– Где?
– Я знаю прекрасное местечко, – Бонарт с карикатурной радостью на роже быстро закивал. – Очень подходящее местечко, вам понравится, шевалье…
И тут, внезапно, я узнал этого человека. Давно, когда я был еще совсем мальцом, а точнее не я, а Антуан де Бриенн, он убил на поединке его учителя и наставника, Иниго Торреса Эччеверия. Правда Бонарта тогда звали Иоганн ван Войт, по прозвищу Скелет.
Я и так понимал, что он очень опасен, но воспоминание принесло осознание того, что Бонарт или кто он там сейчас, не просто опасен, а смертельно опасен. Потому что дядя Иниго был лучшим фехтовальщиком Испании и Нидерландов, но этот урод убил его очень быстро. Антуан тогда втайне подглядывал за поединком и поклялся отомстить за смерть. Но убийца к тому времени, как де Бриенн повзрослел куда-то исчез.
– У меня появилось впечатление, что вы меня узнали, ваша милость? – глумливо скривил губы Бонарт.
– Узнал, – коротко ответил я. – Итак, ведите.
– Прошу…
Антуан во мне яростно требовал смерти этого человека, но я пока не спешил откликаться. Перенос в тело де Бренна принес не только проблемы с головной болью, появился некоторый рассинхрон в умениях фехтовать Антуана и моим умением. С противниками средней руки проблем не возникало, но с таким как этот могло сказаться.
Немного поразмыслив, все-таки решил отказаться от затеи увильнуть от поединка: во-первых – кровь учителя Антохи требовала отмщения, прежде всего из-за того, что я уважал прежнего хозяина своего тела.
Мы выехали из двора и отправились к одному из разрушенных старых укреплений возле Парижа.
На одной из лужаек среди развалин мы спешились, привязали коней, Бонарт достал шпагу и разминая кисть поинтересовался.
– Так мы с вами встречались, ваша милость?
– Вы убили Иниго Торреса, которого я считал своим учителем…
– Вот оно что! Ха! – дворянин поджал губы и покивал. – Помню, помню. Тот грязный малыш, похожий на херувимчика, который бегал за стариной Иниго? Узнал, узнал. Вы уже оперились, получается. Честно говоря, ваш учитель или кем вы его считаете, был паршивым фехтовальщиком. Но неважно, можете попытаться отомстить.
Я без лишних слов достал шпагу и дагу из-за пояса.
И одновременно, виски прострелила свирепая боль, глаза, как всегда, затуманила кровавая пелена. Ноги сами переступили, чтобы не упасть.
– Ну-ну… – насмешливо хмыкнул Бонарт. – Ты уже боишься?! Ну что же, потанцуем, херувимчик…
Неожиданно бабахнул выстрел, шевалье упал на колени, а потом опрокинулся назад, так и не выпустив из рук клинок.
Его череп треснул, рыбьи глаза вылезли из глазниц, лицо исказила жуткая гримасса. Он уже был мертв, пуля калибром около двадцати миллиметров при попадании в голову не оставляет никаких шансов, но руки и ноги Бонарта все еще подергивались в мелких судорогах.
– Какого черта? – прошипел я, смотря на Саншо, державшего в правой руке дымящийся пистолет.
– Иниго Торрес был мне названным братом, – сухо ответил баск. – Так что это не только ваше дело, но и мое! И я не мог допустить, чтобы он и вас убил. Я же видел, вам опять стало плохо!
– Черт! – от бессилья, я стиснул зубы. От выплеснувшегося, но неизрасходованного адреналина меня всего трясло, правда голова внезапно прошла.
– Грех на мне, а не на вас… – убежденно говорил Саншо, быстро потроша кошель Бонарта. – Вы ни при чем…
– Если еще раз влезешь…
– Никогда больше, – быстро пообещал баск. – Клянусь Святой Марией Компостельской! Дьявол! От него смердит как от тухлятины…
– Узнай у своего братца все про этого человека. И оттащи его в развалины и там обыскивай. Сделаем вид, что просто упражняемся в стрельбе… – я отошел к своей лошади, а баск потащил труп за груду мусора.
Любопытные, к счастью, пока не появлялись, я успел пальнуть два раза, а потом Саншо приперся со скудной добычей. При себе у убийцы нашлось всего несколько серебряных монет. Кто его нанял, так и осталось неизвестным. Лошадь мы отпустили, оружие, кроме неплохого пистоля с колесцовым замком, тоже забирать не стали.
Мне было сильно стыдно, хотелось вздуть баска за так некстати проявленное своеволие, но гнев быстро прошел, потому что в моем таком состоянии Бонарт с легкостью меня убил бы.
Сам случай сильно насторожил. Кому я перешел дорогу? Если Бонарта нанял гребаный де Офорт – это понятно. А если нет? Можно было бы подумать на маркизу, но теперь у нее смысла никакого меня убивать нет. Кто?
Так, за раздумьями, я и доехал до имения Мадлены.
– Антуан! – Мадлена бросилась мне на шею. – Я очень соскучилась. Идем же скорей, посмотришь платья, которые я заказала к охоте. И покажешь свои!
Свои чувства она выражала искренне, но у меня все равно невольно по спине пробежал холодок. Можно ли приручить змею? Думаю, нельзя. Вот так и с маркизой.
– Меня сегодня пытались убить… – я присел на кушетку в ее будуаре.
– Кто? – Мадлена оттолкнула служанку, помогавшую ей одеваться и резко обернулась ко мне. В глазах сверкнули зловещие огоньки.
– Профессиональный бретер, очень опасный. Он уже мертв, но кто его нанял я не знаю. Возможно де Офорт, мне показалось что он способен на такое. Возможно кто-то еще.
– Хвала деве Марии! – маркиза быстро перекрестилась и убежденно заявила. – Если это сделал де Офорт, он поплатится! Обещаю! А ты пообещай мне быть осторожным. Твоя смерть разорвет мне сердце.
Я подошел к ней и взял обеими руками за талию.
– Обещаю. Ты что-нибудь узнала про письмо?
Мадлена резко помрачнела.
– Это не Мария же Шеврез.
– Тогда кто?
– Пока точно не знаю, но скоро узнаю, – маркиза быстро сменила тему. – Знаешь… я рассказала о тебе королеве и ей не терпится на тебя глянуть. Так что на охоте я тебя покажу! Только не злись, ты не моя ручная собачка! Скорее я твоя!
Она состроила умильную рожицу, согнула руки перед грудью и звонко тявкнула.
«Знает кто отправил письмо? Скорее всего уже знает. Вот же лживая сука! Да уж… умная, красивая, веселая, страстная… – грустно подумал я. – Но в глаза заглянешь – а там смерть…»
Остаток дня прошел весело, мы катались верхом, дурачились, даже стреляли в саду, любили друг друга, но вызвать на откровенность маркизу так и не получилось.
Саншо органично влился в коллектив слуг Мадлены и тоже неплохо проводил время, окучивая камеристку маркизы – монументальную даму с усиками на верхней губе.
Ночевал я в имении, утром маркиза отправилась на службу при королеве, а я с баском тоже посетил город, чтобы кое-что прикупить по мелочам и наведаться к оружейнику, которого порекомендовала Мадлена.
– Ваша милость… – седой, но все еще бодрый и жилистый старик в бархатной шапочке на лысине сдержанно поклонился мне. – Мне передали, вы интересуетесь моими произведениями.
