– Флот дает азы, – пояснил Траун. – Так что да – остальное я развил сам. Помимо преимуществ физической подготовки, во время спарринга глаз привыкает подмечать малейшие ошибки противника, а разум – оборачивать их себе на пользу.
– Благодаря чему можно по случаю разжиться бесплатным угощением, – желчно сказал Трасс, указав на блюдо. – Так что у нас с игрой?
– Помнится, мой ночной дракон нацелился на вашу безголосую птицу.
– Точно. – Трасс переключил внимание на доску. – И что же, я должен уступить ее вам?
– Если считаете, что готовы к вылазке, – ответил Траун. – В таком случае, чтобы получить приемлемый шанс на успех, вы должны выставить безголосую птицу или огневолка.
– Точно, – пробурчал Трасс, изучая доску. – Думаю, жертва безголосой птицы дает мне стратегическое преимущество.
– Верно, – одобрительно подтвердил Траун. – Превосходно. Если так будет продолжаться, мне придется отменить фору, которую я вам дал.
Трасс сдвинул брови:
– Какую еще фору?
– Вы что, не заметили? – как ни в чем не бывало спросил Траун. – Я играю левой рукой.
– А, – сухо обронил Трасс. Ну да, неслыханная тактическая жертва – играть в настольную игру левой рукой. – Вы подшучиваете надо мной.
– Ни в коем случае, – возразил Траун. – Всего лишь привношу в игру контролируемую путаницу в качестве отвлекающего маневра.
– Я знаю, знаю, – заверил его Трасс. – Ладно, давайте попробуем. Вы проведете меня через эту комбинацию пошагово?
– Непременно. – Переместив ночного дракона, Траун коснулся фигуры безголосой птицы и протянул ее Трассу. – Пожалуй, поставьте ее первой в линии. Вот сюда, перед норным львом…
Глава 7
Последний час оказался самым мучительным, а во второй его половине невыносимо пришлось даже наблюдателям.
Все это время Самакро простоял рядом с Талиас, которая заметно пошатывалась, несмотря на то, что держалась за спинку кресла Че’ри. Он ждал, что воспитательница в любой момент либо положит конец дежурству, либо рухнет на палубу от переутомления. Если это случится, он полагался на скорость своей реакции, чтобы не дать ей упасть.
Но больше беспокойства доставляли не столь заметные изменения в физическом и душевном состоянии самой «идущей по небу».
Сидевшая в кресле навигатора девочка, переключающая рычаги с устремленным в пустоту взглядом, выглядела почти так же, как и обычно. Но Самакро подмечал и то, как отяжелели ее веки, и неестественную бледность, и немного дерганые движения пальцев. Че’ри была утомлена не меньше Талиас, а может, даже и больше, и ее детский организм еще хуже справлялся с накапливаемым стрессом. Чем дольше она оставалась в таком состоянии, тем вероятнее была опасность, что она упустит на пути в Хаосе что-то важное, подвергнув корабль риску повреждений или потери курса.
Трауну это было столь же очевидно, как и самому Самакро, но он все так же молча сидел в командирском кресле, методично изучая данные на всех экранах и изредка поглядывая на Талиас, но не делая ни единой попытки вмешаться. Самакро успел покопаться в поиске на квестисе и выяснил, что Че’ри превысила все зафиксированные ранее пределы рабочей смены. Неужели Траун был так одержим системой Рапакк и желанием высадить магис с «Реющего ястреба», что ради этого готов был поставить все на кон?
Возможно. А может, Траун просто лучше, чем Самакро, знал Че’ри. В конце концов, старший капитан как-то провел вместе с «идущей по небу» несколько недель на пограничье Низшего космоса. Может статься, за это время Траун разглядел в девочке выносливость, которая позволяла подолгу находиться в состоянии Третьего зрения.
Но у всякой выдержки есть пределы, и когда «Реющему ястребу» оставалось сделать последний несложный прыжок до Рапакка, Че’ри с Талиас достигли своего.
Когда Самакро вернулся на мостик после того, как проводил навигатора и воспитательницу в их каюту, в обзорном экране виднелась пестрая панорама гиперпространства.
– Как они себя чувствуют? – спросил Траун, когда первый помощник подошел к командирскому креслу.
– Впервые в жизни увидел, чтобы кто-то был готов заснуть буквально стоя, – ответил Самакро. Понизив голос, он добавил: – Старший капитан, замечу без протокола, что подвергать «Реющий ястреб» такому риску неоправданно.
– Со всем согласен, средний капитан, – невозмутимо ответил Траун, – за исключением того, что риск не оправдан.
Самакро сдвинул брови:
– Не понимаю.
– Я и сам до конца не понял, – признал командир. – Я всего лишь обратил внимание, что внезапное сгущение ужаса в кошмарах Че’ри может означать что-то важное.
– Думаете, магис ради своих интересов стала слишком сильно давить на психику девочки?
– Либо ее давление достигло переломной точки, – добавил Траун. – В любом случае, это говорит о том, что мы должны предпринять все меры и пойти на любой риск, чтобы как можно быстрее высадить ее на Рапакке.
Самакро посмотрел на калейдоскоп гиперпространства за обзорным экраном.
– Надеюсь, вы не ошиблись, сэр.
– Я тоже, – сказал Траун, глядя на навигационный экран. – Капитан-лейтенант Азморди, приготовьтесь. Выведите корабль из гиперпространства чуть подальше от внутренней зоны системы, чем в прошлый раз.
– Слушаюсь, старший капитан, – ответил Азморди. – Точка выхода отмечена.
– Благодарю, – произнес командир. – Приготовиться к выходу. Три, два, один.
Пестрый узор за обзорным экраном превратился в полосы света, а затем сжался до сияющих точек: «Реющий ястреб» вынырнул из гиперпространства.
– Полная проверка, – приказал Траун.
– Думаете, Уингали фоа Мароксаа до сих пор держит заслон на захваченном никардунском фрегате? – спросил Самакро.
– Очень на это надеюсь, – ответил Траун. – Если его нет на месте, это тоже характеризует ситуацию определенным образом.
Первый помощник молча кивнул. Во время предыдущего прилета «Реющего ястреба» Уингали упоминал, что в систему пытались прорваться и другие корабли. Если кто-то из этих молодчиков не принимал «нет» за ответ…
– Прилегающая зона пуста, – доложила Далву от поста сенсорного контроля. – Средняя зона… Старший капитан, там три боевых корабля.
Самакро посмотрел на экран датчиков, как только Далву вывела на него укрупненное изображение. Там и впрямь виднелись три корабля, хотя с такого расстояния распознать их отличительные черты было невозможно. Двум из них, размером с линейный крейсер, «Реющий ястреб» зашел с тыла, а третий, поменьше и подальше – неужели фрегат Уингали? – противостоял им лоб в лоб. Ни один из них не двигался с места, а сама диспозиция и внешний вид кораблей каким-то образом подсказывали Самакро, что перед их глазами разворачиваются последние минуты словесной конфронтации.
