— Вот теперь можно сражаться, — довольно потирая руки и вставая рядом с боярином, произнес Орислав, — женщины и непригодные к поединкам ведунов в безопасности.
— Как думаешь, кого нам пошлют? — поинтересовался Воронцов. — Если жнеца, я с ним справлюсь, не впервой.
— Возможно, но если это путь на четвертый план, там во тьме есть существа пострашнее.
— Сейчас выясним, — усмехнулся Воронцов.
Покрывало тьмы колыхнулось, и из нее в круг шагнуло нечто огромное, ему пришлось пригнуться, чтобы пройти. Константин попытался вспомнить, встречал ли он в книгах описание нечто подобного, но никакой аналогии не нашел. Зато Орислав знал, кто к ним пожаловал.
— Высший, — дрогнувшим голосом произнес он. — Славы называют его кромом.
Тварь не торопилась атаковать, она замерла, уставившись на людей. Константин тоже не спешил лезть в драку, есть время, значит, нужно изучить врага. На визуальный осмотр гостя ушло меньше десяти секунд. Чуть выше трех метров, килограмм, наверное, четыреста. Шкура покрыта багровыми чешуйками, нижние конечности выгнуты коленями вперед, верхние длинные, заканчивающиеся трехпалой кистью с внушительными толстыми когтями сантиметров по десять каждый. Хвост пощелкивал, словно кнут, по спекшимся после зеленого шквала камням. Морда была не менее жуткой, шея у твари отсутствовала, голова, словно росла из тела. Распахнутая пасть с четырьмя челюстями, на которых разместилось с два десятка зубов, внушительные клыки и ротовое отверстие, в которое вполне влезет голова взрослого человека, и думалось Константину, что при желании эти челюсти могут раздвигаться, как у змей. Над пастью были две впадины, видимо, нос, и пара маленьких ярко-красных глаз. Ни одного волоса, только чешуйки. Тварь внушала.
— И что за высший? — поинтересовался Воронцов, глядя, как тварь опускается на четвереньки и готовится к атаке. — Есть уязвимые места?
— Не знаю, — покачал головой Орислав. — Я не слышал, чтобы кому-то удалось убить подобное. За всю историю империи такую тварь видели только однажды триста лет назад. Она уничтожила небольшой город и исчезла. Уничтожила за ночь. Из двух тысяч жителей уцелели тридцать четыре человека. Точно известно только одно, на нее не действуют привычные стихийные веды, только свет, но и то не так хорошо, как хотелось бы. Она умеет исчезать и внезапно появляться, ее ментальную атаку никто не смог пережить.
— Свет, значит, говорите, — беря в левую руку клинок из Беловодья, пробормотал себе под нос Константин. — Жаль, что Айгал из игры выбыл. Ну да ладно, посмотрим, может, ножик славов поможет.
— Ну, я со светом тоже в ладах, — усмехнулся Орислав, — посильнее буду этого мальчишки.
Кром втянул носом воздух и уставился на Воронцова, похоже, остальные его не сильно интересовали. Константин решил это выяснить и сделал два шага вправо, оставляя гвардейцев и волхва в стороне от себя. Тварь повернула голову за ним.
— Всем, всю энергию на щиты, — приказал Воронцов. — Орислав, готовь свет, но пока не лезь.
Он сделал еще два шага, увеличивая дистанцию с основной группой.
— Вы что задумали, Ваше сиятельство? — настороженно поинтересовался Тихомир.
— Отвлечь ее от вас, — коротко произнес Воронцов, делая еще два шага в сторону. Беляш двигался вместе с ним, не выходя из-за щита, он еще был в боевой ипостаси, но от нее в лучшем случае осталась половина, хотя, скорее всего, гораздо меньше. — Если кром ударит по вам, конец. Но тварь послали за мной, вы ее не интересуете. Не понимаю только, почему она не атакует.
Именно в этот момент тварь решила, что пора, хвост выстрелил в Константина так стремительно, что боярин даже не успел дернуться. Тот удлинился, и как копье ударил в центр щита, но щит выдержал, полыхнув, он окутался божественным огнем, который перекинулся на кончик хвоста твари.
Возмущенный рев твари волной накатил на людей, и играючи смел стихийные щиты гвардейцев, опрокинул, швырнул на барьер. И только Орислав и Константин устояли. Беляш тоже улетел, но все же поднялся на ноги, и тут же ударил своими новыми копьями поглощения, восемь штук выстрелили из-под земли, попав в брюхо крома. Они не смогли пробить шкуру, но, повинуясь приказу прислужника, оплели лапы твари. Высший недовольно рыкнул и дернулся, но, как ни странно, копья его удержали, подарив так нужные Воронцову секунды.
— Громкая зверушка, — выкрикнул Константин, ощущая опьяняющий боевой задор, после чего материализовал в левой руке темное копье, которое у него еще не было шансов опробовать.
Замах, бросок, дистанция позволяла. Серая молния угодила в широкую грудь чуть ниже головы и отскочила, а через долю секунды просто развеялась.
Ответная ментальная атака крома смела Беляша и едва не доконала Воронцова. Константин покачнулся, но устоял. Оберег Сварога жег грудь, словно пытался сделать там сквозную дыру, вшитый в воротник амулет Лады сиял серебром, и сдаваться не собирался. С отключкой прислужника копья, сдерживающие крома, развеялись, подарив твари свободу, и та просто растаяла в воздухе. Орислав опоздал всего на долю секунды, луч света, вылетевший из его посоха, прошел сквозь то место, где еще недавно стоял враг. Зато он угодил в переход, разорвав на мгновение пленку из тьмы. Судорога прошла по арке, Константин успел заметить черного ведуна, который стоял с другой стороны, окутанный тьмой, воздев над собой посох, и к атаке он не был готов, копье света угодило ему в грудь, отшвырнув в черноту, и тут же арка поплыла и начала распадаться на клочья тьмы.
Что ж, одной проблемой меньше, больше к ним никто не пожалует. Но самым плохим было то, что веда «Милость Рода», которую волхв повесил в самом начале, когда появилась тьма, мигнула и погасла.
У Константина не было времени смотреть, что там с Ориславом, сейчас нужно полностью сосредоточится на бое, и он следом за кромом ушел в тень…
Глава восемнадцатая
Хорошо знакомая серость. Тварь, несущаяся на него, была всего в трех шагах. Высший снова выстрелил хвостом-копьем, но Константин активировал теневой переход, который он опробовал всего пару раз. Скакнув за спину разогнавшемуся крому за мгновение до того, как его пробило хвостом. Тварь на секунду озадачилась исчезновением противника, затормозить не успела и впечаталась в барьер. Что ж, теперь ясно ее умение исчезать и возникать неожиданно для жертвы, как и Константин тварь умела ходить в тенях.
Не воспользоваться шансом было нельзя, и пока высший приходил в себя после столкновения, Воронцов резким взмахом отправил нож славов в полет, держа взглядом то, что можно было считать шеей, хотя как таковой ее не было. Умение «нож в цель» второго уровня не подвело, клинок вошел точно куда, он и хотел, сантиметров на десять ниже распахнутой пасти, там была какая-то выемка, в нее-то Константин и целил. Вот только тот прошел крома насквозь, словно это был фантом, и вместо этого он вонзился в барьер, который в тени был так же материален, как и в яви.
— Хреново, мать его ети, — прокомментировал Воронцов свой бросок, и послал в вскочившую на ноги тварь «огонь Сварога».
