотрела Такаси прямо в глаза.
– Школьная учительница была арестована за шпионаж, и поэтому сейчас мы допрашиваем всех учениц.
Переводчик торжественным тоном донес смысл сказанного. Услышав слово «школа», старейшины начали переговариваться и спрашивать, кто именно в этой семье посещает школу. Эщин была удивлена, но вышла вперед.
– Я разберусь с этим, дядя. Я все улажу.
– Так значит, это ты посещаешь школу? Какой позор!
– Как девушка из благородной семьи может ходить в школу?
Эщин сжала ткань юбки и обратилась к переводчику:
– Переведите мои слова. Так значит, вот оно какое, союзничество Японии? Как они смеют вести себя так бесцеремонно в чужой стране? Если бы я и была виновна, то согласилась бы, чтобы меня допросили, но только в полицейском управлении Чосона и без японских солдат. Передайте, чтобы они немедленно покинули наш дом!
Такаси было смешно оттого, какой серьезной выглядела девушка, которая думала, что ее знатное происхождение позволяет ей отдавать приказы ему и его людям.
– Улыбаетесь?
– Начинайте! – приказал Такаси солдатам.
Не медля ни секунды, они вошли в дом и принялись обыскивать комнаты в доме семьи Ко. Было трудно поверить в происходящее. Когда Хэнран попытался остановить солдат, те, что остались во дворе, направили оружие на него и членов семьи Сахона. Госпожа Чо была разгневана не меньше остальных, но она попросила всех успокоиться:
– Не надо с ними спорить. Они вооружены и с ними переводчик, поэтому следите за тем, что говорите.
Переводчик Хёнги склонил голову.
Солдаты рылись в ящиках, открывали шкафы и разбрасывали вещи. Из ящика стола Сахона они вывалили бумаги, среди которых была свадебная фотография Санвана и Хиджин. В комнате Эщин тоже все перевернули вверх дном. Разбросали книги и платья, некоторые порвали. Они нашли и музыкальную шкатулку Юджина. Эщин с трудом могла сдерживать гнев, когда смотрела на Такаси. Большее унижение, чем это самоуправство, ей было сложно представить. Семью Ко публично оскорбили.
Девушка посмотрела по сторонам и увидела винтовку, которую держал один из солдат. Она уже собиралась сделать шаг в его сторону, но Хаман крепко сжала ее руку и встала рядом.
Служанка сказала глазами, что нужно быть осторожнее и лучше немного подождать. Эщин и сама это знала, но не могла просто стоять и терпеть унижение. По ее щеке скатилась слезинка. Такаси торжествующе посмотрел на девушку и снова ухмыльнулся. В этот момент к нему подбежал один из солдат, который охранял ворота.
– Полковник! К нам приближаются американские солдаты.
В офицерской форме, верхом на коне во двор въехал Юджин. Они с девушкой посмотрели друг на друга. Эщин была вся в слезах, а японский солдат продолжал угрожать ей оружием. Юджин резко осадил коня, за ним выстроились американские солдаты, оказавшись прямо напротив японских. Мирный двор Сахона сейчас больше напоминал поле битвы.
