Константин открыл дверь, но выходить не стал. Выбравшись на широкую подножку, он, опершись на крышу, посмотрел вперед, где два десятка человек столпилась вокруг опрокинувшегося грузовика. Черт, если бы он был параноиком, то решил, что это классическая засада.
— Надо прорываться, — пробормотал он, — иначе рискуем на пару часов застрять. Дрозд, двигай туда и начинай переговоры, чтобы нас пропустили, пусть хоть на руках его отволакивают. Дай пару монет, чтобы шевелились побыстрее, скажи, боярина везешь, а он торопится.
— Правильно, Ваше сиятельство, — раздался из-за спины напряженные голос командирши охотников. Даяна умудрилась подойти совсем бесшумно. — Иначе мы до ночи до пункта назначения не доберемся. Я с ним схожу, охотников в этих местах уважают.
Дрозд выбрался наружу и, стреляя по сторонам обеспокоенными взглядами, взяв карабин на сгиб локтя, отправился в сторону грузовиков, правда почти тут же на него навелись винтовка и три ружья, ясно давая понять, что дальше не пропустят.
Пулемет охотников развернулся в сторону бдительной охраны каравана, и теперь друг напротив друга застыли пять человек.
— Сходил, б…, в гости, — буркнул Воронцов и, стянув перчатки, чтобы был виден его родовой перстень, вооружившись помимо пистолетов еще и «Карой Сварога», направился к спорщикам.
Глава 19
Двадцать метров позади, Даяна с Дроздом переругиваются с охраной грузовиков. Константин рассчитывал решить вопрос с помощью своего титула, здесь, в вотчинах, почтение к боярам было возведено в слепое подчинение. В отличие от вольных земель, хозяин мог высечь смерда, который вовремя не поклонился.
Воронцов прошел вперед, задев плечами ведущих переговоры Дрозда и Даяны и не обращая внимания на десяток стволов, которые мгновенно навелись на него, остановился в шагах трех от здоровенного мужика в зеленом мундире.
— Я — боярин Константин Воронцов, — сверля здоровяка суровым взглядом, представился он. — По какому праву вы задерживаете моих людей?
— Ваше сиятельство, — и дружинники, или кто они там, вместе с остальными дружно бухнулись на одно колено, опустив глаза в землю.
— Чертова вотчина, — мысленно пробормотал Константин. — Встаньте, — приказал, он. — Старшего приказчика ко мне.
— Все верно. Уверенность, надменность, строгость, — подтвердила Юлия.
Взмах руки поднявшегося здоровяка, который, видимо, был старшим среди дружинников, и самый молодой унесся к перевернутому грузовику.
Люди молчали, Константин тоже, ну хоть стволы теперь в землю смотрели, и то хорошо. Воронцов решил продемонстрировать свое безразличие к происходящему и, достав трубку, отделанную золотом, принялся неспешно набивать ее. Затем он на свет из кармана появилась серебряная зажигалка с ведой огня и, прикурив, уставился на молчащего здоровяка, тот явно чувствовал себя не в своей тарелке, не зная, что делать дальше.
— Назовись, — выпустив струйку дыма в небо, приказал Константин.
— Десятник дорожной стражи барона Родимцева Сил Годович.
Воронцов кивнул.
— Возвращайтесь к несению службы, мы дождемся старшего приказчика тут.
Здоровяк, видя, что боярин не сердится, развернулся и вернулся к машине. Его люди взяли на прицел лес. Что ж, все правильно, времена нынче неспокойные, негоже охране прохлаждаться.
— Ваше сиятельство, я старший приказчик графа Тернова Епифан Стогов, — представился плотный мужчина, этот бухаться на колено перед чужим боярином не стал, но отвесил вполне уважительный глубокий поклон.
— Милейший, мы очень торопимся, — произнес Воронцов с надменным холодком. — Направляемся в усадьбу владетеля этих земель боярина Рысева, и вот по досадной случайности из-за вашего грузовика мы опаздываем.
— Ваше сиятельство, помилуйте, — заискивающе произнес старший приказчик, — делаем все возможное. Сейчас разгрузим перевернувшийся грузовик и поставим его на колеса, но это займет время.
— Дави знатностью и авторитетом, — мысленно посоветовала Юлия. — Он обыватель, смерд, твой авторитет должен быть абсолютным.
— Меня не интересуют ваши оправдания, — произнесКонстантин, добавив равнодушия в голосе, хоть ему это и не нравилось, но приходилось играть роль, на которую он согласился. — Мне все равно, что вы предпримете, меня интересует только результат. Даю двадцать минут на то, чтобы освободить дорогу мне и моему сопровождению. А дальше можете хоть на крышу этот грузовик ставить.
Приказчик старался сохранить на лице подобострастное выражение, выходило плохо, он злился на него, но ничего поделать не мог. Нападение на боярина и его людей автоматически делало его вне закона, смерть без костра и лютая казнь. Хотя, о чем разговор? Это же боярин, а значит, им не победить. Ведь они считаются самыми сильными ведунами бывшей империи.
— Мы сделаем все возможное, Ваше сиятельство, — наконец, произнес он, стараясь, чтобы голос его не выдал, и, еще раз поклонившись, убежал к перевернутой машине.
Константин проводил его взглядом, от разговора остался неприятный осадок, но делать нечего, такова его роль в этом спектакле. Он раскурил почти погасшую трубку и повернулся к Даяне и Дрозду, которые так и стояли в паре метрах за его спиной.
— Здесь больше делать нечего, кроме как нервировать охрану, — и развернувшись, направился обратно к машине.
С руганью, проклятиями, но старшему приказчику все же удалось заставить своих людей шевелиться, машину разгрузили и сдвинули на встречную полосу. Транспорт и охрана каравана тоже сдвинулась влево, освобождаю полосу для Константина и его отряда.
«Тур», идущий головняком, миновал место аварии, впереди была чистая дорога. Именно в этот момент оберег Сварога раскалился, предупреждая о грозящей опасности.
— Тревога, — успел выкрикнуть Константин. — Тьма!
И почти сразу светец, находящийся метрах в десяти у кромки леса, начал разгораться все ярче, словно кто-то накачивал его энергией. Хлопок, и кристалл в виде бледной пирамидки осыпался пеплом. А следом такая участь постигла еще два ближайших. Двигатель «Тура» заглох, словно кто-то применил электромагнитный импульс, а на машине засияли охранные руны.
Стража караванов, застрявших на узкой лесной дороге, не оплошала. Заняв оборону рядом с машинами, на которых сияли руны защиты от тьмы и различного воздействия, она взяла на прицел лес.
— Батарея опустела, — выкрикнул Сава, хватаясь за своего «Императора» с пристегнутым прикладом, который висел у него стволом вниз на груди.
Дрозд же вытащил револьвер, поскольку с его карабином в машине было не развернуться.
— Оставайтесь в машине, Ваше сиятельство, — попросил наемник.
Но Воронцов проигнорировал его, выскочив на подножку.
— Юлия, щит, — скомандовал он, и со стороны леса их с Дроздом прикрыла мутноватая пелена.
