– Не скажу, не бойся. Толя! – неожиданно решила она. – Я пойду домой.
– Почему? – не понял он. – А ужинать?
– Не хочется. Я пойду, Толь. Мне завтра вставать чуть свет.
– Скорее бы уж нам пожениться! – проворчал он, принимаясь одеваться.
Одну он ее не отпустил, конечно. Он проводил ее до калитки, дождался, когда она войдет в дом.
Он заботливый и надежный. О таком, как он, можно только мечтать.
Маше почему-то пришлось сделать над собой усилие, чтобы улыбнуться маме.
Она потопталась около двери. Захотелось выйти на крыльцо, попытаться разглядеть соседский участок, увидеть там соседскую машину и около нее Юру.
Маша сняла куртку, переобулась. Глупые мысли приходят ей в голову. Юра не может так долго оставаться у соседки. Он давно уехал.
* * *
Виктор успел привыкнуть, что Нина рядом. Без нее было непривычно, некомфортно.
Он так и не понял, когда успел настолько к ней привязаться.
Виктор посмотрел на часы – в последний раз он звонил Нине почти полтора часа назад.
– Ну как там? – подойдя к окну, он снова ее набрал. Шел дождь, прохожие внизу прятались под зонтами. – Скоро приедешь?
– Скоро, – ему показалось, что она хихикнула.
Она хихикнула, как хихикала, когда он забирал ее с незнакомой улицы. Она тогда ушла от мужа и не знала, что ей делать.
– Нин, ты где? – осторожно спросил он.
На этот раз она знала, где находится.
– В Сокольниках.
– Черт возьми! Что ты там делаешь?
– Иду по дорожке. Вить, все в порядке, не беспокойся.
– Я сейчас приеду! – зло отрезал он. – Жди меня у выхода!
Их разговор не был похож на тот, давний, когда она походила на не вполне нормальную, но ему казалось, что происходит что-то очень похожее.
– Не надо. Я сама быстрее доберусь. И вообще… дождь идет.
– Жди! От дождя спрячься в каком-нибудь кафе! Там на каждом шагу кафе.
Он с облегчением выдохнул, только когда она подбежала к его машине.
– Промокла? – он покосился на мокрую куртку, которую она, усевшись, расстегнула.
Дождь уже перестал, но в любой момент мог начаться снова. Сегодня с погодой не везло.
– Промокла.
– Зонт надо с собой носить! – проворчал он и успокоил: – Ничего страшного, пополощешь горло, если заболит.
Нина улыбнулась, благодарно тронула его за руку.
– Что ты здесь делала? – он пропустил темный «Форд», втиснулся следом.
– Не скажу.
– Нина, перестань, – поморщился Виктор. – Я не хочу, чтобы у тебя были от меня тайны. Не хочу! Для меня это важно.
– У меня не будет от тебя тайн, – пообещала она. – Обещаю!
– Что ты здесь делала?
– Следила за свекром, – Нина на секунду закрыла глаза и уставилась в окно. – Мне показалось, что он… что он может себя убить.
– Не убил, надеюсь?
– Не убил. Не приставай, Вить. И не спрашивай больше ничего, у меня нет от тебя своих тайн, а чужие пусть останутся в прошлом. – Она помолчала и улыбнулась. – Помнишь, как ты забрал меня, когда я ушла от Геннадия?
Он не ответил. Ясно, что помнит.
– Сейчас что-то похожее. Только тогда все было плохо, а теперь плохое закончилось.
Дождь не пошел. Когда они доехали до дома, небо совсем очистилось.
26 октября, среда
Как обычно, уложив детей, Маша достала телефон. Пропущенный вызов был один, от Нины. Заглянув к детям, Маша прикрыла дверь и набрала Нину.
– От полиции ничего нового? – как обычно, поинтересовалась Нина.
– Ничего.
Маша отошла подальше от спальни.
– Вчера умерла Любовь Васильевна, мама Геннадия.
– Царствие небесное.
Нина вздохнула, помолчала.
– Я хочу прислать тебе видео. В тот день… Я пятого была около кладбища. Подъехала и сразу увидела Юлю. Около ворот. Из машины я выходить не стала, посидела минуту и поехала назад. У меня видеорегистратор, сейчас сброшу тебе видео, посмотри. Там вход на кладбище хорошо виден.
– Спасибо.
– Не думаю, что видео поможет, но…
– Спасибо, – повторила Маша.
– Завещание так и не нашлось?
– Нет. Как оно найдется! Да оно и не нужно никому больше, бог с ним.
– Вступлю в права наследства, переведу тебе деньги с Гениных счетов.
– Я не возьму! – опешила Маша.
– Перестань! – сердито отмахнулась Нина. – Я тоже не возьму. Мы с Геной несколько лет вместе не жили, я не считала его своим мужем. И он меня женой не считал. Но деньги получить нужно, не государству же оставлять! Сейчас пришлю видео. Пока!
Телефон тренькнул через пару секунд.
Маша опять заглянула в спальню, прислушалась. В спальне было тихо.
До конца четырехминутное видео можно было не досматривать, идущую за Юлей к воротам кладбища Екатерину Борисовну Маша узнала на третьей минуте.
Но Маша видео досмотрела. Потом просмотрела еще раз.
Потом еще.
Потом постояла, прислоняясь спиной к стене, и бросилась к кабинету заведующей.
– Ольга Николаевна! – попросила Маша, рванув дверь. – Можно я уйду ненадолго? Мне очень надо. Очень!
– Иди, – заведующая внимательно на нее посмотрела. – Иди. Я посмотрю за детьми.
Когда-нибудь ее терпение лопнет, и она Машу уволит.
К полицейскому участку она почти бежала.
– Можно к Катушкину? – хрипло спросила Маша у сидевшего около двери полицейского.
Парень в полицейской форме сердито смотрел в компьютер.
Дежурный не успел ответить, Анатолий вышел из ближайшей двери.
– Ты? – испуганно спросил он. – Что случилось? С мамой что-нибудь?
– Нет, – потрясла головой Маша, тронув его за рукав. – У меня к тебе… дело.
Оттого, что он смотрел так тревожно, сразу стало хорошо, спокойно.
Анатолий подтолкнул ее к двери и, выйдя на улицу, вопросительно на нее посмотрел. Он все еще тревожился, и Маша благодарно прижалась к его рукаву.
– Посмотри. Нина, жена Геннадия, ты ее видел, когда мы были у Юли в квартире. Нина прислала мне видео со своего регистратора. Она была около кладбища, когда Юлю убили. Нина уезжала, а Юля подходила к кладбищу. Посмотри!
